- Бля, Том, я ему не верю! – скороговоркой выдал Стив и, отцепившись от меня, юркнул в отделение.

- И правильно делаешь, сука, ты будешь первым! – крикнул я ему вслед, бросил на Тома ненавидящий взгляд и побежал вниз, на ходу застегивая рубашку.

- Дженс, - прозвучало мне в спину.

Я резко обернулся.

- Я не рассказал Карлсону о том, как вы с Джей Ти курили одну сигарету на двоих. Сам знаешь, он очень быстро сделал бы выводы, которые бы тебе точно не понравились. И поделился бы ими со всеми, - негромко произнес Том, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я оскалился.

- Можешь запихнуть свои наблюдения вместе с выводами Стива себе в задницу, - посоветовал я, - меня не волнует ни то, ни другое.

- Очень зря, - прозвучало в ответ.

- Да пошел ты, - пробормотал я себе под нос и продолжил свой путь.

Но настроение уже было основательно подпорчено. Я невольно задумался о том, что самые жестокие удары судьба, как правило, наносит именно в такие моменты – когда ты безмятежно счастлив, уверен в своих силах и абсолютно не ожидаешь подвоха от этой злобной сучки.

***

Вполне закономерно, неприятности не заставили себя ждать. После пересменки в кабинете главного врача, Крипке попросил меня задержаться и сообщил, что он искренне за меня рад.

По традиции я не стал пытаться разгадать этот ребус и попросил пояснить, в чем же мне так повезло.

- С завтрашнего дня на одну головную боль у вас будет меньше, - любезно сообщил Эрик. - Подготовьте документы на выписку Падалеки, завтра его переводят в Массачусетский Центральный Госпиталь, в Бостон. Со мной связался мистер Морган, адвокат семьи, он уполномочен забрать это несчастье.

- Зачем? – тупо спросил я, пока еще не в силах осознать весь масштаб надвигающейся катастрофы.

- Господи, да вам-то какая разница? – с досадой спросил Эрик, постепенно теряя ко мне интерес. - Кстати, проследите, чтобы все архивные истории были в наличии, для экспертизы они обязательно понадобятся, позже их запросят.

- Какой экспертизы? – тихо спросил я, борясь с желанием стукнуть Крипке головой об стол, если это поможет получить информацию – всю и сразу.

- А разве я не сказал? – искреннее удивление в глазах. - Для дальнейшего решения вопроса о его дееспособности.

***

- Судебно-психиатрическая экспертиза?! – я почти кричал. - Ты об этом не хотел мне говорить?

Джаред стряхнул мои руки со своих плеч. В глазах злость, губы упрямо сжаты.

- Не ори на меня, Дженс, - негромко, но с вполне отчетливой угрозой произнес Падалеки. - Ты ничего не понимаешь.

- Блядь, это ты ничего не понимаешь! – я немного сбавил тон, не потому, что боялся привлечь к себе ненужное внимание, просто мне показалось, что так до Джея лучше дойдет. - Ты хоть представляешь, что будет, если тебя по суду признают недееспособным? А когда экспертная комиссия внимательно ознакомится со всеми документами... Не просто поверхностно проглядит диагнозы, а действительно прочитает все то, что про тебя написано в архивных историях, а они запросят истории, выписками дело не ограничится, – тебе конец. Они просто решат, что все мы здесь, в Святом Матфее, некомпетентные идиоты, или просто стеснялись перед твоей семьей выставить честный диагноз. Ты понимаешь, кто ты по медицинским документам? Ядерный шизофреник, с непродолжительными и нестойкими медикаментозными ремиссиями, склонный к асоциальному поведению и агрессии, эпизодически принимающий наркотики, да еще и гей, который промискуитетствует по заведениям самого сомнительного пошиба!

- Про последнее тоже написано в моей истории болезни? – съязвил Джаред.

- Если есть человек, заинтересованный в том, чтобы ты не смог принять наследство, – а такой человек есть, не так ли? – найдутся и свидетели того, как ты отжигал по гей-барам! – отрезал я.

- Хорошо, твои предложения? – неожиданно покладисто поинтересовался Падалеки.

