Глава 7

Музыка играет… где-то. Не могу распознать, то ли у соседей, то ли в квартире. Я с трудом оторвался от подушки и застонал. Голова — хоть гвозди заколачивай. Ещё мелодия эта адская спать мешает. Какой идиот слушает музыку с утра пораньше?!

— Это телефон. Твой. И полдень уже на дворе, — со смешком ответили мне. Хотел было швырнуть в нечисть подушку, но вовремя вспомнил, что этим только дам повод поглумиться. И мозг придумал другой план:

— Ан, солнце моё, найди телефон, пожалуйста, — с мольбой в голосе попросил я, поскольку глаза открываться решительно не желали. О-хо-хо. Давно мы так круто не напивались…

Ради разнообразия совесть изобразила пай-девочку и покорно ушла за смартфоном. Впрочем, причину столь добросовестного поведения я понял спустя полминуты, когда оглушительно завывающая штука шлёпнулась рядом с головой. О, боже, я такие высокие ноты в жизни не брал. Нашарил пальцами эту паралитически вибрирующую тварь и попеременно морщась, поднёс к уху.

— Привет! — жизнерадостный голос Даниэля-Дина вынес последние остатки человеколюбия.

— Чего тебе надо, бл… — и тут я опомнился. Но к чести Дина стоит сказать, что у него даже паузы не возникло:

— Ого, я смотрю, подготовка к олимпиаде в самом разгаре! — ехидно прокомментировал он. Мой разум удивленно крякнул.

— Извини, совсем про неё забыл… — пробормотал я, медленно отключаясь. Однако, как оказалось, такт и Дин — две несовместимые вещи.

— Подъём!!! — заорал он, что я подскочил. Рядом заворочался Лёха, которому тоже надоели утренние звонки и крики.

— Дим, потише! — пробасил друг и отвернулся.

Смирившись с тем, что вставать всё-таки придётся, я нехотя сполз с дивана. В гостиной царил натюрморт из грязных тарелок и сваленных в кучу бутылок. К горлу разом подкатила тошнота. И не потому, что пили, а потому, из-за чего пили.

— Дин, ты живой? — я вошёл на кухню и осознал, что в трубке подозрительно замолчали.

— Да-а… Судя по всему, я не только тебя разбудил?

— Угу, — с третьей попытки мне удалось налить воду в стакан, — мы с Лёхой вместе спали.

Сказал без всякой задней мысли и тут же поперхнулся. Надо ведь было ляпнуть!

— Нет!

— Ладно-ладно, бывает, — захихикала эта сволочь (не родственники ли они с Аной, часом?), — я умею хранить секреты, — и снова ненавистное бульканье.

— Дин!!! Спали — в прямом смысле!

И мозг окончательно вынесло следующее:

— Жаль.

— Что???

— Да девушка мне у него нравится, думал, если вы вместе… эх, не повезло.

Я со вздохом сполз по стенке. Если он на расстоянии такой невозможный, то что будет при встрече?..

— Кстати, ты готовиться планируешь? Олимпиада вскоре после праздников, в четверг.

— Завтра, — выдавил с трудом, — приходи часам к двенадцати.

На потемневший экран смартфона я посмотрел с умилением. Всё, теперь можно идти спать. Больше меня никто не потревожит… твою мать! Резкий звонок в дверь стал последней каплей — мы с Лёхой синхронно взвыли.

— Неплохо вы здесь погуляли, — с сарказмом произнесла Ната, разглядывая неубранную комнату. Я смутился и опустил глаза. Краснеть мне приходилось в одиночестве: лучший друг скрылся в туалете ещё до того, как я открыл дверь. Услышав характерные звуки из ванной, Ната хмыкнула и начала собирать грязные тарелки. Я замер, не зная, что делать дальше, и за бездействие получил укоризненный выговор от Аны.

— Да ну вас, женщины, — пробурчал, сгребая бутылки, — можно подумать, у нас повод несерьёзный был.

В четыре руки мы быстро навели порядок. Жизнь налаживалась — Ната принесла с собой печеньки, коробку с пиццей и какой-то отвар из трав, который просто волшебно снимал похмелье. Правда, Лёхе он не шибко помог, но, по крайней мере, друг уже не бегал в туалет каждые пять минут.

— Наелись? — Ната многообещающе пробарабанила пальцами по столу и улыбнулась, заметив наши вытянувшиеся мордочки. — А теперь расскажите мне, какого чёрта я вчера весь вечер изображала Хатико! По-моему, у нас появилась новая шутка про «чай с тортиком»: в первый раз вы влезли в разборки с наркодилером… Интересно, что было во второй?

