— Бутылка фирмы Клико, — объявил майор.

И так как Мак-Наббс считался знатоком в этом вопросе, никто не усомнился в его правоте.

— Дорогой майор, — обратилась к нему леди Элен, — не все ли равно, какая это бутылка, если мы не узнаем, откуда она взялась.

— Это мы узнаем, дорогая Элен, — сказал лорд Гленарван. — Да и теперь уже можно сказать, что она приплыла издалека. Обратите внимание на каменный нарост, который ее покрывает. Это минеральные отложения морской воды. Бутылка долго носилась по волнам океана, прежде чем очутилась в брюхе акулы.

— Нельзя не согласиться с вами, — отозвался майор. — Конечно, этот хрупкий сосуд в своей каменистой оболочке мог проделать длинное путешествие.

— Но откуда он? — спросила леди Гленарван.

— Погодите, погодите, дорогая Элен: здесь необходима выдержка. Или я сильно ошибаюсь, или бутылка сама ответит нам на все вопросы.

С этими словами Гленарван принялся счищать нарост с горлышка бутылки, и вскоре показалась пробка, очень пострадавшая от морской воды.

— Досадно, — заметил Гленарван, — если там какая-нибудь бумага, она должна быть сильно повреждена.

— Боюсь, что так, — согласился майор.

— К тому же, — продолжал Гленарван, — этой плохо закупоренной бутылке грозила опасность пойти ко дну. К счастью, акула вовремя проглотила ее и доставила на борт «Дункана».

— Это верно, — сказал Джон Манглс, — но все же было бы лучше, если бы мы ее выловили в открытом море, под определенной широтой и долготой. Тогда, учтя воздушные и морские течения, было бы возможно установить пройденный этой бутылкой путь, а теперь, с таким вот почтальоном, как акула, плывущая против ветра и течения, в этом будет очень трудно разобраться.

— Посмотрим, — сказал Гленарван и принялся с величайшей осторожностью вытаскивать пробку.

Когда бутылка была откупорена, по кают-компании распространился сильный запах морской соли.

— Ну? — с чисто женской нетерпеливостью спросила леди Элен.

— Да, я был прав, — отозвался Гленарван, — там бумаги.

— Документы! Документы! — воскликнула леди Элен.

— Только, по-видимому, они попорчены сыростью, — заметил Гленарван, — и их невозможно вытащить, до того они при стали к стенкам бутылки.

— Разобьем ее, — предложил Мак-Наббс.

— Я предпочел бы сохранить бутылку в целости, — ответил Гленарван.

— Я тоже, — согласился майор.

— Несомненно, хорошо бы сохранить бутылку, — вмешалась Элен, — но содержимое ведь более ценно, чем самый сосуд, и потому лучше пожертвовать последним.

— Вам достаточно отбить горлышко, — посоветовал Джон Манглс, — и тогда можно будет вынуть документы, не повредив их.

— Скорее же, дорогой Эдуард! — воскликнула леди Элен. В самом деле, иным способом трудно было бы извлечь бумаги, и лорд Гленарван решился отбить горлышко драгоценной бутылки. Так как каменистый нарост на ней приобрел твердость гранита, пришлось прибегнуть к молотку. Вскоре на стол посыпались осколки, и из бутылки показались слипшиеся клочки бумаги. Гленарван осторожно извлек их и разложил перед собой. Леди Элен, майор и капитан обступили его.

Вынутые из бутылки клочки бумаги были наполовину уничтожены морской водой. Из почти стертых строк можно было разобрать лишь немногие слова. Лорд Гленарван стал исследовать эти клочки. Он поворачивал их, смотрел на свет, разглядывал каждую буковку, которую пощадило море. Затем он взглянул на своих друзей, не сводивших с него жадных глаз.

— Здесь, — сказал он, — три различных документа, по-видимому копии одного и того же, написанные на трех языках: английском, французском и немецком. Я убедился в этом, сличив уцелевшие слова.

— Но, по крайней мере, в этих-то словах все же можно уловить какой-нибудь смысл? — спросила леди Элен.

— Трудно сказать что-нибудь определенное на этот счет, дорогая: уцелевших слов очень немного.

