Бандитские разборки, ясное дело.

Нас, киборгов, босс, конечно, никогда не посвящает в тонкости. Нам просто дают адрес. Приезжаем, зачищаем и уезжаем. Обычно по адресу — притон или бордель. Или — то и другое вместе. Пару раз выглядело, как лаборатория. Производили человеческие наркотики — находит же ещё спрос эта дрянь! Кому она нужна, казалось бы? — и кое-какие полезные вещи, вроде стимуляторов механобиологических систем. Совсем другой коленкор. Мы с напарником, прежде чем взорвать всё к чертям, отлили себе по бутылочке — не пропадать же добру.

Люди, конечно, рыпаются. Но деструктор простому бандюку не по карману — а автоматная очередь хороша против генетически модифицированных, и то не всегда.

Обычно отстреливается такая гнусная дрянь, что и чувств-то после зачистки никаких. Не люди и были.

Мой напарник по имени Дэн — милейший парень, но со странностями. То, что он там косит под терминатора — это ерунда, многие киборги так делают. Сбрить волосы, чтобы весь набор вспомогательного оборудования был наружу, подключить в разъем на виске внешний сканер или ещё какую-нибудь броскую периферию, носить бесполезный, но красивый бронежилет — и вперёд. Шикарный вид. Боевая машина. Умора, конечно, эта шутка с бронежилетом — будто он деструкторный разряд остановит! — но пусть выглядит, как хочет, я считаю. Другое дело — он озабоченный.

Иногда это бывает, как побочный эффект от микрочипа в мозгу. Что-то чуточку замыкает — и понеслось. Наш брат-киборг начинает апгрейдить себя по полной. Член постепенно превращается во что-то такое внушительное, угрожающее и прекрасное; иначе, чем произведением искусства, его и не назовёшь. Шлюхам, конечно, без разницы — замыкает контакты и ладно, лишь бы платил — но шлюхи интересуют Дина лишь в том случае, когда больше никто не подворачивается.

Когда ему подворачивается бандюган или наркодиллер — зрелище не для слабонервных. Впрочем, я предпочитаю оказаться где-нибудь поблизости — надо ж потом пристрелить беднягу, чтоб не мучился. У Дэна в мозгу искрит, а я не зверь какой-нибудь.

С тем, что напоминает женщину, он понежнее. Относительно, конечно. Чем слабее напоминает, тем относительнее. Но однажды нашла коса на камень.

Громили мы малину, где практиковался нелегальный апгрейд живых существ. Вот там ему это и подвернулось. Мида, чудо в перьях, я считаю. Её история — просто песня.

Кем она родилась — я не в курсе, говорит, что девочкой. Лично я уверен, что генетически модифицированной. Мускулатура у неё, как на древних картинках, где модифицированные женщины, одетые во вживлённую бронзовую броню на самых патетических местах, убивают мужчин и друг друга невозможными для практического использования мечами и прочим странным оружием. Потом Мида выросла, и из неё стали делать шлюху, накачали силиконом, сделали тату-макияж кислотных цветов и насовали внутрь имплантантов-стимуляторов. Специализировалась она на садо-мазо, что модно и денежно, поэтому в соски имплантировали забавные штуки, типа прикуривателей, ногти заменили самозатачивающимися пластинками из какого-то полимерного соединения, а в верхнюю челюсть вмонтировали остренькие выдвигающиеся клычки. Нелегально, конечно. Суицидно-БДСМный наборчик.

Сначала всё шло прекрасно, но потом Мида влюбилась в какого-то отморозка, дала ему даром — и её выгнали из борделя за аморалку. Отморозок бедняжку подобрал, убил и апгрейдил до киборга-киллера, но пожалел, собака, заменять мозг синтетикой — а нежная крошка Мида оказалась не готова к тому, чтоб убивать насмерть. Душой не готова. А сам виноват — зачем девушке душу оставил!

Этический кодекс Миды позволял только мучить до полусмерти за большие деньги, причём — если деньги платит сам замученный. И сутенёр, возмущённый таким чистоплюйством, выгнал моралистку на мороз. И она, конечно, окончательно пропала, как и следовало ожидать.

