Как только устрашающая лестница закончилась и я оторвала взгляд от ступенек, задержала дыхание. Собственно, второй этаж – это и была спальня. Огромная, в таком случае можно сказать, как аэродром, кровать, пара аскетичных тумбочек и пара полочек. Никаких личных вещей, ничего, что могло бы рассказать о хозяине комнаты. Хотя, возможно он таким и был, холодным и не обжитым, точно как и его спальня. В разных углах две двери, как я поняла по одной – ванная комната, вторая, с прозрачным центром и поддерживающей основой по периметру – гардеробная.

 Обогнув застывшую меня на лестнице, Марат свободно прошёл вперёд и вальяжно уселся на кровать, широко расставив ноги, ладонями упёрся за собой, таким образом отклоняясь назад.

 – Раздевайся. – Кинул мне и начал смотреть ещё более пристально.

 А вот меня трухануло, подбросило и начало трясти не по-детски. Я и слово-то такое забыла, потому и стояла как и прежде, не проявляя признаков жизни.

 – Ты хочешь, чтобы я тебе помог? – Усмехнулся этот гад, а у меня кроме как внутреннего возмущения, все остальные признаки дееспособности отказали.

 Моя полная бездейственность неожиданно его разозлила и тон из насмешливого превратился в нравоучительный, он глубоко вздохнул, успокаиваясь, перевёл руки, устраивая их по обеим сторонам от собственного тела, я видела, как сжались кулаки.

 – Мариш, дорогая, я же давал тебе вчера договор? – Я моргнула, пытаясь сообразить, что от меня хотят, но ни мысли, ни взгляд, не прояснились. – Отвечай! – Крикнул Марат и я на месте подпрыгнула, дёрнулась всем телом, но не сдвинулась, только ещё больше зажалась, как первый раз замужем, честное слово. Только вот этот его взгляд, убивающий, забирающий все жизненные силы, это он во всём виноват.

 – Давал. – Ответила и свой голос не узнала, а Марат напрягся.

 – Так вот, – продолжил в прежнем нравоучительном тоне, – ты ведь умная девочка, наверняка ознакомилась. А там был такой пункт про взаимное удовольствие. Так вот, – он выразительно посмотрел, кивая в мою сторону головой, – ни удовольствия, ни взаимного, я пока не увидел. Давай, как-то активнее, что ли. У меня завтра важное собрание, нужно быть в форме, выспаться, в конце концов...

 Ноль на массу, вообще никакой реакции с моей стороны. Он сдавленно рассмеялся, глядя на меня исподлобья, а когда успокоился, поднялся и сделал шаг навстречу.

 – Начни с меня, если так тебе будет легче. – Улыбнулся он мягче и я отмерла, смогла полноценно вздохнуть и тоже сделала шаг навстречу.

 Видимо, его интонация многое для меня значит, и на ласковую я иду как корабль на маяк, а на грубую замираю.

 Подошла ближе, посмотрела в его глаза, а там смех, издёвка, сарказм и вся та ересь, которая меня так в нём пугала, а он ещё и губы сдерживает, чтобы не улыбнуться, чтобы не рассмеяться.

 Начать решила с галстука, потянула за узел, расслабляя его, а руки дрожат и только держась за плотную ткань я могу это как-то скрыть.Только от Марата ничего не скроешь, поэтому мои дрожащие руки он накрыл своими, успокаивая. И я как-то приободрилась, дёрнула сильнее и избавилась от этой детали, дальше пошли пуговицы рубашки, с ними я справилась ловко, а под рубашкой красивое мужское тело, вылепленное собственными усилиями в тренажёрном зале. Даже засмотреться успела, Марат сам меня подтолкнул, предлагая продолжить. Его дыхание шевелило мои волосы, обжигало кожу, и каждый раз, губы словно случайно, но на самом деле намерено пытались коснуться меня, дразнили. С рукавами я возилась долго, но в итоге не справилась и только расстроилась.

 – Чёртовы запонки! – Выдохнула под его уже не сдерживаемый смех и окончательно сдалась.

 Нет бы обычный штырёк, так он, олигарх хренов, замочки выбрал, наверняка специально, чтобы меня помучить. Правда, Марат справился с ними за секунду и свои мысли-слова, я должна была взять обратно, но вместо этого, лишь демонстративно отвернулась, словно он мог их услышать.

 Снова взялась за рубашку, вытаскивая её из-за пояса брюк, на этом Марат схватил мои запястья, отводя их в сторону.

 – Если расстегнуть ремень будет гораздо проще.

 – Если твой ремень такой же как и запонки, то просто не получится.

 На эти мои слова он сам дёрнул за пряжку и ремень распустился, а Марат глянул с вызовом. Сволочь, издевается! Дальше пуговица и молния на ширинке, в принципе он свободен, но не шевелится. Смотрит и во взгляде вопрос.

