Потом короли Дестры и Синистры поклонились Лерою, поцеловали по очереди руку Лоре, а королева Синистры и фаворитка короля Дестры сделали реверанс. Так полагалось по этикету, как гости они считались по положению ниже принимающих монархов. Следом за ними первым королям долины Гофер поклонились и все остальные присутствующие.

На столе неподалёку уже стояли привезённые господином Густавом бутылки с вином и фужеры для них. Вера и Хьюго разлили вино и раздали его гостям.

— Могла бы и не говорить про мою красоту, — ухмыльнулся Лерой, глядя на свою новоиспечённую жену, — достаточно было выразить согласие.

— Кто бы меня ещё этому научил заранее, — обиженно сказала Лора, — меня вообще не предупреждали ни про кольца, ни про речи на обручении.

— Да потому что нет никаких речей в обычае. Просто мужчина просит женщину выйти за неё замуж, а она соглашается.

— Зачем же ты расписывал про мои глаза, волосы и прочее? — прищурилась Лора.

— А мне так захотелось, — пожал плечами Лерой, — а то слишком короткая церемония получалась, хоть и двойная. Ну и потом, не расхваливать же мне тебя за твой ум, силу и… что там ещё было… твёрдость?

Лора одарила мужа не самым добрым взглядом, а Лерой повернулся к остальным.

— Изменения в нашей долине начались недавно и настоящие экскурсии проводить пока рано, — объявил он с улыбкой, — но, чтобы не отпускать высоких гостей совсем без диковинных впечатлений, предлагаю всем пойти посмотреть наши аквариумы, в которых есть и пойманная нами невиданная ранее иномирная тварь.

— Не видела ничего прекраснее этого создания, — поражённо сказала подруга короля Дестры.

Остальные тоже молчали, не в силах оторвать взгляд от сверкающей вуалевой неонки.

— Осмелюсь предположить, что и ужаснее этого создания вы тоже ничего не видели, — ответил Лерой, — предупреждаю всех: то, что сейчас произойдёт, может вас напугать. Но важно помнить, что вне пространства аквариума вы в полной безопасности.

После этих слов Лерой, уже снявший мантию, залез по лестнице, располагающейся у стенки между аквариумами, поймал рыбину и кинул её к неонке. Гости издали дружный вскрик, потом разом заговорили, обсуждая увиденное. Маги иллюзий, как один, принялись сетовать, что от испуга они не запечатлели этот страшный момент и стали просить повторить.

— Вот и хорошо, что не запечатлели, — сказала Лора, — достаточно того, что читатели газет увидят только одну ипостась этой твари. Наш зверинец будет пополняться, и скоро мы откроем его посещение для всех желающих, за определённую плату.

— Я так понимаю, продавать эту…

— Вуалевую неонку, — подсказал Густав Обен.

— Вы не намерены, Ваше Величество? — продолжил вопрос король Синистры.

Король Дестры тоже заинтересованно прислушался.

— Нет, Ваше Величество, — ответил Лерой, — Ларен настояла на том, чтобы мы оставили её у нас, и я теперь склонен согласиться с этим.

— Но вам ведь наверняка нужны деньги на устройство двора? Я мог бы очень щедро заплатить за эту тварь.

— Простите, Ваше Величество, — Лерой приложил руки к груди для большей убедительности, — мы приняли решение заработать иным путём. Но если когда-нибудь в портале появится вторая такая же, я буду помнить ваше предложение.

— Не забудьте и моё такое же предложение, Ваше Величество, — сказал король Дестры после того, как его дёрнула за рукав подруга.

Перед отъездом короли Синистры и Дестры достали свои окантованные серебром денежные амулеты, попросили Лору достать свой, ставший знаменитым после суда денежник, и перевели на него по сто тысяч крон каждый, в качестве подарка к свадьбе и "на обзаведение" в пустынных землях. Молодые супруги горячо поблагодарили гостей за щедрый дар.

После отъезда иностранных королей с сопровождающими засобирались домой и Обены. Лора быстро набросала на листке бумаги и передала господину Густаву перечень материалов и работников, которые ей понадобятся для завершения строительства экодома.

Когда шатёр был сложен, обед съеден, а мириаподы засёдланы, патриарх рода Обен напоследок сказал молодожёнам:

— У короля Дестры недавно родился внук. Так что, если у вас через девять месяцев появится дочь, имейте в виду…

Густав Обен немного полюбовался на лица коронованных супругов, с довольным видом забрался на мириапода и уехал.