За столом повисла тишина. Я посмотрел на Лёху, он — на меня. Натка, подняв бровь, с любопытством следила за нами обоими. Переглядывания грозили затянуться. Вчера мы вроде как договорились не посвящать девушку в наши проблемы. Но договорились — и хорошо, а вот придумать альтернативную версию событий никто не удосужился. И как назло в голове был полный штиль. Ни одной тучки-идеи на горизонте.

— Ну? — не выдержала Ната. Вот зря мы молчали — девушка уже почуяла подвох и теперь точно не отстанет.

— Милая… — потянул Лёха, пиная меня под столом. Блин, а смысл? Напомните мне в следующий раз, чтобы я не брал его в разведку. У друга ж на лице написано: «извини, дорогая, но произошло кое-что из ряда вон выходящее и мы просто не хотим тебе рассказывать».

— Нат, извини, у меня сейчас немного жопа по состоянию зебры… — что я несу вообще? — И…

— И это не моё дело? — о, как я люблю этот женский тон с намёком на скорую обиду и скандальчик. И главное, перспектива ссоры с ней меня совершенно не радует. Но и выливать на девушку всю вчерашнюю чернуху было бы некрасиво.

— Мальчики, — с тяжёлым вздохом сказала Ната, — я в курсе, что у вас мускулы, яйца и прочее, и вы прекрасно справитесь без меня. Но ребят, я же переживаю! Что произошло? Что-то опять с наркотиками? И прекратите переглядываться уже, не отвертитесь!

— Нат… Там реально всё плохо. Ты уверена?

— Ну, я понимаю, что секта — это не детский парк! Дим, не тяни! Я готова выслушать про все извращения, только рассказывай.

Как вы могли догадаться, мало-помалу она вытянула из нас всю информацию о субботе. Лёха, конечно, весь переморщился, но за моральное здоровье девушки я не особо беспокоился. Натка — она не тонкая натура, да и близкая дружба с двумя парнями сыграла свою роль.

— Знаете, ребят, — девушка задумчиво облокотилась на спинку стула, — мне кажется, здесь всё тесно связано. Тройка парней, которая на тебя напала, эта Яна и магистр. Причём ведущая роль принадлежит именно парням. Я, кстати, вчера читала про ваш орден в инете, и слухи вокруг него ходят действительно странные.

— Например? — подключился Лёша.

— Например, что Яна — не первый убитый член секты, — огорошила Ната, — была ещё жертва, два года назад. Девушка-предсказательница. На форумах писали, что о будущем она могла рассказать не всем, но если у неё получалось, то очень метко. Собственно, поэтому народ и сожалел о её смерти. А убийцу не нашли. И ещё одна вещь, которую я заметила… Ты вроде говорил, что Яна была простовата, но с яркими зелёными глазами, да?

Я кивнул, и подруга продолжила меня удивлять:

— У той предсказательницы клиенты тоже отмечали яркий цвет глаз, уже не помню, какой, но всех прямо восхищала яркость, однотонность и далее по списку.

— Ната, цвет глаз — это не показатель. Причём он тут вообще? — оборвал девушку Лёха.

— Возможно, — легко согласилась она, — однако Диму эти парни едва не прибили. А теперь посмотри в его чудесные глазки. Парадоксально, но факт — они тоже яркие, выделяющиеся, а цветом вообще чуть ли не жёлтые. Если следовать их логике, то у вас с Яной должно быть что-то общее. Почему бы не взять насыщенность цвета глаз, как один из вариантов?

— Звучит бредово, — весело откликнулся я. Но уже через секунду мне стало не до смеха, — хотя…

Неожиданно в памяти всплыли слова Виктора Степановича про незнакомую учительницу: «…и глаза яркие, бирюзовые». А так ли не права Ната? Но о чём может поведать оттенок глаз? Это просто результат комбинации генов, не более. С другой стороны, а где гарантия, что те парни адекватно воспринимают реальность?

— Нет, — я встал из-за стола и прошёлся по кухне, — нет-нет. Ребят, скажите, глупая версия — а если у них есть какое-нибудь эталонное описание, которым они пользуются?

— Ты имеешь в виду описание отдельных элементов внешности? — мгновенно поняла меня Ната. — Может быть…

Лёшке наши идеи явно не нравились, но друг также призадумался. Некоторое время он гипнотизировал навесной шкаф и Эри, развалившуюся на нём, а потом раздражённо помотал головой:

— Не, ребят, в вашем потоке мыслей вроде и есть резон, но я всё равно не могу принять версию с убийством из-за абстрактных внешних признаков. В конце концов, мы живём не в Америке девятнадцатого века, чтобы у нас так процветал расизм! Но! Теоретически, внешние данные могут служить последним штрихом, довершающим общую картину.