Я, конечно, не видела, как сжигают моего ребёнка. Всё было довольно прилично. Постамент и, стоящий на нем, гробик занавесили плотной шторой. Но потом оттуда резко полыхнуло жаром. Меня попросили подождать пару часов и затем выдали урну.

Что сказать? Наверное, тогда все мои чувства атрофировались. Пришла домой. Молча показала маме керамический сосуд и поставила его пока на подоконник. А грудь как-то сжало болью. Прилегла на диван, надеясь, что боль утихнет. Я даже не плакала. Просто погружалась в темноту. Краем сознания ещё размышляла, что нужно позвать маму и, наверное, врача. Но это опять деньги, которых нет. С этими не самыми радостными думами я и уснула.

А проснувшись, долго соображала, что случилось. Сильно болела левая рука и как-то кололо левый висок. Меланхолично обозрела помещение и снова погрузилась в сон.

— Давай, выпей отварчик, — разбудил меня женский голос.

Открыла глаза и посмотрела на незнакомую женщину. Отвар выпила. И только через пару минут сообразила, что разговаривала со мной эта женщина совсем не на русском языке. Впрочем, чувствовала я себя так плохо, что снова задремала. И похоже, что очнулась уже на следующий день. Вот теперь вдумчиво оценила всю ситуацию.

Женщина, что поила меня, разговаривала со мной на языке «людей». Именно так я воспринимала эту речь, когда была Эвитой. Очень вдруг захотелось, что бы я ею и стала. Осмотреть толком себя не могла. Только приподняла левую руку и поняла, что проблемы у меня с этой конечностью нешуточные. Под бинтами не было видно, но болело и сильно. Я только опустила руку, как дверь открылась, и зашла давнишняя женщина.

— Очнулась? Болит рука?

— Да, — еле слышно прохрипела я.

— Ты особо не разговаривай, у тебя голосовые связки повреждены.

— Зеркало дайте, — не стала молчать я.

— Не нужно оно тебе. И так могу сказать, что как тебя всю не выжгло, непонятно. Скорее всего, заклинание не успело всю силу выплеснуть до того, ты как в портал ушла.

— Зеркало, — упрямилась я.

Женщина вздохнула. Но сходила за этим предметом. То, что я увидела, повергло меня в шок. Я точно не демон. Даже если не обращать внимание на шрамы и обожжённую кожу. Раса демонов имеет слишком характерные черты лица. В отражении на меня смотрела не Эвита!

— Кто я?

— О! Так ты ещё ничего и не помнишь? — удивилась женщина. — Давай познакомимся, я Мира, наставница Западного монастыря щитов.

— А я?

— А вот это неизвестно. Ты ведь из портала под стеной монастыря выпала. Я там тела погибших от мора сжигала. А тут такое дело. Представь, как я перепугалась, решив, что живого человека на костёр положила. Только потом присмотрелась и поняла, что ты не из наших, и ожоги у тебя уже были.

Кивнула. Как-то мне сейчас всё было без разницы. Похоже, что вернувшись в этом мир, я слегка промахнулась с выбором тела. Увы, Зорий. Тебе ещё какое-то время придется подождать, пока мое сознание, переродившись в очередной раз, не найдет подходящее тело. Надеюсь, что Ри дождётся. У демонов жизнь долгая.

Пока же стоило подумать, как устраиваться в этом мире. Да и с моей внешностью это будет весьма проблематично. Правой рукой я провела по щеке, пробуя кожу. Лицевые шрамы уже не болели, но бугрились от виска и до подбородка.

— Ты не переживай, — поняв мои проблемы, произнесла Мира. — Как всё заживёт, начну тебя подправлять. Так-то мне заняться сейчас нечем. Вот и буду твою красоту восстанавливать.

— Почему нечем? — прохрипела я.

— Так я же тебе пояснила. Чёрный мор, кто-то из болот принёс. Вся округа опустела. Считай, за декаду вымерли четыре деревни и весь наш монастырь.

— А вы?

— Так я же хоть и настоятельница у щитов, но магистр. Для себя магию жизни поддержать смогла. К нам теперь в течении года никто не приедет. Заградительные кордоны чистильщики уже поставили. Всё как положено в таких случаях. И не важно, что через месяц и следа от заразы не останется. Чистильщики всё трупы пожгли да животных забили. Я у нас в подвалах сариму и десяток кур припрятать успела, — делилась наболевшим Мира. — Ох и намучилась потом, когда выводила сариму обратно! Зато у нас теперь молочко будет. А потеплеет, огород засадим. Что-то ещё из припасов осталось. Так что не переживай, год продержимся.

