– Спасибо.

 – Идите, Марат Игнатьевич, только обдумайте, что вы скажете, прежде чем...

 – Я понял, спасибо. Сегодня вечером от меня придёт человек, вы сможете обсудить с ним необходимую помощь. И ещё. Я бы хотел отдельную палату.

 – Двухместная. Больше ничего предложить не могу.

 – До свидания.

 – Удачи вам.

  С тех пор, как ушёл Марат, я даже пошевелиться боялась. Сердце бешено стучит, как у кролика, и глаза открывать боюсь, вдруг он сейчас стоит напротив с таким же выражением лица. С обвинением в глазах, с угрозой. Каждый раз вздрагиваю, когда дверь скрипнет.

 – Марина, это твой приходил, что ли?

 Я обернулась на голос, женщина напротив грызла зелёное яблоко и с азартом смотрела на меня.

 – Да.

 – Представительный такой. Я сначала испугалась, когда он ворвался, а потом рассмотрела, ничего такой, бизнесом наверно занимается. Где подцепила?

 – В банке.

 – Везёт. А мой, автомеханик. Если что и приносит домой, так это мазуту. Зарплаты как не было так и нет, только ему на водку и хватает.

 – Чего тогда рожать решила, если всё так плохо? – Вмешалась ещё одна, за моей спиной.

 – А, дура наверно. Верю в то, что он поумнеет, ответственность почувствует, а если и нет, то хоть бы и для себя.

 – А у тебя дети есть?

 Воцарилось молчание. Я обернулась, женщина смотрела на меня.

 – Вы это мне?

 – Тебе, а кому ж ещё. Мы здесь уже недели по две, между собой наговорились. Так что?

 – Есть.

 – Мальчик, девочка?

 – Сын.

 – Не от этого хахаля, да?

 Не смотря на внутреннее раздражение, которое назревало, я себя сдерживала.

 – Не от Марата. – Ответила, скрипя зубами, соседки по палате это почувствовали, но не угомонились.

 – А мне показалось, что он порвать тебя готов, вот, прям, на клочки порвать! – Давилась слюной та, первая, которая со мной заговорила, даже голову в плечи втянула, так ей нравилось наблюдать за чужой жизнью.

 – Так может детей не хочет.

 – А зачем таким дети? Им главное, чтобы ноги вовремя раздвигала, для того и выбирают. Помоложе и покрасивше. На сколько, лет на десять, наверно старше тебя будет? Выглядит ничего, не «Ах!», но такой, мужественный. А дети... пусть ещё благодарна будет, что с чужим отпрыском взял. Ты смотри, как скажет, так и делай. А-то красоты твоей на всех не хватит, а кому ты нужна будешь с двумя спиногрызами. Как решит, так и соглашайся.

 – Я буду нужна своим детям. – Гордо и, отчасти, упрямо, ответила я.

 В палате снова замолчали, я уже думала, что кривляются между собой, жестами меня обсуждая, но было всё равно. Только одеяло повыше натянула, так, чтобы даже не слышать ничего.

 – Марин, к тебе.

Я не обернулась, я дышать перестала. Знала, что никто кроме Марата ещё не мог прийти. Глаза закрыла, ведь могу притвориться спящей. Просто сделаю вид и он уйдёт, слышала, как медленно переступает по полу, как склоняется и что-то кладёт мне на тумбочку, присаживается на корточки напротив и против своей воли, сильнее веки сжимала, выдавая себя с головой. Вздрогнула всем телом, когда тёплые пальцы коснулись щеки. Слёзы прорвались сквозь ресницы.

 – Мариш, – позвал он меня тихо и тут же губами ко лбу прижался, по волосам гладил, успокаивающе, – пожалуйста, успокойся, всё хорошо. – Убеждал меня, а от страха уже всё тело колотилось, я боялась подать голос.

 – Открой глазки, ну... хорошая моя...

 Аккуратными движениями, Марат сам стирал мои слёзы, а их всё больше.

 – Детка, я, конечно, слышал, что беременные женщины эмоциональны, но не настолько же.

 Он мягко улыбнулся и этот голос, эта улыбка, которую я не видела, а только чувствовала... они как бальзам на душу и я пересилила свой страх, открыла глаза. Первое, что увидела перед собой, это букет цветов. Разных, красочных, похожих на полевые. Судорожно вздохнула, пытаясь сообразить, что к чему, но ничего не выходило.

 – Я подумал, вдруг тебя тошнит. Продавец сказала, что они практически не пахнут, но очень красивые, правда?

