Открыв узорчатую крышку, женщина впилась глазами в портрет черноволосого юноши. На лице её появилась довольная улыбка.

– Очень мило. Только, знаешь, что… попроси у него ещё прядь волос. Они будут напоминать о нём в часы разлуки.

– Ты так спокойно наблюдаешь, как твою жену секут хлыстом? – удивлённо осведомилась Мелисента, подходя к брату.

– Во-первых, она мне не жена, – отозвался тот, не отрывая чёрных глаз от процесса наказания, – во-вторых, она это заслужила. А в-третьих, хочу доставить удовольствие своей мачехе.

– Её обвинили в краже драгоценностей из покоев королевы, – с оттенком негодования воскликнула девушка. – Она, может, и жадновата, но не настолько же глупа!

– Это здесь не при чём, – спокойно сказал принц. – Разумеется, она ничего не крала.

– Тогда… чем же она провинилась? В частности, перед тобой?

– Кузнец умер, – сказал он, посмотрев, наконец, на сестру.

– Какой кузнец? – не поняла Мелисента.

– Из моего поместья. Черноволосый такой, если помнишь. Ладно, идём отсюда. Тебе не годится на это смотреть.

Оливия от побоев так и не оправилась. Сгорела, словно свеча, от быстротечной лихорадки, вызванной заражением крови.

Прошло ещё несколько времени, прежде чем Владимир слёг, сражённый непонятным недугом. А на его замок было совершено дерзкое нападение. Впрочем, атакован был не только замок… уединённое поместье, в котором коротал свои часы его старший сын, тоже запылало алым пламенем. Налёт был странным. Как и его объект. Обычные разбойники, каковыми выглядели нападающие, ни за что бы не пересекли границы обычного дома, каковым выглядело это здание. Однако группа людей не только проникла внутрь, но и зажала в угол черноволосого худенького паренька.

– Оставь его, Чак, – послышался голос предводителя. Один из всех он не выглядел обычно. Напротив, он относился к той категории людей, увидев которого, вы не забыли бы встречу никогда. И даже без странной цилиндрической шляпы с высокой тульёй. Весь он был обвешен какими-то ремешками, цепочками, маятниками, зазубренными колёсами и стёклышками. Взгляд его был несколько безумен.

Милослав замер, глядя на руку говорившего. Тот держал металлический предмет странной формы, выглядевший хоть и увесистым, но не особенно опасным. Однако… колба с прозрачной жидкостью, которую сжимал юноша, осталась неподвижной.

Томмин по прозвищу Часовщик, а это был именно он, переводил взгляд с молодого принца на свою руку и обратно.

– Тебе известно, что это? – спросил он, кивнув на предмет в своей руке.

– Оружие, – отозвался парень, продолжая глядеть туда же.

– Тебе известно, как оно действует?

– Нет.

– Откуда же ты знаешь, что это оружие?

Милослав неохотно отвёл взгляд и так же неохотно ответил.

– По тому, как ты его держишь. Как продолжение руки. Ничто, кроме оружия, не держат так.

– Какой умный мальчик, – задумчиво произнёс Томмин, – и такой смелый… твой брат Югин трясся, как осиновый лист, когда мы пришли за ним.

– Сильно сомневаюсь в этом,– буркнул черноглазый юноша. – Югин напрочь лишён инстинкта самосохранения. Так что, полагаю, страх ему неведом. К тому же, наняла вас его матушка, с чего бы ему вообще переживать?

Часовщик усмехнулся.

– Очень умный мальчик. Как ты узнал?

– Когда ей не удалось убить меня с помощью яда или колдовства, ей больше уже ничего не оставалось. Вот только не знаю, откуда у неё такие деньги.

– А ну-ка, поставь колбу… медленно, не делая лишних движений. Та-а-ак, хорошо… теперь отойди к стене.

Молодой человек медленно повиновался.

Часовщик слегка шевельнул пальцем, и колба взорвалась. Но не сотней стеклянных осколков, как можно было ожидать от попадания кусочка свинца в стеклянный сосуд, а ревущим огненным шаром. Милослав, успевший прикрыть лицо рукавом, с горечью осмотрел остатки своей лаборатории.

– Кажется, твой час пока не пробил, мальчик, – подмигнул ему предводитель необычных разбойников. – Надень на него браслеты, Чак. Повезём с собой.

– Томмин, мы троих на входе в дом потеряли… ещё двоих этот бесёнок прикончил. К чему рисковать? Застрели его, и дело с концом.