А я, собственно, и не переживала. Мне на эти хлопоты было наплевать. Я ещё вся была там. Там, где осталась стоять на подоконнике урна с прахом. Отчего-то насчёт мамы, не переживала. А вот Наташеньку продолжала вспоминать.

Как и обещала Мира, уже через несколько дней она стала заниматься моей внешностью. Я уже сама ходила и смогла оценить новое тело. Так-то девушка мне досталась симпатичная. Хотя фигурка, на мой взгляд, местами могла быть и по-аппетитнее. Ещё удивлял странный цвет волос. Совершенно белые. Как бывает у седых людей. Такие белые ресницы и брови. А цвет глаз стальной. Именно из-за цвета глаз я сразу сообразила, что не демон.

Мира же, убедившись, что я ничего не помню (это когда я не смогла сообразить, как туалетом пользоваться), взялась ещё и за обучение. Да и имя мне дала.

— Была у меня тут одна девочка, светленькая. А родом из тех деревень, что мор накрыл. У меня все бумаги по ней сохранились. Будешь теперь Айдана.

— И что мне говорить, если спросят, как выжить удалось?

— Так я тебя спасла, — отмахнулась наставница. — Я вот твою магическую силу хотела бы проверить. Но думаю, что ты сильный маг.

— Отчего такая уверенность?

— Причёску твою вспомнила. Ты хотя и обгорела тогда, но правая сторона почти не пострадала. Стрижка, как у боевых магов. И похоже, что то место, где у вас метка ставится, выгорело в первую очередь.

— И где эта метка была?

— На левом виске. Так специальным ритуалом помечают боевых магов.

— И для чего?

— Традиция, — пожала плечами Мира. — У щитов тоже метка ставится, но на предплечье.

— Как-то у вас тут принято клеймить всех магов, — пробормотала я

.

— Не у вас, а у нас. Ты тоже живёшь здесь. Но похоже, что выжгло тебе память основательно, — покачала головой настоятельница.

Магию мы мою проверили на простейшем плетении щита.

— Сильна, — прокомментировала Мира. — Будешь учиться на щита или вернёшься искать родню и снова в боевые маги пойдешь?

— Искать никого не буду. Да и что-то мне не хочется ни с кем воевать. Хотелось бы поучится щитам.

— Я тебе тоже не рекомендую родню искать. Кто его знает, за что тебя хотели убить?

— А каких-нибудь войн у нас сейчас нет? Может, я в бою рану получила?

Мира засмеялась.

— Нет. Война уже лет десять, как закончилась.

— А с кем воевали?

— С демонами.

Ну да, с кем ещё людям сражаться? Вздохнула. Теперь и я человек.

— У тебя следы были слишком характерные. Такую внешность можно только после сильного проклятия получить.

— И что с моей внешностью?

— Белые волосы.

— Вы думаете, они раньше были другими?

Мира повторно рассмеялась.

— Уверена. Это азы магии. Видела я мертвецов с такими следами. Я ещё лет пятнадцать назад в столичной службе ищеек служила. Приходилось встречаться с похожим. Вот только живых ни разу не находили.

— А я как же?

У тебя на шее след от расплавленной цепочки остался. Думаю, что это было что-то наподобие защитного амулета. Он тебя и порталом перебросил и, считай, спас.

— А почему в это место?

— Место могло быть и другое. Только заклинание проклятия сбило настройки.

— Потому обгорела только половина тела. И, кажется, возвращаться мне будет небезопасно.

— Всё так. Но тебе и проще изменить жизнь. Родственников ты не помнишь. Кого любила, не знаешь.

Мысленно я не согласилась. Всех помню. Но отчего-то раскрывать все свои секреты не хотелось. Тогда возникнет вопрос, почему я знаю местный язык. И уж рассказывать о том, что по свой сути я демон, тоже не стоило. Слишком хорошо я знала, как люди ненавидят нас.

Со середины весны мы занялись сельским хозяйством. Посадили на огороде что-то из местных овощей. Ещё я узнала, что такое сарима, вернее, кто. Это было животное наподобие козы, молокодающее. Доить я её даже учиться не стала. Четыре рога меня пугали. Тварь была не крупная, но характер имела паршивый. Пару раз мне пришлось посидеть верхом на заборе, пока Мира не выручила меня. Благо, я носила брюки, а то бы не думаю, что успела бы увернуться от рогов.