— Не уверен, но ей следует выспаться без новых треволнений и проклятий на его голову.
— И сколько времени дадим?
— Один день.
По счастью, после этого мои соратники молчали, и желтый океанический зверек запомнил немного, потому что следующими его словами была побудка наглого трио: «Галя, просыпайся. Ты нам нужна. Срочно!»
— А почему срочно? — не удержалась я от вопроса.
— Его Императорское Величество Ган Гаяши пожелал встретиться с вами не позднее обеда сегодняшнего дня. — Сообщило создание, отобразив самую очаровательную улыбку амура Донато.
— Молодец, держи. — Я сгрузила ему последнюю порцию своего завтрака и голосом, нетерпящим возражений, заявила. — А теперь кыш отсюда на улицу. Поиграй!
Слопав одним махом последние кусочки, амур стал желтым мячиком и попрыгал на выход, смешно шевеля черными ластами.
— Как вы догадались, что можно вот так выведать информацию?
— Но это же маленький зверек, вы и гладили его, как маленького, и, как маленький, он не сдержал формы из-за сладкого.
— Ему более трех сотен лет. — Прошептала Глициния.
— Все равно маленький и очень смешной. А расскажите, как вы узнали о способностях этого чуда. Сдается мне, будущий муж подослал его в виде одного из ваших родных.
— Хуже… с родными я не секретничаю. — Глициния с мягкой улыбкой вернулась в картины прошлого. Еще на первом совещании по присоединению чистилища Гарвиро к областям Темнейшего он подменил мою подругу.
— Узнал много. — Поняла я по ее смущенному лицу.
— Все. И воспользовался.
— С присущей ему наглостью.
— С не портящей его наглостью, — исправила меня императрица с протяжным вздохом. Так-так, а гада Гана тут все еще любят. Ну, он и сволочь безобразная чешуйчатая.
— Глициния, но разве он вас не украл от родных и жениха? Я слышала, что Себастьян прорывался к вам неоднократно, но увидеться сразу же не смог.
— Я была возмущена, — она печально потупилась в пол. — Но мои откровения с подругой, ставшей от здешней воды чересчур болтливой и любознательной, вышли боком. Он бил по всем фронтам в первую же встречу и не отпускал делегацию четыре дня. Показал себя галантным, умным, надежным джентльменом, умеющим рассмешить и поддержать, рассказать огромную массу всяческих историй… Какие у нас были прогулки… — мечтательно вздохнула она. — Я влюбилась в этот мир, хотя принадлежу огненной стихии.
— И для него не составило труда и обнимать, и целовать так, как мечталось… плюс ото всех откупился и, украв вас, закрыл мир. — Протянула я, высматривая, чем бы мне позавтракать.
— Это произошло меньше чем через месяц. Себастьян был в отъезде…. И да, Ган знал, что сказать и как действовать, и я проглотила наживку с крючком, так и не поняв, откуда течение.
— Теперь ясно, откуда у него самоуверенность в неотразимости так зашкаливает.
— И есть с чего. — Демонесса протянула мне плоскую тарелочку с красным суфле. — Вы же видели моего супруга.
— О каком из образов идет речь? У меня оба его вида вызывают желание схватиться за сковородку. В первом приготовить для него, а во втором его же и зажарить. — Я набрала ложечку суфле и наконец-то попробовала океаническую сладость. — Мммммм, какая вкуснятина!
Императрица Глициния мягко рассмеялась: — Да, кухня здесь превосходная.
— Вы знаете, что водники предпочитают не хранить верность? — попыталась я зайти издалека.
— Галя, я знаю, по какой причине вас вызвали.
— Откуда?
— Тиото, как и Саммири и еще пять моих приближенных, все же мои фрейлины. Я в курсе его измен. — Вспомнилось напуганное лицо рыбки, когда я на выпуклой линзе ворвалась в спальню Императора. И после слов демонессы, произнесенных с такой горечью, мне сладость в горло не полезла.
— А что он ищет на стороне? Вряд ли молодость и красоту, взаимопонимания у него и с вами хватало. Так чего ему не достает?
— Деньги первопричина.
— У него что, еще не все закрома забиты?
— Нет, они опустели с моим появлением. Все же из его рук уплыло три богатых мира.
— Это вы Дарлогрию богатым миром называете? — прищурилась я.
— Более чем.
— Вот уж не знала… — задумчиво ковырнула суфле и обратила свой взор на демонессу в шикарном синем платье с серебристыми узорами мелких чешуек. — Значит, из всех орудий палил и по всем фронтам…
— Да.
— А мы используем эту же тактику и разведем не вас, а вашего мужа.
— Но разве… Разве вы…
— Неа, — я коварно улыбнулась, — с террористами мы переговоры вести не будем. Он и так уже уверился в своей безнаказанности. Нардо закрыл, несколько раз позволил меня украсть, а под конец и Цимиса послал шпионить. Хватит, доплавался.
Я решительно поднялась со своего места:
— У меня только один вопрос, он вам все еще нужен? Или подбросить его к противной пучеглазой рыбке?
— Она хорошая девочка.
— Ладно, рыбку пожалеем, отдадим кому-нибудь другому Императорское монстрюжище. — Я посмотрела на ошеломленную императрицу, которая, не в силах что-либо ответить, удивленно взирает на меня. — Или его лучше всего вам оставить?
Она не ответила, так что я решила вопрос временно отставить. А вдруг передумает и не потерпит в доме более противного безобразища, что зовется ее мужем.
— Галя, как вы можете быть такой уверенной? Вы всерьез решили…?
— Увести у него всех фрейлин, лишить казны, власти, жены и спокойствия в его личном мире. Фактически указать на его недееспособность как правителя, самца и отца многочисленного семейства. Вы со мной?
— Я как-то…
— В таком случае хотя бы не мешайте. Я выдам нужные инструкции, буду обращаться к вам за советом время от времени, а самое главное, мы разобьем-таки вам сад.
— Невероятно… — прошептала она.
— Ладно, если сад разбить не получится, разобьем морду Гану. — На этом я протянула ей свою ладошку и уверенно пожала теплые пальцы демонессы. — Скрепим наш негласный союз первыми информативными уточнениями: где ваши фрейлины, императрица?