Вот только отпустил меня Риани прямо на середину постели, куда тут же прилетела моя подушка, запущенная Таиром, сам муж номер два в это время запирал дверь.

Набычившись, разглядывала инчихов.

— Ты злишься, — наконец-то, догадался Риани.

Я лишь хмыкнула.

— Мы успели тебя обидеть?! — недоумённо выдал Таир. — Скажи, в чём наша вина?

— Вам лучше знать!

Мужья снова переглянулись, видимо, пытаясь вспомнить, где прокололись. Таир хмурился, явно не видя причины моей обиды, а вот Риани…

— Ты слышала наш разговор? — спросил он. — Какой разговор? — переспросил Таир.

— Тот самый, о поездке на ярмарку, — пояснил ему Риани. — Ай-яй, а подслушивать не хорошо.

Я, сложив руки на груди, надулась, как мышь на крупу.

— Так ты что же, хочешь с нами? — догадался Таир. — Уф, я-то думал! Мы итак собирались тебя пригласить.

— И когда это? — наконец, не выдержала я. — Когда бы я вам вслед платочком помахала?

— Мы хотели с утра тебе сказать, — ответил Таир, присаживаясь на постель.

— Да?! А когда бы я успела собраться? Так и скажите, что брать меня с собой не собирались, а сейчас просто врёте!

Риани тоже присел, поближе пододвигаясь ко мне.

— Родная, мы сюрприз хотели сделать, а ты дуешься…

А утром мы отправились на ярмарку. Дорогу помню плохо, потому как две личности постоянно отвлекали то поцелуями, то далеко не скромными прикосновениями. Ехали то в крытой повозке, а потому простора для деятельности у мужей хватало.

Зато, когда приехали, я была в полном восторге: и от шумной веселящейся толпы, и от разнообразия товаров, и от простых, но таких милых сердцу развлечений. Давно я так не хохотала. А сколько радости доставили милые женские безделушки, скупаемые моими мужчинами в огромном количестве?! Вообще казалось, что мужьям в кайф таскать меня по лавочкам и прилавкам, копаться в товаре, выискивая то, что заставляло меня восхищаться. Я то сначала думала, что они просто пытаются меня удивить, показать, чем привлекательна ярмарка. А оказалось, что за выражением моего лица постоянно наблюдают, дожидаясь искорки восторга, а затем, чуть ли не с пеной у рта весело торгуются с продавцами.

День, за всей этой суетой, пролетел незаметно, и мы решили переночевать в ближайшей таверне, а возвращаться домой на следующий день.

Ноги гудели от усталости, поэтому я мечтала, поскорее поесть и улечься спать. Вот только сразу отправиться на боковую не получилось. В таверне мы встретились с давними знакомыми Риани: молодой парой и их десятилетним сыном, слишком серьёзным, как мне показалось, для его лет. Сами родители взирали на сына с безграничной любовью и толикой грусти. Всё время знакомства и общего ужина я наблюдала за этой семьёй, пытаясь понять, что же заставляло родителей паренька грустить, но так не пришла ни к каким выводам. Решила позже поинтересоваться у Риани этим вопросом. Сами же аффи Саинини и аффин Амаин мне очень понравились, а как иначе, если сразу чувствовалась их доброжелательность и мягкий нрав. Вообще вечер был наполнен непринуждённым весельем. Я настолько увлеклась беседой с аффи Саинини, как, впрочем, и она со мной, что мужчинам пришлось нас почти силком растаскивать по разным комнатам. Пообещав, продолжить общение, мы милостиво соизволили послушаться мужей.

Транспортировал меня до комнаты Таир, пожалевший бедных уставших ножек жены. Думаю, оба моих красавца несколько иначе собирались провести эту ночь, но уже на половине дороги к комнате я безбожно дрыхла.

Поутру обнаружилось, что наши новые знакомцы уже уехали, но я помнила, что собиралась кое-что о них спросить у Риани.

Ответ мужа заставил пожалеть столь светлую семью. Оказалось, что их сын родился с некоторыми отклонениями, нет не умственными и не физическими, как я сначала испугалась. Всё было в отклонении, связанном именно с особенностью самцов-инчихов, да, именно той, разноглазой. Мальчик родился по меркам именно инчихов неправильным, с одинакового цвета глазами, и семья, и близкие друзья боялись, что малыш, когда вырастет, не сможет найти себе пару. Куда только не возили малыша, чтобы ему помочь, но даже умудрённые опытом и прожитыми годами маги не могли сказать что-то определённое. Сказали лишь, что надо ждать. Старейшины, впрочем, говорили тоже самое.