 – Может, мне с тебя ещё и ботинки снять?! – Зло выплюнула, понимая, что к этому всё и идёт.

 – Я с тебя туфли сниму, не сомневайся.

 Ответил на это он и я разозлилась. Толкнула его на кровать, с силой стягивая сначала ботинки, разбрасывая их по углам комнаты, а потом и за штанины брюк потянула. А он смехом заливается, не может удержаться. Я вся запыханная, красная, ведь помочь мне никто даже не пытался, окончательно расшевелив свои нервные клетки, даже носки с него стянула, при этом сломала ноготь и прорычала, сдерживая поток матерной брани, руки в кулаки сжала, а ему только веселее.

 – Всё!

 – Всё?

 От предвкушения Марат даже губы облизал, а я, пытаясь успокоиться, посмотрела на его трусы. Не знаю, почему меня переклинило, раньше на это вообще внимания не обращала, правда, прежде я их снимала не при таких обстоятельствах, но всё же. Только вот с этим мужчиной спорить себе дороже, пыхти и возмущайся сколько угодно, и всё равно он прав останется. Вот я и сдалась, боксеры стягивала, глядя ему в глаза, пытаясь показать, что мне всё равно, а он взглядом давил, а потом снова рассмеялся. Бёдра приподнял, помогая мне, а на самом деле, пытался задавить своей близостью. Ткань я в руках смяла и отшвырнула в сторону, как и всю остальную одежду, руки на груди сложила и ожидала продолжения банкета.

 – Теперь сама. – Вместо ответных действий приказал мне Марат и присел.

 Я и опешила, наверно даже челюсть отвесила, а он и не думал шутить.

 – На два шага назад и раздевайся. – Повторил с ударением, с напором, сверкая злым взглядом в ответ на мою реакцию.

 Два шага я сделала, даже криво, однобоко усмехнуться получилось, платье дёрнула, а он прикрикнул.

 – Красиво! Чтобы мне понравилось.

 Я прищурилась, во взгляд вкладывая всё то, что, по понятным причинам, не могу произнести вслух, а он член свой поглаживает.

 – Так ты ещё и импотент? – Попыталась усмехнуться презрительно, а он и глазом не повёл.

 – Ты поняла, что я сказал. – Добавил утвердительно и я сдалась. Снова сдалась я!

 Поэтому медленно, с выражением, стянула с себя платье, в отличии от его одежды, аккуратно взяла за плечики и повесила на выдвижную вешалку, которую сначала не заметила. Позволила посмотреть на себя без платья, выдержала паузу. А он и смотрел, ничуть не смутился, внимательно так, вот, буквально, от кончиков пальцев до кончиков волос. Только когда одобрительно кивнул, подошла ближе и демонстративно установила ножку в туфле на кровать между его ног, в паре сантиметров от паха. На вопросительный взгляд хмыкнула.

 – Надеюсь, банкир Юрченко М. И. слов на ветер не бросает?

 И указала взглядом на туфлю, которую он обещался снять не далее как несколько минут назад. И снова оказалась в проигрыше, потому что снять он её снял, но как он это сделал... Медленно, тягуче провёл рукой от лодыжки до бедра, слегка задевая кожу над краем чулка, а у меня сразу весь жар к лицу и он всё видит, каждую эмоцию мою ловит и тщательно пережёвывает. Снял туфлю, проделал руками тот же путь, поглаживая настойчивее, иногда проводя по ноге ногтем, с удовольствием подмечая как на нежной светлой коже от этого появляется яркая полоса. Потёрся губами о колено, наклонился сильнее, приближаясь к моему телу, прикусил зубами кожу на бедре, чуть выше колена, и волны неудержимой дрожи расходились от этого места во все стороны под его чутким руководством, под его жадным взглядом. Только тогда рванул за чулок, разрывая его, оставляя от своих пальцев стрелки на нежном изделии, отбросил в сторону и тут же потребовал вторую ногу. Проделал тоже самое, только с ещё большим удовольствием. А я оставалась стоять перед ним в одном белье, теперь ещё и ниже на десять сантиметров, поэтому когда он встал, слишком остро почувствовала эту разницу. Его мощь и свою хрупкость напротив этой мощи. Марат потянулся за поцелуем, удерживая меня за талию, притягивая к себе ближе, а я испугалась и руками в его грудь упёрлась. Не сразу поняла, почему он остановился, ведь никуда не исчез, ладони всё так же ощущали гулкое биение его сердца, а на губах таяло горьковатое дыхание. Он отпустил меня слишком резко, так, что я пошатнулась. Обошёл стороной и решительным шагом направился в гардеробную. Вышел оттуда, держа на указательном пальце наручники с кожаным обрамлением.