 Я перевела взгляд на Марата, сквозь пелену ещё не успевших высохнуть слёз, разглядела улыбку. Смотрела на него, пытаясь дыхание выровнять, сглатывала ком. Который, то и дело, возвращался на место.

 – Ты красавица... – Шире улыбнулся и заложил мне волосы за ухо. – Тебе можно вставать?

 – Зачем?

 – Я хочу с тобой поговорить. – Прошептал мне в губы, так, чтобы больше никто не услышал.

 – Вставать можно. Только голова болит, я...

 – Тише, тише, только не нервничай. Скоро тебя переведут в другую палату, там будет спокойнее.

 Я всхлипнула, а он снова мою голову к своему плечу прижал, лёгкими касаниями губ к виску прижимался, продолжал гладить волосы.

 – Так, кто тут переводится? – Грозным басом проговорила санитарка, Марат поверх меня посмотрел.

 – Мы переводимся. – Махнул он ей рукой и кивнул. – Надо встать, сама сможешь?

 – Смогу. – Отозвалась я неуверенно, перед глазами всё плыло, но Марат не стал дожидаться разрешения. Ловким движениями поднял меня, помог обуться, за ладони немного потянул на себя и за талию обнял, прижимая кончики пальцев к моему животу. Так бережно, как никогда прежде.

 – Не нужно, я сама.

 Он улыбнулся, позволяя мне такую сомнительную самостоятельность, передал букет, в который я с удовольствием опустила лицо. Не правду сказала продавец, они пахнут мёдом. Пахнут свободой и простором. Не смогла сдержать улыбку, прижимаясь к такой красоте. Санитарка сгребла моё постельное, Марат подхватил один пакет и ещё какие-то, наверно сам принёс, пропустил меня вперёд. Новая палата была в разы лучше предыдущей, с отдельным душем и туалетом, и соседка культурная и спокойная, тихо поднялась при нашем появлении, с улыбкой посоветовала устраиваться и на коридор вышла, чтобы не мешать. Санитарка суетилась, застилая постель. Не передо мной, конечно, суетилась, перед Маратом, наверняка тот всему отделению уже премию пообещал и голову оторвать, если что не так, как он сказал будет. Я пока пребывала в счастливом неведении. Когда мы остались вдвоём, улыбка с его лица сползла и я снова запаниковала.

 – Марин, ты только выслушай меня спокойно, хорошо?

 Не смотря на то, что согласилась и в подтверждении этого кивнула, чувствовала, что вот-вот расплачусь. Снова.

 – Мариш, когда я сказал, что мне всё равно, ты же помнишь тот разговор...

 Я посмотрела на него внимательно, а Марат слов не находил, запинался на каждом.

 – Какой разговор?

 – Я сказал, что мне всё равно, что ты будешь делать, и какие таблетки пить, только...

 – Я поняла тебя. И что? – Спросила строго. Сам удивилась твёрдости голоса.

 – Я так не думаю. То, что я говорил, это не правда. Мне не всё равно и я был уверен, что ты не хочешь от меня детей и, естественно, вместо того, чтобы показать, что беспокоюсь, как всегда тебя обидел. Мне... для меня очень важно, что ты приняла именно такое решение, что ты хочешь родить, что...

 – Ты...

 Меня снова затрясло от такого поворота, я мысленно готовилась сказать ему своё твёрдое «нет» и настолько себя в этом убедила, что сейчас слышать его слова просто шок. Он, человек, который сказал, что ему важен процесс, а всё остальное только помехи, теперь заискивающе смотрит в мои глаза и благодарит за то, что я сохранила ребёнка. Полный абсурд.

 – Тише, не плач, прошу тебя. Мариш, что не так? Успокойся, хорошая моя, красавица моя. – Приговаривал он, зацеловывая мокрое от слёз лицо.

 – Я... я думала ты заставишь меня...

 – Нет! Нет, никогда. Слышишь? Мне важно, чтобы ты была счастлива, чтобы у тебя всё было хорошо, чтобы у нас всё было. Понимаешь? Я прошу тебя, всё, что хочешь сделаю, только бы не меняла своё решение.

 – Тебе нужен ребёнок? – Догадалась я и посмотрела на него полными страха глазами.

 – Да. – Ответил он поспешно, но тут же понял, что я имела в виду и разозлился, изменился в лице. Меня обеими руками за голову схватил, удерживая. – Нет, нет, не так. Наш ребёнок, слышишь? Наш. Ты и я, мы вместе. – Бормотал суетливо, не отпуская взгляда. – Просто позволь мне быть рядом. Рядом с тобой. И весь мир к твоим ногам положу. Только скажи «да». Дай мне шанс.