Часовщик приложил ухо к плечу и будто прислушался.

– Кажется, я слышу тиканье, Чак. А ты слышишь? Тик-так, тик-так! Чьи это часики так быстро тикают? Не слишком ли они торопятся? Может быть, их надо подтянуть?

Долговязый Чак смертельно побледнел и мгновенно заковал молодого принца в тяжёлые наручники.

– Иди за мной, и давай без глупостей, – буркнул он.

Во дворе компанию ожидала заминка: лошади вставали на дыбы и начинали бешено бить копытами, стоило им завидеть наследника престола.

– Животные меня не любят, – хмуро пояснил молодой человек.

– Как же ты путешествуешь? – удивился один из разбойников.

– Пешком, в основном.

– Нужна закрытая карета, – сказал Часовщик и указал на одного из своих людей.

– Ты, стрелой в город. Тут недалеко.

Томмин составил молодому принцу компанию внутри экипажа. Довольно долго он молча рассматривал своего пленника. Милослав занимался тем же. Наконец Часовщик прервал затянувшееся молчание.

– Ты, вероятно, спрашиваешь себя, почему я тебя не убил?

Юноша неопределённо передёрнул плечами, но потом всё же кивнул.

– Быть может, я ещё решу вернуть тебя твоему сиятельному отцу.

Взгляд наследника престола слегка изменился, однако он снова промолчал. Часовщик же, несмотря на своё очевидное безумие, распознал движение души, только тенью скользнувшее в глубине чёрных глаз, без всякого труда или напряжения, словно чтение мыслей было для него обычным занятием. Таким же, как похищение молодых принцев.

– Не беспокойся, – сказал он с лёгкой сумасбродной усмешкой, – мне прекрасно известно, что Владимир не даст за твою жизнь и ломаного гроша. Он получит тебя безвозмездно. В подарок. Если…

– Если? – наконец подал голос юноша.

– Если сам останется в живых.

Милослав вопросительно посмотрел на главаря разбойников.

– Тебе ещё это не известно, юный принц, – сверкнул глазом из-за гранёного стёклышка Часовщик, – но вчера вечером наш любимый король слёг, угнетаемый жестокой лихорадкой. Он был так плох, что придворный медик не чаял, что государь доживёт до утра. Особенно, говорят, убивалась его маленькая племянница, голубоглазенькая такая. Всю ночь не отходила от его постели. И к утру… ему стало немного легче.

Томмин пристально изучал выражение лица своего спутника, однако юноша оставался совершенно невозмутимым.

– Быть может, Владимир ещё всё-таки умрёт… Тогда его вдова, получившая доступ к королевской сокровищнице, сможет оплатить жизнь, а вернее, смерть, одного мешающего её планам паренька. А пока этого не произошло, придётся тебе побыть моим гостем, принц Милослав.

– Почту за честь, – сдержанно отозвался молодой человек, глядя Часовщику прямо в глаза.

Долговязый Чак сплюнул и осуждающе посмотрел на выползшую из-за леса полную луну. Слишком много людей они потеряли по вине этого маленького черноглазого гадёныша, так что ему самому пришлось наравне со всеми нести караул. Ночное светило посеребрило камни замковой стены, сделав тени более глубокими и высветив… боги, да что же это? Мокрые следы, оставленные маленькими, кажется, детскими ступнями. Внутри у Чака всё похолодело: призрак? Утопленник? Призрак утопленника? Смешно же, в самом деле, думать, что кто-то из бурной реки взобрался по отвесной стене и…

Закончить мысль Долговязому Чаку так и не довелось: он упал и больше не шевелился.

Босые ножки весело зашлёпали по прохладному камню.

– Мил, – тихо позвала она. – Ты там?

– Мел? – встревоженно-удивлённый голос с той стороны двери. – Мел, как ты? Ты не ранена, с тобой всё в порядке?

Тихий звон ключей. Медленно отпираемая тяжёлая дверь. Хрупкая девочка с трудом отодвигает её в сторону.

– Мел! – юноша в ужасе бросился навстречу мокрой девушке, весь туалет которой составляет короткая туника и масса кожаных ремней, среди которых висят несколько коротких ножей, моток тросика, крюк, вроде абордажного, несколько пневматических трубок…

– Ты что, сама сюда пришла? С ума сошла! О чём ты только думала?!

– О тебе, – слегка обиженно ответила она. – Ну, и о себе тоже… тот амулет, что ты мне дал, треснул и рассыпался. Я не знала, что делать…