Но выходцы из далеких северных штатов, недавно приехавшие во Флориду, еще не утратили ощущения ясного декабрьского дня, наполненного зимними запахами. Многие из родившихся и выросших на этой земле лишь понаслышке знают о волшебном времени под Рождество, когда за дверью гудит пурга и заметает дом снегом, а вся семья собралась за праздничным столом в предвкушении насладиться рождественской индейкой. В камине мирно потрескивает огонь, и тут на пороге возникает долгожданный посланник с огромным мешком за плечами… «Сынок, мы знаем, что ты мечтал об этом! Поздравляем тебя с Рождеством!»

Но предпраздничная лихорадка в южных субтропиках, марафон по магазинам за подарками ничем не отличаются от радостной рождественской суеты в морозном Игл-Лейке, штат Мэн. И разве так уж важно, что вместо снега елки опылят белой краской, а за рождественскими подарками покупатели приходят в шортах и футболках? Минуют четыре дня, и наступит утро Рождества, дарующего мир и благодать всем добрым людям.

Женщинам в их числе.

Так должно быть.

Но только не для Джессики.

Сегодня Джессика Лидз будет изнасилована.

«Галерея закрывалась в десять часов. Я…»

Стенограмма отражает один беспристрастный текст: вопросы следователя — ответы свидетеля, в строках диалога не слышится интонаций и оттенков голосов. Мэтью мог лишь догадываться, какое бешенство удерживает в себе Джессика Лидз, какой с трудом подавляемый гнев.

Она описывала китайский ресторан в непосредственной близости от галереи.

Протокольный текст.

Около десяти часов или чуть позже, когда она подошла к машине, ресторан еще работал. Он был выстроен в виде пагоды, поэтому так и назывался — «Пагода». Машина у нее дорогая, и до Рождества осталось всего четыре дня. На стоянке около галереи припарковано много машин. Она выбирает для своей машины с решеткой на бампере пустую площадку за «Пагодой», около низкого заборчика, за которым начинается пустырь. Когда она возвращается из ресторана, стоянка почти пуста — осталось только несколько машин возле здания Театрального комплекса. Ей запомнилось, что, когда она укладывала в багажник рождественские подарки, было минут десять одиннадцатого. Площадка за рестораном была достаточно освещена, чтобы не бояться туда идти. К тому же ярко светил почти круглый диск луны, после полнолуния миновало лишь несколько дней. И потом, время было не совсем позднее — всего лишь начало одиннадцатого. И места здесь не такие дикие, чтобы женщине страшиться сесть в машину, стоящую на прилично освещенной стоянке в непосредственной близости от сверкающего огнями ресторана, вечером во вторник, при яркой луне, за четыре дня до Рождества. К тому же у черного входа в ресторан курят трое мужчин. Они в рубашках с короткими рукавами и в длинных белых фартуках. Видимо, рабочие кухни. Она последовательно проделывает все привычные движения: открывает машину и усаживается на сиденье, захлопывает дверцу, включает фары, поворачивает ключ зажигания, подает немного назад, к низкому заборчику, и в последний момент понимает, что спущена шина.

Все это она подробно рассказывает прокурору, потом каждому защитнику. Они пытаются отыскать неточности в ее рассказе.

В стенограмме каждый адвокат указывается по имени только в начале протокола. Потом просто чередуются буквы «В» и «О» — вопрос — ответ.

Защитник Трана, мистер Айэлло, адвокат Хо — мистер Сильберклейт, миссис Лидз… Потом идут сокращения: «В и О», «В и О»…

О: Я покинула автомобиль, чтобы сменить шину. Я не предполагала, что меня изнасилуют.

В: Возражаю, ваша честь. Мы собрались для того, чтобы определить…

О: Да, да, протест принят, мистер Айэлло. Суд отклоняет ответ свидетеля.

