К соседям разозленный Коля даже не стал стучаться, как он выразился:

— Сволочи! Наверняка если не они это сделали, то слышали, как ломали дверь и ничего не предприняли. А залез в квартиру и таскал обломки мебели и книги однозначно жилец нашего подъезда.

Уложив принесенные вещи в машину, мы поехали к сервису, он находился на окраине города возле гаражей, при выезде к деревне Балково. Сервис был тоже разгромлен, видно искали топливо, исчезли все смазочные материалы, кроме графитовой смазки, но инструменты и оборудование не были тронуты. Загрузив в машину найденные инструменты, мы положили в багажник небольшой токарный станок. Вдвоем мы его еле туда засунули, такой он был тяжелый. А так как до встречи с Володей оставалось более часа, мы поехали посмотреть, что творится в городе и можно ли чего полезного приватизировать. Так же хотели заглянуть в хозяйственный магазин, про который рассказывал Дима, может там еще не все растащили и нужные нам в хозяйстве вещи пока остались.

Недалеко от микрорайона ФИАМ, я обратил внимание на два милицейских УАЗика — один стоял у самого входа в магазин, и люди в форме, что-то оттуда в него загружали, второй стоял немного в стороне, как бы охраняя первый. Вдруг этот УАЗик сорвался с места и перегородил нам дорогу.

Я остановился метрах в пятнадцати от него и сразу вспомнил рассказ Димы, что, в основном, милиция отделилась от структур администрации и захватила власть над микрорайоном ФИАМ. Что они были замечены в грабежах магазинов, и именно защитой от них была вызвана необходимость — поставки БМД около заправки, так как они пытались взять и ее тоже под свой контроль.

Из УАЗика вышли двое в милицейской форме с автоматами, третий остался в машине, но автомат демонстративно высунул в окно. Один из вышедших милиционеров громко закричал:

— Быстро! Вышли из машины. Приготовили документы и открыли багажник для досмотра.

Я крикнул Коле:

— Вылезай под защиту корпуса джипа и приготовь ружье. Машину я остановил боком к проезжей части, пассажирским местом к милиционерам. Коля сидел на своем обычном месте, на заднем сидении.

Выйдя сам под защиту машины и высунув Сайгу, я закричал в ответ:

— Мы едем по заданию администрации, и сначала сами предъявите документы и представьтесь.

Заметив оружие, вышедшие милиционеры быстро отбежали под защиту УАЗика. И оттуда чередуя слова с матерной бранью, приказали:

— Уматывайте от машины, оставив ключи.

При этом кричали:

— Вы можете не бояться, мы вдогонку стрелять не будем, сами вы нам на хрен не нужны.

Николай выглянул, с намерением им что-то ответить, и в этот момент, сидящий в УАЗике, начал стрелять, и стрелял он на поражение. Коля дернулся, приседая под защиту машины, я тоже присел, передвигаясь под защиту двигателя. Потом оперев ружье о передний бампер, выстрелил, не останавливаясь все находящиеся в магазине патроны, а их там было шесть штук и заряжены они были картечью, а на близком расстоянии, это покруче чем автомат. Тем более у них были укороченные АК под 5,45 миллиметровый патрон. Выглянув из-за, машины, увидел, что я картечью буквально изрешетил весь УАЗик, а от магазина стреляя в нашу сторону, бежит еще три человека. Второй УАЗик уже завели, и сейчас он тоже поедет в нашу сторону. Дело стало принимать совсем неблагоприятный оборот. Тогда я бросил единственную, имеющуюся у нас гранату в сторону набегавших милиционеров и крикнул Коле:

— Сваливаем! Быстрей забирайся в тачку, пора делать ноги.

Он в это время с упоением стрелял, в остановивший нас УАЗик.

Хорошо, что наша машина была не заглушена. Плюхнувшись на водительское сидение, засыпанное осколками от разбитых выстрелами боковых окон, я с визгом пробуксовываемых колес, через бордюр, по пешеходной дорожке развернулся и поехал прочь. После взрыва гранаты, противник присмирел, и преследовать нас не решился — только пострелял вслед. К счастью, переднее стекло хоть и было продырявлено в двух местах, но еще держалось, хотя видимость была затруднена.

