После этих моих слов, все споры прекратились, и мы начали делиться на бригады. Флюр пошел приглашать к нам в кунг женщин. Когда все собрались, мы практически без всяких споров, сформировали две бригады по восемь человек. И буквально через десять минут, первая бригада направилась на работу, время смены определили в полчаса. Николай по этому поводу сказал:

— В этих условиях, ручной работы, когда постоянно двигаешься, за тридцать минут, промерзнуть будет невозможно. Это не сидеть неподвижно за управлением снегоуборщика.

И опять началась наша уже привычная, монотонная, нудная, противная работа. Эта экстремальная температура, очень сильно снижала нашу производительность. Несмотря на первоначальное желание работать круглосуточно, мы были вынуждены сделать восьмичасовые перерывы на сон. Два человека из бригады, бензопилами напиливали ледяные блоки, и потом ломами и штыковыми лопатами раскачивали их, отрывая от ледяного монолита. Три пары, на носилках, по вырезанным ступеням выносили вырезанные блоки и ледяную крошку, из этой своеобразной шахты.

На четвертые сутки, стоянки у этой заправки, мы, наконец, пробились к горловинам топливных емкостей. Несмотря на то, что уже стемнело, и пора было идти на ужин, все единодушно пожелали вскрывать, наиболее откопанный люк. Несмотря на 37 градусный холод, все собрались, вокруг вырытого котлована, даже Маша и Рита с детьми, вышли на этот холод. Вскрывали эту крышку горловины, топливного бака, Саша и Флюр. Они ломами отбили остатки льда, потом теми же ломами, подцепили крышку и вскрыли этот бак. Потом прожектором осветили, внутренность емкости. Уже по тому, как с корточек поднялся Саша, я все понял, что и подтвердили его слова:

— Отсос! Пусто, как в стакане у горького пьяницы!

Он с досадой, отбросил лом в дальний конец котлована, и пошел подниматься вместе с Флюром наверх. На их место, бросились все остальные наши мужчины, чтобы собственноручно убедиться в справедливости его слов. Охватившее после этого, нас всех уныние, трудно описать словами. Уже ни у кого не было желания, вскрывать соседние баки, никто уже не верил в наличие там топлива. Вслед за ребятами, побросав инструменты, все понуро побрели в теплые кунги.

Перед лестницей я немного попридержал Володю и спросил у него:

— Слушай, Интендант! Скажи–ка мне, сколько у нас в запасе осталось спиртного?

Володя практически сразу не думая ответил:

— Совсем немного, хватит на пару хороших пьянок, если считать, конечно, без спирта. Его я не знаю, сколько осталось, он весь находится у нашей медицины — у Дохтура.

Я ему подмигнул, и спросил:

— Ну, ты понял, зачем я тебя сейчас остановил?

Он усмехнулся и сказал:

— Да уж тут самый тупой поймет! Хочешь устроить релаксацию, после этого печального события? Ну, что же я не против этого. Только у меня есть один вопрос, — какой глубины будем делать эту релаксацию? А если без всяких твоих заковырок — сколько доставать бутылок?

И учти у нас осталось только семь литровых бутылок Французской водки "Грей Гооз", одна коньяка и три бутылки Шотландского виски.

Я на секунду задумался, потом ответил:

— Да, с таким количеством народа, особо тут не разгуляешься! Ладно, ерш делать не будем, оставим это на совсем уж гнилое событие. А давай–ка, друг мой ситный, доставай три бутылки водки и больше ни–ни, а если народ начнет наезжать, ты стой как Панфиловцы, под Дубосеково, ни шагу назад.

Потом я еще немного подумал, и продолжил:

И знаешь, что еще Володь, доставай–ка ты из резерва, и банку черной икры. Мастер от нее просто звереет, а его энергия, нам завтра будет просто необходима. Он завтра будет основной при запуске нашей техники и поверь мне — при таком морозе это будет нелегко.

Я опять замолчал, а Володя посмотрел на меня с усмешкой и сказал:

— Слушай Бать! А ты уверен, что три литра, нам на всех хватит залить эту неудачу, не забывай, сегодня пить водку будут все, тем более с такой закуской. А тут выходит чуть больше ста пятидесяти грамм на человека. Может быть женщинам и достаточно, но нам–то маловато. Нужно хотя бы грамм по двести пятьдесят на рыло.

Я без особого сопротивления, сдался, услышав эти слова, и тоже с усмешкой, произнес:

— Ладно, чертяка, уговорил! Но только еще одну бутылку, а потом стой как скала. И еще, ты сейчас выстави две бутылки, потом когда наедут, выстави еще одну, ну, а потом, когда совсем придавят, доставай последнюю.