Если механобиологическая конструкция оказывается без профилактики и ремонта — дело швах, можно считать. И бедное создание, коль скоро на высококачественные стимуляторы не осталось ни денег, ни возможностей, подсело на дешёвую жидкость для промывки микросхем. Наркоманка, в общем, жалкое зрелище. В эту контору пришла почистить печень, хотя бы чуть-чуть, а расплатиться собиралась натурой. Но оказалась с амбициями, стала возмущаться. В процессе конфликта кирпичную стену вынесли, проводка взорвалась, обесточили целый квартал — но Дэн Миду быстро успокоил, конечно. Женщина… к тому же наркоманка. Слабое, беззащитное существо.

Вот тут-то у них и закоротило. Её сутенёр, шутник, имплантировал в неё микроразрядник, а Дэна замкнуло, и, видимо, очень эффектно. До самого блока принятия решений. И Дэн решил, что нашёл свою судьбу.

Лично я никогда не понимал этих страстей: губы алые, веки чёрные, брови из серебряной проволоки, волосы — серебряный ёжик, ментальные имплантанты старой конструкции, как, прости господи, терновый венец, торчат изо лба и висков на сантиметр, позвоночник в стальных выступах, вроде гребня у динозавра — безумная любовь! Ну да, глаза у неё красивые… Очень красивые фирменные сканеры «Тессель Инкорпорейтед» под отличными лиловыми линзами. Но больше смотреть совершенно не на что, а на ощупь, как все мы — бетономешалка класса люкс. Вдобавок — истеричка, особенно — когда ломки на подходе.

Зато Дэн теперь мечтает заработать на полную переборку корпуса у своей несчастной возлюбленной… пока она себе всю сенсорную сеть не выжгла. Надеется на лучшее. Обманывается, конечно.

Ладно. Не моё дело. Флаг в руки и барабан на шею.

Я, наверное, не хуже босса чистюля.

Человеческой памяти у меня, конечно, нет. Почти. Только время от времени, сквозь систему подавления, как сквозь помехи… что-то такое брезжится. Прекрасное. Нежное. Я, честно говоря, не могу себе представить, где мог это видеть. Не в Городе же! Что ж я, Города не знаю?! На улицу выйдешь — цирк уродов. В том районе, где босс живёт — деловые люди с пластиковыми мордами, манекены манекенами, одинаковая штамповка. При них — барышни эскорта, судя по фигурам — модифицированные парни, силиконовая грудь девственной формы, а задница своя личная, не девичья округлость, а сухая мускулатура. Ноги от ушей, но икры! Колени! Ступни! Уж не ножки, я бы сказал… Мало у кого хватает кредита сделать себе маленькую ножку — да и профита особенного в этом нет. Э-хе-хе… Отойдёшь подальше — на задание, скажем, или купить выпивку — там совсем другой контингент. Шалавы всех цветов радуги. В природе такая раскраска означает «не тронь меня, я ядовитый», но природа тут не ночевала. Смотришь на такое и думаешь: как подступиться-то? Трахнуть что бы то ни было — не вопрос, конечно, хоть какое-нибудь технологическое отверстие найдётся, но стоит ли? Бандиты выглядят на этом фоне, как ангелы — хотя бы потому, что цветовая гамма глаза не режет.

А с другой стороны, их ведь тоже можно понять. Серый бетон, серый асфальт, стены и пыль, бензиновый чад, металл, пластик, поток автомобилей, реактивные байки, сабвей грохочет… В уличном грохоте аудиорекламы почти не слышно, зато лазерная и неоновая всегда видны, хоть днём, хоть ночью. Небо — как стандартная заставка входа в Сеть при загрузке: никаких тебе архаических радостей, громадная голографическая эмблема «Роботикс Инк» во всё мироздание. Конечно, чтобы на этом фоне хоть как-то выделяться, надо соответствовать. Только — грустно всё это видеть. Но технику я об этом — молчок, чтобы не снивелировали эмоцию. Грустишь — чувствуешь себя человеком.

А мне это важно. У меня — человеческие идеалы.

Когда проходишь профилактику — состояние такое… вроде сна или транса. Вот в этом сне и видишь иногда… её. Потом, когда проснёшься — вспоминается только в общих чертах: что личико нежное, такое… как бы сказать… как только что с конвейера. Глаза — большие, влажные, синие, ресницы длинные. Губы… полные, но такое чувство, что не имплантант, а настоящие. Носик крохотный. А на ощупь — мягонькая, правильно мягкая, как живое тело: сравнить с силиконом или с железной твёрдостью киборга — сразу отличишь. И грудь, главное, такая… одним словом, чуть-чуть неправильной формы грудь, с острыми сосками — такую себе никто не сделает, такая бывает только сама по себе.