— Что же стало с моим отцом за эти два года? — промолвила девушка.

— Дорогая Мери, — отозвался Паганель, — ведь вы уверены, не правда ли, в том, что капитану Гранту после кораблекрушения удалось добраться до австралийского берега?

— Да, господин Паганель, — ответила девушка.

— Ну, так давайте зададим себе вопрос: что могло случиться с капитаном Грантом? Тут могут быть только три гипотезы: или Гарри Грант и его спутники добрались до английских колоний, или они попали в руки туземцев, или, наконец, заблудились в пустынных землях Австралии.

Паганель умолк, ища в глазах слушателей одобрения своих заключений.

— Продолжайте, Паганель, — сказал Гленарван.

— Продолжаю, — согласился географ, — и начну с того, что отброшу первую гипотезу. Гарри Грант, конечно, не добрался до английских колоний, ибо, случись это с ним, он давным-давно, целый и невредимый, вернулся бы к своим детям, в свой родной город Данди.

— Бедный отец! — прошептала Мери Грант. — Уже целых два года, как он разлучен с нами!..

— Не перебивай, сестрица, господина Паганеля! — остановил ее Роберт. — Он сейчас нам скажет…

— Увы, нет, мой мальчик! Единственное, что я могу утверждать, это то, что капитан Грант в плену у австралийцев или…

— А эти туземцы, — перебила его леди Элен, — не…

— Успокойтесь, сударыня, — ответил ученый, поняв, чего она опасалась, — эти туземцы, правда, дики и грубы и стоят на самой низкой ступени развития, но они люди мирные, не кровожадные, подобно своим соседям новозеландцам. Поверьте мне, если потерпевшие крушение на «Британии» попали к ним в плен, то жизни их не могла грозить никакая опасность. Все путешественники сходятся на том, что австралийцы не любят проливать кровь и даже часто помогают отражать нападение действительно жестоких беглых каторжников.

— Вы слышите, что говорит господин Паганель? — обратилась к Мери Грант леди Элен. — Если ваш отец в плену у туземцев — а в документе есть указания на это, — то мы найдем его.

— А если он заблудился в этой огромной стране? — отозвалась молодая девушка, вопрошающе смотря на Паганеля.

— Ну и что же! — уверенно воскликнул географ. — Мы и тогда разыщем его! Не правда ли, друзья мои?

— Конечно! — ответил Гленарван. — Но я не допускаю, чтобы он мог заблудиться.

— И я также, — заявил Паганель.

— А велика ли Австралия? — спросил Роберт.

— Австралия, мой мальчик, занимает около семисот семидесяти пяти миллионов гектаров земли, иными словами — это четыре пятых Европы.

— Она так велика? — с удивлением проговорил майор.

— Да, Мак-Наббс, это совершенно точно. Как вы думаете, имеет подобная страна право на название континента, которое дается ей в документе?

— Конечно, Паганель.

— Я еще прибавлю, — продолжал ученый, — что число путешественников, исчезнувших в этой огромной стране, очень невелико. Мне даже кажется, что, пожалуй, Лейххардт — единственный, чья судьба неизвестна, да и то незадолго до моего отъезда мне сообщили в Географическом обществе, будто Мак-Интайр считает, что напал на его след.

— Разве не все области Австралии исследованы? — спросила леди Гленарван.

— Далеко не все, — ответил Паганель. — Этот континент не более известен, чем Центральная Африка, а надо сказать, что недостатка в предприимчивых путешественниках тут не было. С 1606 по 1862 год с полсотни человек занимались исследованием Австралии — центральных областей и побережий.

— Полсотни? — с недоверчивым видом сказал майор.

— Да, Мак-Наббс, именно. Я имею в виду и мореплавателей, которые пускались в опасные плавания вдоль необследованных австралийских берегов, и путешественников, углублявшихся в эту огромную страну.

— И все же полсотни — это преувеличение, — заявил майор.

— Так я докажу вам! — крикнул географ, неизменно приходивший в возбуждение, когда ему противоречили.

— Докажите, Паганель!

— Если вы не доверяете моим словам, то я сейчас же, не задумываясь, перечислю вам все эти пятьдесят имен.

— Ох уж эти мне ученые! — спокойно промолвил майор. — Как они уверены в себе!

— Майор, хотите держать со мной пари? Ставлю свою подзорную трубу фирмы «Секретан» против вашего карабина «Пэрди-Моор и Диксон».

— Что ж, если это может доставить вам удовольствие, Паганель! — ответил Мак-Наббс.

— Ну, майор, — воскликнул ученый, — больше вам не придется убивать серн и лисиц из этого карабина! Разве только я вам его одолжу, что, конечно, всегда сделаю охотно.

— Когда вам понадобится моя подзорная труба, Паганель, она всегда будет к вашим услугам, — с серьезным видом ответил на это майор.

— Так начнем! — воскликнул Паганель. — Милостивые господа, будьте нашими судьями, а ты, Роберт, считай имена.

Лорд и леди Гленарван, Мери и Роберт, майор и Джон Манглс приготовились слушать географа. Их всех забавлял этот спор. К тому же речь шла об Австралии, куда направлялся «Дункан», и рассказ Паганеля был особенно кстати. Поэтому его попросили немедленно начать эту демонстрацию удивительной памяти.

