— На чем ты представляешь поездку туда? Володин джип у нас изуродован, машина Николая раздавлена обломками дома, остался только мой мерин и таратайка Игоря. А на этих нечищеных дорогах, с трещинами после землетрясения, можно застрять и потерять последнюю приличную машину.

На что Саша резонно заметил:

— Батя, а ты подумай! Сегодняшние посетители были на обычных Жигулях и видно, нигде не застревали, а Мерседес тяжелее их и гораздо мощнее, у него есть и АВС и другие навороты, к тому же, диаметр колес больше и сами покрышки шипованные. Мы сегодня с Валерой ездили в деревню, и не было никаких проблем с проходимостью. И если ехать, то лучше не тянуть, ведь на дворе конец осени и по любому, эта аномалия скоро кончится, и начнутся снегопады, вот тогда точно никуда не сможем проехать.

— А как же наши снегоходы, — воскликнул Коля, — у нас же имеется два прекрасных аппарата: один Анатолия, а второй, который мы взяли у соседа.

Действительно, когда мы изымали все нужное и полезное нам из всех домов и строений нашего поселка, у Василия из гаража взяли снегоход Ямаху.

— Да, — ответил Саша. — А ты попробуй двести километров проехать на снегоходе, да в мороз. Как задницу отморозишь, сразу такие мысли пропадут. Так как думаешь ты, именно ею.

Обговорив все наши проблемы, решили завтра утром в Тулу все-таки поехать и захватить с собой десять ящиков водки и весь самогон для обмена на что-либо полезное. А для ликвидации возможных проблем, особенно при проезде через трещины, положить в фургон изготовленные нами мостики, а так же пару лопат, ломик и ручную лебедку.

— С таким набором мы точно везде проедем, — пошутил Флюр — и вообще, только за один самогон на руках до Тулы донесут, — продолжил он.

Договорились, что поедут Саша, Флюр и я, как самый опытный торговец. Выезжать надо было пораньше, чтобы постараться обернуться за световой день. Темнеть сейчас стало раньше — уже в шестнадцать часов становилось темно, температура тоже начала постоянно понижаться.

Мы втроем встали в шесть часов утра, пока завтракали, заправляли и готовили машину, загружали ее водкой и другими вещами, наступило восемь часов — в это время мы и выехали.

С собой в Тулу, как обменный фонд, я решил захватить и двенадцать блоков сигарет, два Мальборо и десять Явы. Сигареты и водка должны пользоваться спросом, в такой тяжелой, стрессовой ситуации.

Дорога была тяжелой, хоть мы и ехали по проложенной колее, часто встречались трещины в асфальте. Скорость держали небольшую, максимум — сорок километров в час. Недалеко от выезда на Симферопольское шоссе перед деревней была большая трещина более метра шириной, но проехать было можно. На ширину колеи она была забросана кусками дерева и строительным мусором, но мы, на всякий случай, положили свои мостки и переехали на другую сторону. Пролет моста на развязке с Симферопольским шоссе был разрушен и упал на дорогу, перегородив ее. Мы выехали через разделительную полосу на нужное нам Тульское направление. Колея была наезженна — видно было, что это делали не только мы.

Движение по трассе было небольшое, пока мы ехали в сторону Тулы, навстречу нам попалось только две машины и одна военная колонна из шести грузовиков. Все посты ГИБДД были пусты, на всех проезжаемых заправках въезды были заблокированы или грузовиками, или наваленными бревнами. На трех мы заметили стоящую там военную технику. Мы так и предполагали, что топливо достать вряд ли удастся, рассчитывать можно было только на себя. В городе нужно было внимательно следить за машиной, чтобы никакие шустрики не увели наше топливо, а то придется путешествовать пешком сто километров — удовольствие не из приятных.

По трассе ехать было полегче, не засыпанных гравием трещин практически не встречалось, поэтому мы держали скорость километров семьдесят, проезжали медленно, только в местах пересечения с другими дорогами. Как правило, пролеты мостов были обрушены, и приходилось эти завалы объезжать.

На въезде в Тулу тоже пришлось выезжать на противоположную полосу движения, разворотная эстакада была разрушена. Подъездная дорога в город оставляла еще худшее впечатление, чем Симферопольская трасса. Здесь сразу было видно, что ее ни разу после катастрофы не чистили — образовались довольно глубокие колеи, петляющие между каких-то обломков и брошенных автомобилей.

В самом узком месте дороги стоял УАЗик (патрульно-постовой службы), вокруг суетилось несколько вооруженных милиционеров. Они досматривали микроавтобус Фольксваген. Видно было, что у него багажник и часть салона были набиты какими-то пакетами. Рядом стояло еще несколько грузовиков и фургонов.

— Какой-то порядок соблюдается, — подумал я. Правда мне не понравилось, что как то грубо вытаскивали пассажирку из машины. Также вызывало недоумение, почему проверяют здесь — ведь мы проехали совершенно пустой пункт ДПС, километрах в трех от этого места.

Один из стоявших милиционеров внимательно проводил нас взглядом, но останавливать не стал. Въехав в сам город, мы поразились творившемуся здесь бардаку. Видно было, что улицы не убирают, кое- где на обочинах виднелись неубранные трупы людей на встречающихся развалинах, никакой организованной разборки не велось. На руинах некоторых зданий копались бомжатского вида личности. По сравнению с Пущино, здесь было гораздо меньше порядка, несмотря на то, что имелось гораздо больше всех видов ресурсов, включая топливо, продовольствие, да и армейские части здесь были в достатке, а так же было много различных специальных Служб.

Проезжая, мы видели много военной техники, стоящей у больших продуктовых магазинов и у заправок, но ощущения порядка не было. Наверное, здесь было много начальства, и каждый тянул одеяло на себя. Если даже в Пущино образовалось два центра власти, то здесь, судя по всему, их гораздо больше.

В первую очередь, мы, конечно, поехали на продовольственную базу, где в прошлые приезды закупали продукты. У нас все еще теплилась надежда, что мы там что-либо получим — ведь я оплатил наш заказ.

Подъехав туда, мы увидели, что у ворот стоит БМД и поблизости, жгут костер солдаты-десантники. Увидев нас, они взяли автоматы наизготовку, и подошли к нам. Пулемет в башне БМД тоже недвусмысленно нацелился на нашу машину. Подошедший сержант в наглой форме потребовал:

— Выйти из машины и предъявить документы! Приготовить машину для досмотра, на предмет поиска неразрешенных грузов: продовольствия, топлива и оружия с боеприпасами.

Саша с Флюром предъявили ему свои документы, а ксивы у них были весьма серьезные и навороченные — там даже была бумага, где было сказано, что грузы и граждане, сопровождаемые ими проверке, и досмотру не подлежат. Развязность и наглость у сержанта сразу пропала. Он уже другим тоном спросил, — что требуется товарищу капитану.

Саша начал придумывать прямо на ходу, — мы по заданию командования составляем список объектов жизнеобеспечения в этом районе Тулы, а также, какие меры приняты для их охраны. Так что боец, мы посмотрели на объект и удовлетворены — можете продолжать службу.

Сержант покосился в мою сторону, Саша продолжил, — а это мобилизованная машина с водителем-хозяином.

Сержанту нечего было сказать, не идти же звонить, проверить наши полномочия. Тем более что документы были серьезные, а мы ничего не просили и не требовали, только посмотрели и собрались уезжать. Поэтому, он, молча, козырнул, повернулся и пошел, обратно к костру, махнув бойцам, чтобы те опустили оружие. А я просто все это время боялся, что они заглянут в машину и увидят водку с самогонкой, тогда уже никакие ксивы не помогут — обязательно все конфискуют, а может и пристрелят, чтобы следов не осталось, а машину сожгут. Поэтому, после разговора, я весьма быстро развернулся и поехал к центру города. Больше мы решили никакие склады и большие магазины не искать.

В центр города мы поехали найти отдел Сашиной с Флюром конторы, в надежде, что там им должны выделить продуктовые пайки и оказать другую помощь. И с чем черт не шутит — может быть удастся эвакуироваться в такое место, где имеются большие стратегические запасы продуктов и какой-нибудь стабильный источник энергии, например, ядерный реактор, атак же большое организованное поселение людей. Все-таки, большой группой, пережить наступающую «вулканическую зиму» будет намного легче.