— Мне уже надо торопиться, чтобы не опоздать.

Они были уже возле отеля.

— Я так благодарна вам, Дон, за это прекрасное утро. Я теперь буду рекомендовать вас своим знакомым как знающего свое дело гида.

Дон рассмеялся.

— А я не стану рекомендовать вас своим знакомым как обворожительную и любознательную спутницу. Боюсь, что конкуренция будет огромной и без этой рекламы.

Она протянула ему руку и, улыбаясь, исчезла в дверях отеля.

Когда Дон Миклем подошел к своему палаццо, на ступеньках сидел Джузеппе.

— Входи, — сказал Дон и подтолкнул Джузеппе к дверям дома. Они прошли в кабинет, Дон предложил гостю стакан вина и спросил:

— Есть новости? Узнал что-нибудь о девушке?

— Плохие новости, синьор. Вы знаете, что ее этой ночью убили?

Дон кивнул.

— Да. Ты узнал, где она жила?

— На Новой набережной. Вместе с отцом. У них там маленький домик возле ресторана Луиджи.

— Отец уже знает?

— Да, синьор. Это для него страшный удар. Он болен и стар. Раньше он работал гидом, но потом попал в аварию и лишился обеих ног. Дочь его содержала.

Когда Джузеппе ушел, получив распоряжение явиться снова в половине третьего, Дон позвонил Черри.

— Через двадцать минут подавайте обед. А пока принесите мне сухой мартини.

— Хорошо, сэр, — поклонился Черри и вышел из комнаты.

Дон подошел к телефону и снял трубку.

— Соедините меня с отелем «Чатхем» в Париже, и поскорей, — сказал он.

— Мы позвоним, синьор.

Дон положил трубку и беспокойно заходил по комнате. Он даже не заметил Черри, который появился в комнате, неся на подносе мартини.

— Простите, сэр, — сказал Черри с достоинством, — звонила леди Деннинг. После оперы она дает ужин и была бы рада видеть вас у себя.

— Позвоните ей и скажите, что я уже приглашен. Я ведь говорил, чтобы вы не принимали никаких приглашений.

Черри остолбенел.

— Сэр, я позволю себе напомнить о ваших обязанностях перед друзьями. Этот дом, сэр, всегда играл важную роль в светской жизни города. Я могу также добавить, что ваши вечера и обеды гремели на всю…

— Мне очень жаль, Черри, но у меня сегодня есть дела поважней обедов. А теперь будьте добры оставить меня в покое.

— Очень хорошо, сэр, — сказал Черри, и его двойной подбородок задрожал. Он величественно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Дон закурил сигарету и одним глотком отхлебнул половину мартини. Зазвонил телефон, и он сразу же отставил стакан.

— Вы заказывали Париж, синьор?

— Да, спасибо. Это отель «Чатхем»?

— Да, месье, регистратура, — ответил мягкий голос по-английски.

— Есть ли среди ваших гостей мистер Джон Трегарт?

— Один момент, месье… Алло, месье, да, мистер Трегарт живет у нас.

Дон облегченно вздохнул.

— Он в отеле?

— Думаю, да.

— Это говорит Дон Миклем. Не могли бы вы соединить меня с мистером Трегартом?

— Один момент, месье.

Последовала долгая пауза, потом раздался щелчок, и в трубке прозвучало:

— Алло! Джон Трегарт слушает.

Дон слишком давно разговаривал с Трегартом и не мог вспомнить его голос. К тому же он никогда не говорил с ним по телефону. Этот слабый, далекий голос мог принадлежать Джону, но с таким же успехом он мог принадлежать любому другому мужчине.

— Это Дон Миклем. Вы помните меня, Джон?

Последовала пауза, после чего в трубке снова раздался голос:

— Да, я помню вас, мистер Миклем.

Дон прижал трубку к уху, напряженно вслушиваясь в каждое слово.

— Как ваши дела, Джон? Мы давно не виделись.

— Мне кажется, не слишком давно. Как вы поживаете?

Что-то казалось Дону странным в этом голосе. Люди так не говорят. Это был безжизненный голос, и исходить он мог от призрака, но не от человека.

— Я в Венеции, — продолжал Дон. — У меня есть письмо для вас. Ваша жена очень беспокоится.

— Беспокоится? Почему?

Этот сухой металлический голос действовал Миклему на нервы.