Второе «О» означает теперь окружного судью, ведущего дело некоего мистера Стерлинга Дули, который заслужил репутацию человека, предпочитающего смертный приговор всем остальным. Восемь адвокатов защиты, сидящие за длинным столом, предпочли бы другого судью. До начала рассмотрения дела они ходатайствовали о переносе слушания в другой округ в связи со слишком большим общественным резонансом, который обычно сопровождает подобные дела, но их протест был отклонен, и теперь они вынуждены внимать судье Дули, который просит клерка повторить вопрос адвоката Айэлло: «Что вы сделали, когда обнаружили, что у вас спущена шина?»

О: Я вышла из машины, чтобы заменить колесо.

В: Предполагали справиться сами?

О: Да. Я ведь была одна.

В: Я имею в виду… Вы ведь могли обратиться в автосервис и попросить об экстренной помощи.

О: Я не стала этого делать.

В: Почему вы не позвонили в гараж?

О: Я сама меняю колеса.

В: Но вы были так одеты…

О: Моя одежда не имеет к этому никакого отношения.

В: Я просто подумал… высокие каблуки… короткая юбка.

О: Протестую, ваша честь.

А это уже сам прокурор, Скай Баннистер. Собственной персоной. Волосы цвета спелой пшеницы, небесно-голубые глаза. Высокий, подтянутый, настоящий красавец. Наверняка он вскочил на ноги.

О: Протест принят. Продолжайте, господин Айэлло.

В: Почему вы не позвонили мужу?

О: Я не хотела его будить.

В: Вы были уверены, что он уже спит?

О: Он приболел. Когда я уходила из дому, он лежал в постели.

В: Так сколько было времени?

О: Четверть одиннадцатого.

В: Понятно, что вы не захотели поднимать его. Было ровно четверть одиннадцатого?

О: Я не могу утверждать столь категорично. Думаю, ушло минут десять, пока я уложила покупки в багажник.

В: Вы утверждаете, что видели около ресторана троих мужчин, которые курили.

О: Да. Это были подзащитные. Трое мужчин, которые сидят…

В: Я не просил вас никого опознавать, миссис Лидз.

О: Но это были они.

В: Ваша честь…

О: Давайте продолжим. Свидетель, прошу вас отвечать только на поставленные вопросы.

В: Вы разговаривали с этими людьми?

О: Нет.

В: Вы когда-нибудь ранее — имеется в виду до четверти одиннадцатого — видели этих людей?

О: Время было приблизительно четверть одиннадцатого. Нет, до этого я их не видела.

В: Вы их увидели тогда в первый раз?

О: Да.

В: Но вы не уверены, что часы показывали ровно пятнадцать минут одиннадцатого?

О: Полной уверенности у меня нет. Вероятнее всего, так оно и было.

В: Возможно, было половина одиннадцатого?

О: Не думаю. Так долго я не могла идти до машины.

В: А может быть, было без двадцати одиннадцать?

О: Нет.

В: Или без десяти одиннадцать? Может быть, без десяти одиннадцать?

О: Нет, я же сказала вам, было…

В: Или четверть…

О: Нет, было…

В: Позвольте мне закончить вопрос.

О: Я думала, вы уже закончили.

В: Может быть, было четверть двенадцатого, а не четверть одиннадцатого?

О: Нет, было четверть одиннадцатого.

В: Миссис Лидз, сколько было времени, когда вы подъехали к галерее?

О: Около восьми.

В: Вы собирались купить подарки?

О: Да.

В: Когда вы туда приехали, было уже темно?

О: Да.

В: И вы поставили машину на площадке за «Пагодой»?

О: Да.

В: Эта площадка была освещена?

О: Да.

В: Вы заметили кого-нибудь на улице возле ресторана?

О: Я никого не видела.

В: Разве вы не видели, что трое мужчин курят у черного входа? Та дверь освещена фонарем.

О: Нет, я никого не видела.

В: Разве это не были те трое мужчин, которые позже…

О: Нет.

В: Ваша честь, вы позволите мне закончить мой вопрос?