— А может быть, они дополняют друг друга? — заметил майор.

— В самом деле, — отозвался Джон Манглс. — Не уничтожила же морская вода в трех документах слова на одних и тех же местах! Соединив уцелевшие обрывки фраз, мы в конце концов доберемся до их смысла.

— Этим мы и займемся, — сказал Гленарван, — но будем делать все методически. Начнем с английского документа.

В этом документе строки и слова были расположены следующим образом:

— Да, смысла здесь не много, — с разочарованным видом проговорил майор.

— Как бы то ни было, — заметил капитан, — ясно, что это английский язык.

— В этом нет никакого сомнения, — отозвался лорд Гленарван, — слова sink, aland, that, and, lost уцелели; a skipp, очевидно, значит skipper. Видимо, речь тут идет о каком-то мистере Gr…. вероятно капитане потерпевшего крушение судна.

— Добавим еще к этому обрывки слов monit и ssistance[8], — сказал Джон Манглс, — смысл их совершенно ясен.

— Ну вот, уже кое-что мы знаем! — сказала леди Элен.

— К несчастью, не хватает целых строк, — заметил майор. — Как узнать название погибшего судна и место его крушения?

— Узнаем и это, — сказал Гленарван.

— Без сомнения, — согласился майор, всегда присоединявшийся к общему мнению. — Но каким образом?

— Дополняя один документ другим.

— Так примемся же за дело! — воскликнула леди Элен. Второй клочок бумаги пострадал больше, чем предыдущий.

В нем было всего несколько бессвязных слов, расположенных следующим образом:

— Это написано по-немецки, — сказал Джон Манглс, взглянув на бумагу.

— А вы знаете этот язык, Джон? — спросил Гленарван.

— Знаю очень хорошо.

— Тогда скажите нам, что значат эти несколько слов. Капитан внимательно осмотрел документ.

— Прежде всего, — сказал он, — мы можем теперь установить, когда именно произошло кораблекрушение: седьмого Juni, то есть седьмого июня, а сопоставляя это с цифрой «шестьдесят два», стоящей в английском документе, мы получаем точную дату: седьмого июня 1862 года.

— Чудесно! — обрадовалась леди Элен. — Что же дальше, Джон?

— В той же строчке, — продолжал молодой капитан, — я вижу слово Glas; сливая его со словом gow первого документа, получаем Glasgow. Очевидно, речь идет о судне из порта Глазго.

— Я того же мнения, — заявил майор.

— Второй строчки в этом документе совсем нет, — продолжал Джон Манглс, — но в третьей я вижу два очень важных слова: zwei, что значит «два», и atrosen, вернее сказать — Matrosen, в переводе — «матросы».

— Значит, речь здесь как будто идет о капитане и двух матросах, — сказала Элен.

— По-видимому, — согласился Гленарван.

— Я должен признаться, — продолжал капитан, — что следующее слово, graus, ставит меня в тупик — я не знаю, как его перевести. Быть может, это разъяснит нам третий документ. Что же касается двух последних слов, то их легко понять: Bringt ihnen значит «окажите им», а если мы свяжем их с английским словом assistance, которое, подобно им, находится в седьмой строчке первого документа, то сама собой напрашивается фраза: «Окажите им помощь».

— Да! «Окажите им помощь»! — повторил Гленарван. — Но где находятся эти несчастные? До сих пор у нас нет ни малейшего указания на место, где произошла катастрофа.

— Будем надеяться, что французский документ окажется более ясным, — заметила леди Элен.

— Прочтем же французский документ, — сказал Гленарван, — мы все знаем этот язык, так что это будет нетрудно.

Вот точное воспроизведение третьего документа:

— Здесь есть цифры! — воскликнула леди Элен. — Смотрите, господа! Смотрите!

— Будем делать все по порядку, — сказал лорд Гленарван, — и начнем сначала. Разрешите мне восстановить одно за другим все эти неполные, отрывочные слова. С первых же букв я вижу, что речь идет о трехмачтовом судне, название которого благодаря английскому и французскому документам для нас вполне яс но: это «Британия». Из следующих двух слов gonie и austral [9] — только второе для нас всех понятно.