- Полковник Гигон, - сказал я. - На задание поедет полковник Гигон. А если дело сорвется, то и герцог Алайский никому не понадобится.

3

Дорога в столицу оказалась неожиданно длинной - тогда, ночью, на черном "урагане" они доехали до убежища куда быстрее. Дождь кончился еще заполночь, асфальт просох, и только в неглубоких воронках поблескивала вода, а что творилось в глубоких, то там и творилось.

Выезд из убежища - герцог решил, что оно с полным правом носит название "Нариангга", что значит "лисья нора" - был замаскирован по всем правилам военного искусства и даже сверх того. За рулем санитарной машины - старенькой, побитой осколками, сидел Гугу - так герцог прозвал своего шофера. Гигон то и дело взглядывал на его перевязанную голову и ухмылялся - уж больно дерзкой и невыполнимой была вся затея. В фургоне санитарки сидели и лежали раненые, числом десять, и стоял в фургоне гнусный гангренозный запах, и бинты были все в крови.

- Не сунутся, - сказал Гугу. Руки его были в белых нитяных перчатках. - Сейчас все заразы опасаются, себя берегут. Кому охота войну пройти, уцелеть, а потом дристать, покуда мозги из задницы не полезут... Извините, ваше высочество.

- Опять высочество? - рявкнул герцог. - Нас с твоим высочеством первый же патруль повяжет, и сто раз прав будет, змеиное молоко! Угог меня зовут, санитар Угог, и сейчас не я твой начальник, а ты мой!

Он снова играл роль Бойцового Кота, но на этот раз сам - ведь кодовое слово было известно только Одноглазому, а с тем мало ли что может случиться за это время? Все-таки человек в возрасте, битый, многажды раненый... Так что ж, потом до конца жизни в Бойцовых Котах ходить? Да и недолго эту роль играть, но играть уж придется на совесть...

- Не возьму в толк, котяра, - сказал Гугу, выполняя приказ герцога, как мы эту войну проиграли.

- Тебе виднее, - сказал герцог. - Меня здесь не было, я по лазаретам валялся, по санаториям отдыхал.

- Сводки, главное дело, благоприятные, - продолжал шофер. - Ну, сводкам-то у нас мало кто верит, но вот и ребята, которых с передовой к нам направляли, тоже рассказывали, что, мол, перешли в контрнаступление, выбили крысоедов из Красных Мельниц, загнали в леса и там всех пожгли. Говорят, генерала Дрыггу из штрафного лагеря освободили, вот он все это и возглавил. И десантная бригада с Архипелага самовольно прибыла - не хотим, говорят, синежопых сторожить, когда отцы-матери в опасности. Старый герцог собирался было каждого десятого расстрелять за нарушение Устава, но потом только рукой махнул и приказал выдать по бутылке на рыло из своих погребов. На аэродроме тогда еще одна целая полоса оставалась - вот они и полетели. Спустились крысоедам в тыл, разгромили авиабазу, еще чего-то там... В общем, все ходят как именинники, мечтают о вступлении в Каргон и тут на тебе! Говорит радиостанция военно-революционного комитета! Династия низложена, кровавый герцог... - он покосился на полковника Гигона, - ну, в общем, низложена династия.

- И все согласились? Я имею в виду там, на фронте?

- Так у крысоедов-то то же самое получилось! Они фронт открыли, а идти в Каргон уже ни горючки нет, ни машин, а главное - сил уже нет, воевать-то не за кого. Генерал Дрыггу застрелился - я, говорит, за какую-то другую страну воевал. Ну, а как врага не стало, тут старые счеты начались, начали потихоньку офицерам грубить, а потом и резать. Тут еще городские в войсках крутятся, подначивают - повернуть оружие, стало быть, против своих же угнетателей. Эх, если бы крысоеды не подвели, мы бы до сих пор победоносно воевали!

- Нравится воевать, что ли? Ты же санитар.

- Молчи, котяра! Знаешь, сколько я вашего брата на спине перетаскал? Может, дивизию, может, больше.

- Молчу, - поспешно сказал герцог. - Откуда же городские взялись?