— Дорогой мой, — строго сказал он, — она уже почти шесть недель не имеет никаких известий от вас. Поэтому и беспокоится. Что с вами случилось?

Последовала долгая пауза. Дон прислушивался к молчащей линии. Ему казалось, что он слышит чье-то прерывистое дыхание.

— Алло? Вы еще здесь, Джон?

— Да, — вяло ответили ему. — Что вы сказали?

— Ваша жена уже шесть недель не получала от вас известий. Что с вами случилось?

— Шесть недель? Не может быть, я ей писал.

— Она получила от вас лишь одно письмо. Что с вами случилось, Джон?

— Шесть недель…

Голос умолк, и снова наступила долгая тишина. Дон уже хотел заговорить, но услышал звук, от которого озноб пробежал у него по телу. Это был сдерживаемый плач мужчины.

— Джон! — закричал Миклем. — Что с вами? Вы больны?

Длинная пауза, и снова тот же невыразительный голос:

— Не знаю. Просто мне кажется, что я, может быть, сошел с ума. Я не знаю, почему я здесь, я не знаю, что делаю. О, ради Бога, Миклем, приезжайте и спасите меня.

— Успокойтесь, — сказал Дон, едва сдерживая волнение. — Я немедленно вылетаю. Я зафрахтую самолет и сразу же отправлюсь в Париж. Через пару часов я буду у вас. Оставайтесь в номере и успокойтесь…

— Поспешите, — сказал голос без всяких эмоций. — Поскорее приезжайте.

На другом конце провода явно перестарались. У Миклема вдруг возникло подозрение.

— Я прилечу немедленно, — сказал он. — Успокойтесь, через пару часов я буду у вас. — Он щелкнул ногтем по телефонной трубке, рассчитывая, что человек на том конце подумает, будто он положил ее на рычаг. Сам же он прижал ухо и прислушался.

Хитрость удалась. Дон услышал тихий смех. Голос, который звучал так, словно говорящий был в некотором отдалении от телефона, сказал:

— Он попался на удочку.

В ответ кто-то заорал:

— Заткнись, Пауль, ты осел!

И связь прервалась.

Миклем долго сидел, задумчиво разглядывая стену. Он нечасто терял самообладание, однако сейчас был в раздражении. Он был одурачен, и это задевало его гордость. Если бы этот человек не сказал по телефону лишнего, Дону пришлось бы слетать в Париж. После того как удалось обнаружить ловушку, он понял, что люди, от которых прятался Трегарт, хотят отвлечь его и выманить из Венеции. Самым отвратительным было то, что Мария Нецке хотела его обмануть.

— Ты здорово в ней обманулся, — сказал себе Миклем и с досадой ударил кулаком о стул. — Она и ее братец, безусловно, играют в этой истории не последние роли. Можно было бы догадаться и раньше, но до чего же ловко они все это устроили! Надо быть очень осторожным. Так вот всегда и бывает, когда увлекаешься хорошенькими глазками.

Правда, он ничем себя не выдал, сказал только, что они с Трегартом были друзьями.

Пообедал он на скорую руку, чем окончательно расстроил бедного Черри. Но ему нужно было спешить. В голове Дона созрел план дальнейших действий. Он подошел к телефону и, позвонив в отель «Тритти», попросил соединить его с Марией Нецке.

Ему пришлось подождать, пока Мария подойдет к телефону.

— Здравствуйте, Дон! Мне очень жаль, что заставила вас ждать. Но я была в ресторане.

— Надеюсь, я не слишком помешал вам, — сказал Дон голосом, полным раскаяния, — мне нужно срочно поговорить с вами. Я только что звонил в Париж, в отель «Чатхем» и разговаривал с Трегартом. Я очень обеспокоен его состоянием. Он просит меня немедленно вылететь в Париж.

— С ним действительно что-то случилось? — спросила Мария с тревогой.

Если бы Дон не знал, что его обманывают, стараясь спровадить из Венеции, он бы не заметил в этом голосе излишне подчеркнутой озабоченности.

— Я не знаю. Мне не удалось ничего из него вытянуть, но похоже, он немножко свихнулся. У него, вероятно, нервное расстройство. Он плакал и, казалось, пребывает в совершенной растерянности.

— Это ужасно! — воскликнула Мария. — Наверное, ему не на кого там положиться.