Я осекся на вдохе, когда с ужасом понял, что мне нечего сказать. Никакой я не герой и никогда им не был. Я трус. Во всем, что затрагивает мою никчемную, но такую уютную жизнь – я абсолютный, совершеннейший трус. Я просто не находил в себе сил решиться на последний шаг – предложить Джареду свою помощь. Это было легко в теории – забрать Падалеки из госпиталя, просто вывести на прогулку и увезти, но, блядь, – а что дальше? Остаться без денег, без работы, без будущего, с почти незнакомым парнем на руках и обвинением в его похищении? Крыса внутри меня отчаянно заверещала. Я ненавидел себя и отчаянно боялся, что Джаред попросит ему помочь.

Однако Падалеки остался неожиданно спокойным. Он отошел к окну, присел на край подоконника и скрестил руки на груди, изучая меня внимательным взглядом. Меня прошиб холодный пот при мысли, что он догадался о моих мыслях.

- Да, в одном ты прав, Шарлотта вполне может найти или купить свидетелей моих похождений, - продолжил он, словно ни в чем не бывало, - однако это будет иметь значение только в том случае, если я болен, в качестве, так сказать, отягощающего обстоятельства. Но если я здоров – мы живем в свободной стране, с кем хочу, с тем и трахаюсь.

- Блядь, ты меня вообще слушал?! – вырвалось у меня.

Второй раз это преображение тоже произошло как-то незаметно. Просто внезапно я понял, что на меня холодно и изучающе смотрит тот, другой Падалеки.

- Я еще раз повторяю, Дженс, - равнодушно, почти без интонаций произнес Джаред, - ты ничего не понимаешь.

Он отвернулся к окну и продолжил:

- Это мой мир, Дженсен. Он совсем иной. Там важно даже не количество денег, что их неприлично много - ясно априори, важно то, насколько качественный товар ты способен за эти деньги приобрести, относится ли это к людям, вещам или услугам. Способность купить самое лучшее и является главной личностной характеристикой людей моего круга, свидетельствующей о хитрости, предприимчивости, деловой хватке, уме, беспринципности, – обо всем. Я не хотел тебе об этом говорить заранее, просто, чтобы не сглазить, но, раз уж так сложилось… У меня очень хорошие приобретения на сегодняшний день, Дженсен. Моя комиссия экспертов, отобранная Морганом, на порядок авторитетнее комиссии Шарлотты. И моя комиссия ограничится чтением диагнозов. За правильные диагнозы отдельное спасибо милейшей мисс Гэмбл, одной из самых удачных моих покупок. Но главный мой козырь – на моей стороне Джеффри Дин Морган, лучший из адвокатов моего отца.

Вот так-то, Эклз. Ты даже ничем не рисковал. А теперь можешь смело распустить хвост и думать о том, что ты уже почти решился раз в жизни перестать быть крысой и поступить по-человечески. И что ты, разумеется, вот прямо сейчас собрался бы с духом и…. Просто Джаред предложил свое решение раньше. Неплохое решение, надо признать. Ну что ж, ты был готов помочь, но раз так…

Только самого себя не обманешь, верно? Даже если ты виртуозно лжешь другим, с самим собой этот номер не пройдет. И ты всегда будешь знать, что в тот, возможно, единственный день, когда тебе представился шанс стать человеком, ты предпочел остаться трусливой тварью.

- Ты не боишься, что адвокат может вести двойную игру? – спросил я, просто для того, чтобы что-то спросить.

На душе было мерзко. Я внезапно понял, что просто обязан сделать для Джареда то единственное, на что, надеюсь, еще способен. Я должен его отпустить. В привычную, богатую и, надеюсь, счастливую жизнь. Это будет больно, но так надо. Он поймет, что я поступил правильно, он умный парень. А я… Я далеко не то приобретение, которым можно гордиться.

Тем временем Джаред продолжал.

- Боюсь? Я знаю, что он ее ведет. Только он сделал ставку на меня, и играет против Шарлотты. Она очень сильно просчиталась, когда с самого начала дала ему понять, что не собирается делиться властью. Людей можно покупать не только за деньги, Дженсен. Моргана я купил за обещание полностью самоустраниться от управления всеми делами, как только избавлюсь от Шарлотты. Мы выгодны друг другу, а значит, я могу не сомневаться в его верности.