- Городские-то? То ли не знаешь - из города. Как это у них называется... Союз борьбы какой-то. Кого-то с кем-то. Не зря у нас в деревне городских все время бьют. Даже сборщиков налогов все время били. Налог платили, а сборщиков били... Им, которые к нам в деревню приезжали, начальство даже приплачивало за риск... Про это особая сказка-легенда есть, будто бы при вашем... то есть молодого герцога прадеде это все началось. Сборщики вернутся в город - жалуются. Ну, пришлют карателей, перепорют всю деревню, а на следующий год - та же история. Надоело это старому герцогу Инггу, сам пожаловал. Что вы, сукины дети, говорит, моих слуг обижаете? Я ведь спалю ваши дома, вот уж попляшете! И выходит к нему тогдашний староста и говорит так жалобно: "Ваше Алайское Высочество, ну не любим мы городских!". Тогда обнял его старый герцог и говорит, что, мол, алайским крестьянином крепка земля наша, бейте их сколько влезет, только подати в срок платите...

- А с какой радости их слушать-то стали? - спросил Гигон, пропустив мимо сознания всю эту в высшей степени занимательную историю.

- А кого больше слушать? Небось из ваших-то никто не приехал, - шофер осекся.

- Некому было приезжать, - сказал герцог. - Они тут власть делили.

- Вот пакость, - сказал шофер. - Ты смотри - весь бетон снесли, как же мы поедем? И когда успели, кому теперь бомбить?

Действительно, впереди вместо пусть плохого, выбитого и раскрошенного бетона, тянулась полоса грязи, в которой утонул даже гравий подушки. На первых же метрах машина взревела, основательно, до ступицы, зарывшись в жидкую дорогу.

Герцог покорно взялся за ручку дверцы, но Гугу взревел:

- Сиди, зараза, без тебя обойдемся, бери баранку - весу-то в тебе против моего...

И сам вылез и заорал:

- Эй, покойнички, вылезай - в землю ложиться будем!

Было слышно, как в фургоне завозились легко- и тяжелораненые. Кряхтя и стеная, они с удивительной легкостью и проворством вытолкнули грузовик, начали таскать с обочин бревна, камни, обломки бетона и подкладывать их под колеса. Герцог только головой мотал да успевал выруливать, куда надо.

Солнце поднялось уже довольно высоко. По обе стороны дороги тянулся лес, и все верхушки у всех деревьев были срезаны на одной высоте, словно гигантская бритва просвистела в воздухе. Герцог попробовал прикинуть, что же за боевые действия тут велись - и не определил. Зато определил, что впереди белеет какое-то строение.

- Гугу, - перекрывая рев мотора сказал он. - Кажется, блок-пост впереди...

- Зараза, - сказал шофер. - Снова в одиночку придется... Эй, покойнички, давайте-ка назад в гробик!

Раненые охотно полезли в фургон, отчего машина основательно осела.

Так, под рев мотора и Гугу, они кое-как добрались до вагончика, крашеного белым, и долго еще ждали, когда оттуда соизволит выйти какое-нибудь начальство.

- Они, падлы, дорогу и разорили - чтобы к ним на скорости не подскочили да не перестреляли, - сказал Гугу. Бинты на его голове были густо заляпаны грязью, да и перчатки на руках уже не были белыми.

- Ну и глупо, - сказал герцог. - Мы бы уже сто раз их обошли и тепленькими взяли.

- Стратег, - уважительно сказал Гугу. - Прямо маршал Нагон-Гиг.

Из вагончика вальяжно, почесывая все места, вышел человек в солдатской форме, типичный дикобраз. Размерами дикобраз не уступал шоферу, но весь был какой-то рыхлый, белесый и вроде даже бы заплесневелый. Плесенью от него и несло.

- Бумаги давай! - потребовал он.

- Зачем тебе бумаги? Ты же неграмотный, - сказал герцог, но бумаги подал. Дикобраз сделал грамотное лицо и долго изучал документ, шевеля губами.

- Что в фургоне? Оружие? Наркотики? Бабы?

- Бабы, бабы, - сказал герцог. - Иди потрахайся.

Дикобраз обошел машину, лязгнул дверцей фургона и вернулся на удивление быстро.

- Да вы с ума сошли! Вы же их не довезете! Лучше давайте их здесь пристрелим, чтобы не мучились...

- Добрый какой, - сказал Гугу. - А разве у вас в столице не знают, что доктор Магга придумал лекарство от всех болезней?

- От всех? - не поверил дикобраз.

- От всех, - подтвердил Гугу. - Кроме дурости твоей.