Личных вещей действительно осталось довольно много, хотя конечно ничего особо ценного. Но нам ценное и не нужно, нужно информативное, и что же это такое может быть? Я ковыряюсь в скопище различных предметов и одежды, но меня беспокоит одна мысль — если про это место до сих пор знают только близкие Весельчаку люди и они забрали какие-то памятные для себя вещи, для чего они так разбросали все остальное? Мне кажется, даже к ненужным вещам своего погибшего друга или родственника все равно будешь относиться с большим пиететом. А тут словно обыск прошел.
Лекс помогает искать неизвестно что, но ожидаемо застревает на стопке журналов с изображениями обнаженных женщин. Вот они, кстати, лежат себе в нише почти аккуратно.
— Ух ты, глянь сюда! — зовет он.
Ой, да ладно, что там интересного для меня может быть? Оборачиваюсь, Лекс борется с выпавшей из журнала очень длинной страницей, но кивком указывает на лежащую в нише книжечку.
Хм, книжечка с деревом, которую я так и не успела прочитать. У Весельчака разнообразные интересы, как я погляжу. Она чуть более замусолена, чем та, что дали мне. Не то, чтобы я собираюсь прочитать ее прямо здесь, пока опять не потеряла, но пролистать пролистываю.
— Ого!
— Ого-го! — соглашается Лекс, сосредоточенно рассматривая картинку в журнале. — Такая прям… — странным жестом он пытается описать, что именно привело его в такое смятение, но моя находка важнее. Я сую ему под нос изрисованную карандашом последнюю страницу из книги.
— И чего это такое? — глубокомысленно говорит он, разглядывая ее из моих рук. Обе его руки снова заняты журналом, я понимаю, так что терпеливо держу книжку перед ним.
— Схема!
— Ой, ладно, не кричи! Вон, вижу, бассейн, в котором ты нахлебалась наглости. А это, видимо, тараканы, которые хотели тебя сожрать.
— Да, они специально повредили трубу, чтобы наполнить бассейн, в котором можно было бы спрятаться от жуков. Но не учли, что стенка повреждена и уровень воды всегда будет недостаточным.
— Кроме случаев, когда сток оказывается забит наполовину обглоданными трупами, — напоминает Лекс о моей удаче.
— И что из всего этого следует? Стоув работал вместе с Весельчаком, или Весельчак украл план, разработанный Стоувом? И собственно для чего был этот план?
Мы оба смотрим на схему, довольно точную, на сколько я могу судить. Там обозначено расположение и примерные расстояния между всеми элементами, включая облепленные жуками человеческие фигуры, созданные то ли из реальных трупов людей, то ли искусственно. Прямоугольник с линиями, похоже отображающий платформу подъемника, вываливающую мертвые тела стервятникам на радость. Стрелки, обозначающие пути отхода. Какие-то расчеты без внятных комментариев, сделанные явно для себя, а не для того, чтобы кому-то объяснить. Непонятно, какая цель здесь преследовалась.
— Значит, нам надо уточнить, состоял ли Весельчак в секте, и, если нет, то можно будет считать, что мы снова напали на след неуловимого Стоува, — Лекс кладет журнал на место. Освобождаемую квартиру мы покидаем, взяв с собою только сектантскую книжечку, хотя вот как раз ее-то и стоит оставить на месте. Но как-то до нас это не сразу доходит. Идем себе преспокойно к выходу на платформу, обсуждаем дело вполголоса и нападающую на нас неприятность совершенно не ожидаем. Мелькает только какое-то неясное подозрение, когда мы видим прямо перед собой грузовую машину с гостеприимно распахнутыми дверцами кузова. Но это лишь за секунду до. Через секунду после мы уже оба летим вперед в этот кузов благодаря невесть откуда взявшимся силам.
— Это же чертов холодильник! — рычит Лекс. Дверцы захлопываются за спиной, оставляя нас в кромешной тьме и холоде, и только поднявшись, мы снова валимся на ледяной пол, поскольку машина, перекосившись, неуклюже поднимается в воздух. Нет, это уже начинает надоедать! Такое холодное лето выдалось и лично для нас!
— Ну и кто, по-твоему, нам мстит? — интересуется моим мнением Лекс. — Искатели?
— А кого еще мы успели разозлить?
— Ты плотоядных тараканов, а я вчера обклеил все тетради Мина наклейками с феями и котятами.
— Зачем?!
