- Ты идеальна, - снова говорит он, убирая руку от моих ног и поднося ее ко рту, а затем он облизывает свои пальцы, заставляя меня краснеть.

- Ты на вкус такая же идеальная.

Обе его руки касаются моих ног, а затем скользят к животу. – Мы могли сделать ребенка, - говорит он, улыбаясь.

- Что если это человеческий ребенок? – спрашиваю я, не в силах себя сдержать. Я знаю, что оборотни имеют наследственность к быстрому зачатию, поэтому вероятность моей беременности высока.

Он пожимает плечами, как будто это не имеет большого значения для него.

- Что если он окажется человеком, как я? – я толкаюсь, требуя от него большего. – Я знаю, тебе не нравятся люди.

- Мне нравишься ты.

Слово нравишься, немного жалит, потому что он больше чем нравится мне.

- Будешь ли ты любить наших детей, если они окажутся людьми?

- Я буду любить их в любом случае. Ты не единственный человек, который мне нравится. Жена шерифа Доминика – человек, и она не раздражает меня. Если наши дети окажутся людьми, то они будут такими же прекрасными, как и ты. Все, что будет от тебя – идеально.

Его слова ранят намного больше, чем он бы мог себе представить, потому что они не могут быть правдой. Мой отец был его мучителем. Теперь я на сто процентов уверенна в этом, когда он рассказал мне о своем пребывании в плену. Он рассказывал мне только кусочки этой истории, но я узнала эти описания и поняла, что он говорил о том же месте, откуда я сбежала.

Мало того, у него была явная ненависть к людям. Я знаю, насколько эта ненависть может кого-нибудь съесть. Я видела, как она съедала моего отца. Он просто ненавидел оборотней. Называя их научными проектами. Черт, я даже думала, что он ненавидел и людей тоже, если то, как он относился ко мне, было каким-то показателем. Вот почему я решила сбежать. Он тоже хотел начать тестирование на мне. Я увидела незапертую дверь однажды ночью и сбежала. Я бежала, казалось вечность, пока не рухнула на снег, где меня нашли мои братья. Мне на то время было всего одиннадцать.

Я отказалась им назвать свое имя, поэтому в этот день появилась Белоснежка. Поднявшись с колен Коды, я хватаю брошенную рубашку с пола и использую ее, чтобы немного прикрыться, выходя из комнаты. Я слышу, как его стул отодвигается, а его тяжелые шаги следуют за мной по коридору в спальню, где я начинаю искать одежду, которую можно надеть.

Он стоит в дверях, наблюдая, как я одеваюсь, с растерянным выражением лица.

- Мы никуда не собираемся. Ты мне нравишься в оголенном состоянии, - протестует он, когда я надеваю рубашку через голову и натягиваю носки. Я игнорирую его, когда нахожу штаны и надеваю их следующими.

- Что случилось? Ты какая-то грустная. Ты только скажи и я все исправлю. Мы можем пойти в город прямиком сейчас, если ты этого хочешь. Возможно, у меня есть какая-то теплая одежда. Она может быть немного большой, но …

- Кода, - перебиваю я. – Ты не можешь думать, что каждая часть меня идеальная.

- Могу, - рычит он, делая шаг в спальню. Я делаю шаг назад, заставляя его снова зарычать.

- Денали – мои братья, потому что однажды ночью нашли меня в лесу. В снегу. Вот откуда у меня взялось это имя, на самом деле. Мне было одиннадцать, когда они стали моей семьей.

- Теперь я твоя семья, - поправляет он, протягивая слова.

Улыбка появляется на моих губах. Мне нравится, что он ведет так себя со мной. Но ведь это неправда. Он продолжает называть меня идеальной, но это ложь. Каждый раз, когда он произносит это слово, оно наносит удар по сердцу.

- До того, как я стала Белоснежкой Денали, я была Энджи Мэдден, - он хмурит брови, словно обдумывает. – В ту ночь я сбежала с одного учреждения, которым управлял мой отец. Его звали доктор Джек Мэдден.

Я вижу, как краска покидает его лицо, прежде чем в доме раздается рев ярости, заставляющий меня подпрыгнуть. – Видишь? Не все во мне идеально, потому что во мне течет его кровь.

Мы какое-то время стоим в полной тишине, которая кажется вечностью, прежде чем Кода поворачивается и выбегает из комнаты. Через несколько мгновений я слышу, как открывается входная дверь. Следуя за звуками, я вхожу в гостиную и вижу, что дверь, которая всегда заперта, широко открыта.

Я хватаю свои ботинки рядом с дверью и накидку, надевая их по дороге, выходя на крыльцо, чтобы посмотреть, куда он пошел, но я вижу только его следы на свежем снегу. У меня вырывается рыдание из груди, и я чувствую, как слезы начинают катиться по щекам.

Сойдя с крыльца, я начинаю идти. Понятно, что он хочет, чтобы я ушла. Он так меня защищал, но, а затем оставил дверь широко открытой. Прошло не так много времени, когда я услышала вой, и начала бежать на звуки, прекрасно понимая, кто это.

Когда я выхожу на поляну, то замечаю, что они идут мне на встречу. Когда я достигаю их, я падаю на землю, лаская каждого из моих братьев. Я знаю, что они проверяют все ли со мной в порядке, но они не станут оборачиваться в людей, пока мы не вернемся к их хижине.

- Ведите меня, - говорю я им, следуя за ними через лес, почти целую милю, перед тем как замечаю их домик. Я захожу внутрь и сажусь на диван. Я жду, пока они перекинутся в человеческую форму, а затем все трое снова присоединятся ко мне в гостиной. Они поднимают меня с моего места и крепко обнимают.

- Мы так волновались, Белоснежка. Телефоны не работали, и нам пришлось ждать, пока буря прекратится, чтобы добраться до дома Альфы, чтобы выяснить, где ты находишься, - говорит Флинт, наполовину рыча.

- Я была с Кодой, - отвечаю им.

- Мы знаем, - строго отрезает Форест, и я снова его обнимаю.

- Он не сказал нам, где жил Кода. Просто ответил, что пойдет и проверит все, но затем его пара начала волноваться. Он выгнал нас из своего дома. Сказал, что вернется к нам позже, но мы все равно продолжили искать, - заканчивает Флинт. Я вижу напряжение в его теле.

- Я в порядке, - пытаюсь успокоить их.

- Ты не в порядке. Ты плакала, - с тревогой говорит Финн. Моя белоснежная кожа ничего не скрывает.

- Я… - делаю паузу, глубоко вздыхая. – Моя пара не хочет иметь со мной ничего общего, - последняя часть выходит с рыданием, когда Финн притягивает меня в свои объятия, крепко прижимая к себе, и пытается успокоить. Внезапно снаружи раздается рев.