— Мнемозина, — воскликнул ученый, — богиня памяти, мать целомудренных муз, вдохнови своего верного и горячего поклонника! Друзья мои, двести пятьдесят восемь лет назад Австралия была неизвестна. Предполагали, правда, что где-то на юге должен существовать большой материк. На двух картах от 1550 года, сохранившихся в вашем Британском музее, дорогой Гленарван, указана некая земля к югу от Азии под названием Большая Ява Португальцев. Но карты эти очень неточны. Вот почему я сразу перехожу к семнадцатому веку, а именно к 1606 году, когда испанский мореплаватель Кирос открыл землю, которую и назвал Terra Austral del Espiritu Santo, что значит «Южная Земля Святого Духа». Впрочем, некоторые писатели утверждали, что Кирос открыл вовсе не Австралию, а Ново-Гебридские острова. Я не буду вдаваться в этот спорный вопрос. Отметь, Роберт, Кироса, и перейдем к следующему.

— Один! — объявил мальчуган.

— В том же году Луис Ваэс Торрес, помощник Кироса по командованию его эскадрой, обследовал дальше к югу новооткрытые земли. Но честь истинного открытия Австралии все же принадлежит голландцу Дирку Хартогу. Он высадился на западном побережье Австралии под двадцать пятым градусом широты и дал этому месту в честь своего корабля название Эндрахт. За Хартогом идет целый ряд мореплавателей. В 1618 году один из них, Цихен, открывает на северном побережье земли Арнхемленда и Ван-Димена. В 1619 году Якоб Эдел дает свое имя части западного побережья. В 1622 году голландцы на корабле «Левин» доходят до мыса, получившего имя этого судна. В 1627 году Нейтс и Витт — первый на западе, а второй на юге — дополняют открытия своих предшественников. За ними следует командующий эскадрой Карпентьер. Он доходит со своими судами до огромного залива, поныне носящего название залива Карпентария. Наконец, в 1642 году мореплаватель Тасман огибает остров, который он, приняв его за часть материка, называет именем генерал-губернатора Батавии Ван-Димена. Потомки справедливо пожелали переменить это название на Тасманию. Таким образом, Австралийский материк обогнули со всех сторон. Было выяснено, что он омывается водами Тихого и Индийского океанов. В 1665 году этот громадный южный остров был назван Новой Голландией. Но названию этому не суждено было сохраниться за ним, ибо как раз в то время голландские мореплаватели начали уже сходить со сцены. Сколько у нас уже имен?

— Десять, — отозвался мальчик.

— Хорошо, ставлю крестик и перехожу к англичанам. В 1686 году корсар Уильям Дампир, один из самых знаменитых флибустьеров [80] южных морей, пережив много славных приключений и невзгод, пристает на своем судне «Сигнит» к северо — западному берегу Новой Голландии, под 16° 50' широты. Он вошел в сношения с туземцами и весьма подробно описал их нравы и жизнь. В 1699 году тот же Уильям Дампир, но теперь уже не пират, а командир одного из судов королевского флота — «Робак», — посетил бухту, где некогда высадился Хартог. До сих пор открытие Новой Голландии представляло интерес, так сказать, чисто географический. Никому не приходило в голову ее колонизировать, и в течение семидесяти лет, с 1699 по 1770 год, ни один мореплаватель не пристал к ее берегам. Но вот появляется капитан Кук, и новый материк начинает вскоре заселяться европейскими колонистами. Во время трех своих путешествий Кук высаживается в Новой Голландии. В первый раз — тридцать первого марта 1770 года. Произведя в Таити удачные наблюдения над прохождением Венеры через солнечный диск [81], Кук направляет свое судно «Индевор» в западную часть Тихого океана. Здесь он открывает Новую Зеландию, а затем плывет к восточному побережью Австралии и становится на якорь в одной из тамошних бухт. Бухта эта оказывается настолько богатой неизвестными растениями, что Кук дает ей название Ботанической бухты. Она и поныне называется Ботани-Бей. Сношения мореплавателя с местным населением малоинтересны. Из Ботанической бухты Кук плывет к северу, и под шестнадцатым градусом широты, против мыса Трибьюлейшн, его судно садится на коралловый риф в восьми лье от берега. Судну грозит опасность пойти ко дну. Но Кук приказывает сбросить в море пушки и съестные припасы, и в следующую же ночь облегченное таким образом судно снимается с рифа приливом. Надо заметить, что корабль не затонул при этом только потому, что кусок коралла, застряв в пробоине, очень уменьшил течь. Куку удается довести свое судно до маленькой бухты, в которую впадает река, названная им Индевор. Здесь в течение трех месяцев, пока длится починка судна, англичане пытаются завязать сношения с туземцами, но это им не удается. По окончании починки корабль продолжает свой путь к северу. Кук хочет узнать, существует ли пролив между Новой Гвинеей и Новой Голландией. После многих опасностей мореплаватель видит на юго-западе широкий морской простор. Значит, пролив существует! Кук проходит через него и высаживается на маленьком острове. Вступив от имени Англии во владение открытой им землей, он дает ей чисто британское название: Новый Южный Уэльс.