Риани, как старый знакомец семьи тоже одно время пытался помочь, разыскивая сведения о подобных случаях, но потом эта история с первой женой… Но я поняла, что теперь муж всё же продолжит помогать другу, и я его в этом поддержу.

Погуляв ещё немного по городу, отправились в обратную дорогу домой. На этот раз я всю дорогу дремала на плече то Риани, то Таира.

Вернулись ещё засветло. Я бросилась к подругам, отдать подарки, которые я им накупила, а потом побежала к Айрину. Ему привезли обновок и игрушек, ну, и понятно, что на пару часов нас с Айрином было друг от друга не оторвать. Так и заснули с ним на пару на полу в окружении покупок, пока не пришёл папа Риани и не уложил сначала одного, а потом и вторую по спальным местам.

Так вот и получилось, что уже вторую ночь моим мужчинам «сладкого» не досталось.

Зато на следующий день я была под пристальным вниманием то одного, то другого мужа. Если один убегал по делам, то второй тут как тут, норовил прижаться, приласкать, зацеловать, потом по своим нуждам отлучался другой, а первый тут же тянул ко мне руки. Это внимание было, конечно же, приятным, но я-то знала, чего инчихи хотят от меня, и с ужасом и в то же время с предвкушение ожидала ночи.

Ага, до ночи не дотерпели!

До ужина оставалось ещё часа два, как мужья правдами-неправдами утащили меня в купальню, где долго и обстоятельно уговаривали согласиться на малыша. А я, такая нехорошая, опять только лишь согласилась подумать.

Да так удачно подумала, что через должное количество месяцев на свет появились наши первые близнецы, красавцы-сыновья. И что удивительно, один имел чёрного зверя, второй золотого.

Я повздыхала, ведь так хотелось маленькую белоснежную девочку. Мужья увидев это, «успокоили» тем, что в следующий раз исполнят мою мечту.

Но пока хватало хлопот и с тремя сорванцами. Айрин был старшим, а потому и самым мудрым. Малышня слушалась его беспрекословно, а мы с подругами лишь умилялись этому. Меня Айрин так и считал своей самой любимой мамочкой, хотя и знал, что его кровная мать была другой. А моей любви хватало на всех троих сыновей.

Кстати говоря, кроватку мужьям тогда пришлось быстро переделывать, ведь для двойни она не подходила. А жаль! Мне именно эта кроватка была так по сердцу, что через какое-то время после рождения близнецов, я всё чаще стала заходить в специальную кладовую и с восхищением поглаживать столь любовно выполненную вещь.

Когда близнецам исполнилось по два года, а Айрину соответственно четыре, нас навестил дедушка Аньян. Он, конечно же, постарел, но глаза всё ещё горели задорным огоньком. Малышня приняла его на ура, называя старика деда Аня, чем смешил всех нас, а самого деда заставлял безумно радоваться.

Ещё через пару лет, когда я ждала очередных родов, дед Аньян забрал к себе всех троих братьев погостить, тем самым разгрузив меня. Правда, никто не собирался отправлять в такую дорогу ребятню одну, а потому с ними отправились аффи Нириди с мужем, дескать, проветриться, посмотреть новые места. Мужья же побоялись оставить меня одну, опекая меня, как наседки, что зачастую жутко раздражало.

Я снова понадеялась на рождение девочки, ну, хотя бы одну из ожидавшихся близнецов… Но, увы, снова порадовала мужей сыновьями.

В гости к нам часто заглядывали те самые знакомцы Риани с их грустным сыном. Правда, с ним со временем произошли некоторые перемены. Пятнадцатилетний паренёк уже не выглядел ни грустным, ни печальным, это был энергичный, умный подросток, ставший хорошим приятелем средним сыновьям, хотя они и были для него слишком маловаты по возрасту, а вот Айрина Каинани, а именно так звали паренька, воспринимал как любимого младшего брата, с годами их дружба лишь крепла. Жаль только, что с каждым годом Каинани всё реже навещал нас. Сначала вместе с родителями он переехал в другой город, где в основном жили люди, и где, в свою очередь, никому не было дело до столь заметного для инчихов дефекта паренька. Может быть, это и послужило тому, что Каинани повеселел, и более спокойно реагировал на подколки молодняка инчихов, когда выезжал в гости к родственникам или к нам.