Мы отъехали где-то километра три от места боестолкновения, когда наша машина сильно задымила, на приборной панели лампочка мигала, показывая сильный перегрев. Я остановился и заглушил мотор, потом зарядил ружье и только после этого занялся постанывающим Николаем.

Все в области правого плеча у него было в крови, да и на заднем сиденье были брызги крови. Под его непрекращающийся мат, прерываемый вскриками, я стащил с него куртку и оголил плечо. Рана была пустяковая, пуля по касательной задела плечо, содрав кожу и вырвав немного мяса, правда, рана сильно кровоточила. Продезинфицировав водкой и стерев с плеча кровь влажной салфеткой, я обмазал толстым слоем мази «спасатель» эту, можно сказать, глубокую и крупную царапину, потом залепил ее большим бактерицидным пластырем. Все это я взял из автомобильной аптечки. Для обезболивания я дал Коле три таблетки анальгина, хотя он требовал — сто грамм водки.

После обработки раны, Николай с проклятиями натянул куртку, и мы вышли из машины, предварительно открыв капот двигательного отсека — нужно было посмотреть, что же случилось с машиной. Внешне наш джип, предстал довольно в неприглядном виде: все боковые окна были выбиты, с правого боку в обоих дверях выделялось несколько пробоин, правая фара разбита, переднее стекло держалось на честном слове. Там было две пробоины, от которых расходились длинные трещины, но это было все-таки лучше, чем, если бы оно распалось на мелкие осколки. Сейчас хотя бы через лобовое стекло была видна дорога и не дул в лицо холодный ветер.

Заглянув под капот, мы увидели, что двигатель был в полном порядке, но вот радиатору не повезло. На нем была длинная рваная пробоина от пули, видно она прошла по касательной к радиатору и вскрыла его, как консервную банку. Ремонту не подлежит — изрек Николай и стал грязно ругать встретившихся нам милиционеров.

— Что будем делать? — остановил я его руладу.

— А что тут сделаешь — ответил он, — будем ехать минут по пять, потом останавливаться и охлаждаться. Печку надо включить на полную мощность и постоянно доливать в радиатор воду, может так до дому и доберемся. А если движок заклинит, придется машину бросить и идти пешком.

Мы представили Володю, когда он увидит состояние своей машины — после того как он потерял родственников, свою квартиру, да и дача стояла полуразрушенная, и нам стало неуютно. Но делать было нечего — за Володей, же ехать надо. Долив воды в радиатор — у нас была двухлитровая бутылка из-под газировки, мы поехали к месту встречи, к администрации, по пути мы еще раз останавливались, остудить машину.

На месте встречи уже стоял Володя, он даже замерз, ожидая нас. Температура воздуха была минус пять градусов, но как, ни странно, сильного снегопада все это время после катастрофы не наблюдалось. Володя просто остолбенел, когда увидел свою машину, он только кивал в ответ, когда мы ему рассказывали о наших злоключениях. Он даже не мог ничего толком рассказать о своем посещении института и местной администрации, только протянул три пакета набитых какими-то приборами и стекляшками и еще сказал:

— Связаться с Москвой очень проблематично, прямого выхода нет, только через Серпухов.

Чтобы как-то разрядить ситуацию, я предложил пропустить по сто грамм и перекусить немного. Тем более Коля все время ныл, что ему необходимо по всем военным канонам жидкое обезболивающее, а то рана постоянно болит. Так как в машине без стекол было холодно, мы быстро допили открытую мной для дезинфекции раны Николая бутылку, заедая все это взятыми из дома бутербродами.

Для того чтобы доехать до дома, нам нужно было где то раздобыть воды. Володя знал, где стоит водовозка, оставалось найти емкости для воды, двухлитровой бутылки было мало. Решили сходить в хозяйственный магазин, о котором рассказывал Дима — там наверняка будут какие-нибудь емкости, тем более что он находился совсем недалеко, Володя знал, где он располагался. Пошли мы с Володей, оставив Колю, как раненого, сторожить машину, при этом я посоветовал: