Он не постучался и не выказал никаких других знаков вежливости, а обрушился ураганом.
Ростом он был под два метра и весь состоял из одних мускулов. На первый взгляд ему было лет тридцать. Его можно было бы назвать красивым, если кому-то нравятся упитанные и благопристойные типы, которые встречаются в основном среди миллионеров. Он явно принадлежал к породе властных людей. Его деятельность, видно, была настолько напряженной, что время от времени требовала разрядки. У него был острый, проницательный и живой взгляд. Создавалось впечатление, что Линдснея не просто обвести вокруг пальца.
— Это вы Флойд Джексон? — рявкнул он, снимая шляпу и бросая ее на письменный стол.
— Да, мистер Бретт, по-видимому.
Он не счел нужным ответить и отвел взгляд в сторону, одарив каждую деталь обстановки высокомерной улыбкой.
— Вчера вечером вы взорвали мой сейф и убили двух охранников.
— Я это сделал? — Я вытащил сигарету и закурил. — И зачем мне баловаться пиротехникой?
Он схватил стул и, подтащив его к столу, сел.
— Не воображайте, что ваше алиби безукоризненно. Я знаком с вашей сказкой о полицейском, с которым вы якобы играли в покер. Этот негодяй подтвердит что угодно, но вы не играли с О’Риденом прошлой ночью, вы были у меня на вилле.
Он говорил так убедительно, что даже я склонен был ему верить.
— Редферн, кажется, другого мнения, — заметил я.
Думая, что он будет со мной спорить, я приготовил аргументы, но Бретт откусил кончик сигары и пустил струю дыма в мою сторону.
— Наплевать, что думает Редферн, если он, являясь шефом полиции, не может найти и вернуть мне кинжал. Я должен найти его и найду его во что бы то ни стало.
— О каком кинжале идет речь, мистер Бретт?
— Ладно, не ломайте комедию. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Из моего сейфа вчера украли кинжал Челлини. Думаю, что это ваша работа. Я предлагаю джентльменское соглашение: давайте не будем впутывать сюда полицию.
Дрожь пробежала по спине, и я с трудом сдержал волнение. Я понимал, что нужно действовать крайне осторожно. Можно вытянуть выигрышный билет, а можно — и самый несчастливый. Это зависело от того, как я распоряжусь собственными козырями.
— Почему бы вам не заявить в полицию? — осторожно спросил я.
— Потому что она не может ничего, а я могу все. Мне наплевать, что убили охранников, мне наплевать, сядете ли вы в тюрьму. Меня интересует только одно — как получить кинжал назад. Если я чего-либо хочу, то добиваюсь этого непременно. Вот мое предложение: принесите мне кинжал сегодня, и я заплачу вам двадцать пять тысяч. Если не принесете к десяти часам вечера, я сделаю такое, что вам и не снилось.
— Что же такое вы можете сделать, мистер Бретт?
— Я сломаю О’Ридену шею, но добьюсь правды! — ответил он разъяренно. Это потребует не так уж много времени и денег. И когда я вырву из него признание — вы отправитесь на виселицу или электрический стул, даже если для этого мне придется подкупить президента и федеральных судей.
Он наклонился вперед и ударил по столу ладонью.
— Вы видите, что не так просто играть со мной. У меня большая власть… Делайте что хотите, но я желаю вернуть свой кинжал.
— О каком кинжале вы все время говорите? — тихо спросил я.
Он долго смотрел на меня, я уже решил, что последует взрыв, но все обошлось, хотя ситуация была пиковой.
— Я говорю о кинжале Челлини, — сказал Бретт голосом, которым можно было колоть орехи. — Если вы пока не знакомы с его историей, то сейчас услышите. Знаменитому ювелиру было поручено изготовить пару кинжалов для кардинала Джакобасси. С течением времени один из них оказался в палаццо д’Осси, а другой бесследно исчез. Без сомнения, он был украден. Мне повезло стать владельцем этого сокровища. Кинжал — вещь коллекционная и очень дорогая. Ради предосторожности я предоставил властям его подробное описание. Продать его законным путем абсолютно невозможно. Это все равно, что предложить на аукцион «Джоконду» Леонардо да Винчи. Я уверен, что вас нанял какой-то коллекционер. Я мог бы попробовать выяснить его имя, но почти уверен, что знаю его и так. Коллекционеры — странные люди, Джексон. Если предмет достаточно редкий, они хотят заполучить его во что бы то ни стало, даже если раритет[2] после приобретения придется хранить за семью замками. Кинжал похитили вы: побывали у моего дома утром, да и ваш счет в банке значительно вырос.
— Как вам удалось выяснить мой счет? — поинтересовался я.
— Банк принадлежит мне, Джексон.
— Я прихожу к выводу, что мне пора сменить банк.
Бретт встал:
— Мое последнее предложение: никаких расспросов, никаких подробностей и двадцать пять тысяч, когда доставите кинжал. Если не согласитесь, Джексон, пеняйте на себя — узнаете, как опасно играть с динамитом!
— Допустим, я найду кинжал и доставлю вам. Какие у меня гарантии, что не встречу в вашем доме Редферна?
— Мое слово, — сухо ответил он.
— Хорошо, — сказал я и пожал плечами. — Договорились. Я вам верю.
Он открыл портфель и достал из него визитную карточку.
— Номер моего телефона. Как только кинжал окажется у вас, обязательно позвоните. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили в мой дом, а попасть в него труднее, чем в Форт Нокс[4].
Я опустил карточку в нагрудный карман.
— Постараюсь нанести вам визит, но особенно не рассчитывайте — кинжала я и в глаза не видел.
— В том, что мы увидимся, я нисколько не сомневаюсь, — мрачно заметил Бретт, направляясь к выходу.
— Еще один вопрос: больше из сейфа ничего не украли?
Я внимательно следил за его реакцией. Судя по поведению Паркера и Веды, с Бреттом могло случиться всякое: и приступ гнева, и полная растерянность. Но я не угадал.
Обернувшись через плечо, он нахмурился:
— Что вы имеете в виду?
Я не собирался упоминать о пудренице — меня вполне могли отправить по ложному следу, но намек я все же сделал:
— Может быть, в сейфе хранилось еще что-нибудь ценное, мистер Бретт?
У моего посетителя вид стал совершенно ошеломленный. И это не было притворством.
— Не понимаю подоплеки ваших расспросов!
Пол закачался под моими ногами.
— Не придавайте большого значения моим словам, я почти не спал последнее время.
Он бросил прощальный взгляд, суровый, как канадская погода, и вышел.
Я испытывал легкое покачивание под ногами до тех пор, пока его шаги не смолкли на лестнице. Потом вытащил пробку из бутылки с виски, налил стакан до краев и одним залпом осушил. На пустыре вопили мальчишки, наверное, дрались. За окном прошелестела машина. Из дырки под плинтусом выползла мышка и уставилась на меня своими бусинками. Девица с афиши продолжала таинственно ухмыляться, будто ее забавляла сложившаяся ситуация.
— Да, забавно и в самом деле, — сказал я ей. — Очень забавно. Но ведь не ты попала в переделку, а я.
Я сел на стул, положил ноги на стол и попытался разложить все факты по полочкам. Итак, на первый план вышел кинжал. Для Бретта пудреница не представляет никакой ценности. И никого винить в этом нельзя, кроме Джексона-Шерлока Холмса, идиота с бараньими мозгами. Но вернемся к началу игры. Возможно, Герман сообщил правду. Возможно, что Веда и в самом деле разгуливает во сне, она сперла кинжал и оставила в сейфе пудреницу. Поэтому Герман так злобно требовал пудреницу, ибо, увидь ее Бретт, он сразу же догадался бы, что кинжал взяла Веда, а через нее коллекционер вышел бы и на Германа. Нет, пожалуй, лучше начнем снова. С другой стороны, лучше обменять мою башку на бутылку виски. Но кто на такой обмен согласится? Я бы не согласился.
Я перенес взгляд с «мисс Бикини» на телефон и вытер лоб потной ладонью. Наверное, Бретт не шутил, когда упоминал игры с динамитом. Если он раскрутит О‘Ридена, я пропал. И у этого чертова коллекционера столько денег, что он может запросто раскрутить всю полицию Санта-Медины, а не только одного ее шефа.