Таким образом, договорившись, мы поднялись по лестнице, и самые последние вошли в наш кунг. Кроме Риты, оставшейся с детьми в женском кунге, здесь были все. На лицах присутствующих читалось какое–то тревожно–подавленное состояние. Все были грустные и молчаливые. В помещении слышались, только звуки, отодвигаемых скамеек, скрип матрасов на спальных местах, там усаживалось большинство наших женщин и звон посуды, издаваемые Машей и Галей, они начинали раскладывать по тарелкам наш ужин. Разговоров, а тем более шуток, как обычно у нас бывало, не было слышно совершенно. Первым, кто нарушил, это гнетущее безмолвие, наверное, был я. Нарочито бодрым голосом я объявил:

— Дамы и господа, в связи с окончанием, нашего безумного эксперимента, по поиску топлива и в целях приведение нас в состояние гончих псов (прошу не путать с загнанными псами), объявляется время релаксации.

Я повернулся к Володе, театрально, взмахнул руками и крикнул:

— Володя, пожалуйста — приз в студию!

Он так же театрально, сунул руки в антресоль, и вытащил оттуда две литровые бутылки водки. Потом передал их Флюру, поднял правую руку и громко, фальцетом, объявил:

— Это еще не все, господа! Второй номер суперщедрости Бати вы увидите буквально через минуту.

После этого, он, накинув на себя верхнюю одежду и надев валенки, выскользнул из кунга. Один я знал, что он пошел доставать из грузового отделения ГАЗона, икру и другие консервы. У нас в этом большом отсеке, был плюсовой холодильник, температура посредством термореле там постоянно поддерживалась плюс три градуса. Это было хорошо, как для продуктов, так и для курей, перевозимых в этой же будке. Между тем, эти две бутылки, внесли немалое оживление в это сонное царство. Флюр, первоначально немного ошарашенный видом переданных бутылок. Поставил их на стол и кинулся доставать рюмки. Ему стали помогать Коля и Саша, на этом же пятачке, возле плиты, находилась и Маша, естественно — возникла толчея. Раздались: звон упавшей и разбившейся тарелки, гневные вскрики Маши и, в конце концов, громкий хохот участвующих в этом ребят. На лицах остальных, появились первые за этот вечер, улыбки.

Через несколько минут появился и Володя. Он торжественно внес в кунг, большую банку черной икры и несколько банок консервированной ветчины и оливок. Больше всех оживился от этой картины Николай, он, потирая руки, вожделенно произнес:

— Ай да Батя, ай да сукин сын. Я‑то думал, что икру съели еще дома и теперь ее можно будет только увидать в сладких, гастрономических снах. А тут сон наяву! Слушай, Толян, за такую жрачку, я готов еще одну бензозаправку, голыми руками отрыть.

Я усмехнулся, его словам и иронично сказал:

— Вот завтра и проверим, твой боевой настрой — ты назначаешься главным, по запуску и прогреву наших вездеходов. Бери в помощь еще трех человек и давай — дерзай. А остальные займутся, подготовкой к отъезду и вскрытию остальных топливных емкостей. Вдруг нам все–таки повезет и в одной из них осталось хотя бы пару тонн солярки. Проверили то мы все–таки бывшую емкость с бензином. А вдруг солярка у мародеров, не пользовалась популярностью.

На мои слова, засмеялись даже, придвинувшиеся поближе к столу, наши женщины. После того как все, разомлев от выпитых двух литров водки и вкусной закуски, развалились на лавках и на первом уровне наших нар, решил высказаться Сергей. Он начал говорить, помогая себе, взмахами обеих рук:

— Эх вы, расчетчики и планировщики, несчастные интеллигентишки! Вот я, простой рабочий человек и то мог бы лучше спланировать нашу поездку. Вы все — тупицы! Вот сами посудите, вы почему–то при расчете принимаете, что по Баку мы будем ездить всем стадом, на всех вездеходах. Естественно, в день тогда получается безумный расход солярки. И почему- то ни один наш яйцеголовый не подумал, какого черта ездить всем вместе? Почему не пустить на разведку наш самый экономичный вездеход — ГАЗон. Вот пускай наши компьютерные ассы, посчитают, насколько нам тогда хватит солярки? Я хоть и не могу работать с вашими компами, но и так могу с уверенностью сказать — хватит минимум недели на две плотной разведки. А за две недели мы прочешем, частым гребнем, весь ваш сраный Баку. И, что вы так, мечтаете об этом Баку? Прям — святочь в небе! Что там, медом все намазано? На кой хрен он вообще нам нужен? Вы сами подумайте, вашим окостеневшим мозгом — где легче всего найти солярку?