— Ой, не спрашивай, — вздыхает Лекс где-то рядом со мной. Через минуту нас снова начинает мотать между бортами, и машина приземляется. — Все, сейчас нас будут убивать.
Когда дверцы снова открываются, за ними появляется недовольное лицо. Еще один накачанный верзила, но на этот раз не в спортивном костюме, а в деловом, сплошь черном, включая рубашку и галстук. Весь лысый, из-за светлых волос сперва кажется, что у него и бровей нет. Но когда он их хмурит, они сразу появляются.
— Выходите! — советует он нам.
Мы так и делаем, после чего он подхватывает нас под руки и тащит из бокса, в котором приземлился грузовик, по коридору и в зал, где в центре стоит клетка — гораздо меньше тех, что мне доводилось видеть в последнее время, но все же явно рассчитанная на людей. В подтверждение нас запихивают именно в нее. Книжку с деревом у меня грубо выдирают из рук, и дверца запирается за нами на электронный замок.
Не сказав больше ни слова, первый мужчина уходит, но у единственного выхода из помещения стоят еще два похожих на него охранника. У них волосы на головах присутствуют, но сами лица очень похожи, как и выражение на них — смесь брезгливости и интереса.
Лекс с минуту рассматривает их, а потом теряет терпение.
— Эй, а общаться с нами кто-нибудь будет вообще? — В ответ ему лишь тишина и нехорошие ухмылки охраны.
Какое-то время мы просто ждем. Лекс с недовольным видом пытается расхаживать по клетке туда сюда, но она в длину от силы метра три, и часть ее занимает деревянный ящик. Друг любопытства ради делает попытку приподнять крышку, но она словно приклеена. Охранники молча стоят на месте с двух сторон от двери. А я без необходимости что-то делать снова начинаю засыпать, причем прямо так, стоя, лишь прислонившись к решетке.
— Как невежливо заставлять себя ждать, — фырчит Лекс. — Так можно и до отбоя не успеть. — Он вытаскивает планшет из кармана и проверяет время. На самом деле еще и девяти нет. Нас еще тридцать раз убить успеют, так что понятно, что никто не спешит. — Ну и ладно, — Лекс достает из кармана мултитул, выбирает небольшой напильничик и начинает невозмутимо пилить решетку.
Охранники сначала презрительно усмехаются, но заметив, что дело пошло, начинают дергаться.
— Эй, прекрати это! — басит один из них, все же не рискуя оставить свой пост.
— Ты только погляди, они говорящие! — язвительно восклицает Лекс, продолжая портить чье-то имущество.
Охранник делает несколько шагов вперед и гневно бьет по решетке ладонью. Дверь за его спиной наконец отворяется и он поспешно возвращается на место. В комнату снова заходит притащивший нас мужчина в костюме, а за ним появляется белокурая небольшого роста девушка в обтягивающем коротком платьице с открытыми плечами. На самом деле на ней надеты высоченные каблуки, а то она была бы совсем малютка. Худенькая, с длинными волнистыми волосами и миловидным личиком, она уверенной походкой цокает на середину комнаты и разворачивается к клетке, встав в позу как для фотографии в журнал. Прибалдевший Лекс бросает свое занятие и переходит ближе к ней.
— Нравлюсь? — с гордостью спрашивает девушка нежным голосочком.
— Пожалуй, — кивает Лекс, явственно пялясь на нее.
— А мой коллега? — насмешливо интересуется девушка, кивая на сотню килограммов мышц в черном костюме, стоящих за ее плечом. Лекс неопределенно хмыкает, не отрывая взгляда от ее стройных ног.
— Ваш коллега тоже очень симпатичный, — встреваю я, — но хотелось бы знать, зачем мы здесь, — раздраженно говорю, но со всей возможной вежливостью.
Девушка нехотя переводит взгляд на меня, восхищение Лекса ей конечно же импонирует гораздо больше.
— А затем, — говорит она с интонацией настоящей мегеры, хотя выглядит все равно очаровательно, — что вы посмели перейти нам дорогу!
Пальцами с длинными накрашенными в сочный малиновый цвет хищными ногтями, девушка подцепляет висящий на ее шее свисток и дует в него два раза. С ящика, который к сожалению стоит с нашей стороны решетки, тут же срывается крышка, и из него появляется некое существо с множеством ног, похожее на гигантского волосатого паука. Волосы эти кстати ярко красного цвета, а некоторые из ног заканчиваются острыми на вид блестящими на свету шипами.