Поэтому он сунул руки в карманы брюк и кивнул:

— Доброй ночи, миссис Дэлей. Спасибо за танец.

Она отвернулась, и он не смог сдержаться:

— Если когда-нибудь все же захотите взглянуть на то, как я все перестроил у себя в спальне, миссис Дэлей…

Она резко обернулась, сверкнув на него своими зелеными глазами.

Сердце в груди Ника подпрыгнуло. Он нацепил свою самую призывную ухмылку. Эдди отвернулась, откинула назад голову и исчезла в толпе. А вот он отвернулся, только когда она совсем скрылась из вида. Ему было до странности грустно.

Надо было ему сразу уйти в свою комнату. Уже почти полночь. Свой долг он выполнил. Он отметился. Даже потанцевал. Никто ничего не скажет, если он сейчас уйдет. Но он не ушел. Он беспокойно топтался на краю танцпола. Он был выбит из колеи. Он был на взводе, он мучился жаждой, вспоминая, как хорошо Эдди Дэлей вписывалась в его объятия.

— Черт.

Он резко повернулся и пригласил первую попавшуюся женщину на танец. А почему нет? Он же уже танцевал сегодня. Это будет то же самое, только еще раз.

Но это было совсем не то же самое. Женщина совсем не была похожа на Эдди Дэлей. В ней не было отстраненности, на смену которой пришло бы ощущение, что все в жизни хорошо и правильно, как это было с Эдди. Вместо этого женщина прижалась к нему изо всех сил и губами пощипывала ему подбородок. Она не столько танцевала, сколько елозила по нему, пока, наконец, музыка не кончилась и Ник не смог ее от себя отцепить.

— Еще танец? — промурлыкала женщина.

— Нет, я на сегодня уже натанцевался, — твердо сказал он.

Отступив на шаг, он почувствовал, как кто-то сзади дотронулся до его предплечья.

— Рада это слышать, — услышал он вдруг у себя за спиной женский голос.

Ник резко развернулся и потрясенно уставился в серо-зеленые глаза Эдди Дэлей. Она спокойно взяла его под руку и ослепила улыбкой:

— Потому что я только что решила, что я очень хочу посмотреть на то, как вы там все перестроили.

Брови Ника поползли вверх. Пульс его участился. И хоть его либидо с восторгом готово было принять ее предложение, его мозг говорил ему: «Минутку».

— Передумали? — спросил он, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало нетерпение.

Эдди заулыбалась еще шире:

— Да.

Голос ее звучал твердо и ясно. Но в глазах мелькнул огонек, которого раньше он не видел. Это сейчас в ее голосе прозвучало то же отчаяние, которое он слышал в тоне ее сестры? Ник прищурился. Ресницы ее затрепетали, улыбка стала еще шире и светлее. Да, это отчаяние. И еще вызов. Теперь он это видел. Но он понятия не имел, что или кто тому причиной. Он осторожно выдохнул, потом обвел ее взглядом от развевающихся волос до пальцев ног в чулках. Он хотел снять с нее чулки.

Интересно, она ему позволит? Как бы там ни было, нет ничего плохого в том, чтобы отвести ее к себе в спальню. Так? Ник решил, что он это выяснит.

Он накрыл ее руку своей и улыбнулся ей в ответ:

— Да, конечно. — Потом он повернулся к блондинке, с которой танцевал. Она все еще стояла рядом, а он о ней совсем забыл. — Спасибо за танец, — вежливо сказал он. — Доброй ночи. — Потом обхватил пальцы Эдди и повел ее туда, где они познакомились.

— Дверь там.

— Туфли, — сказал он и нырнул под стол, потом взглянул на Эдди. — Вы же не хотите их надевать?

Она засмеялась, смех ее был более пронзительным, чем до этого. Что-то и правда произошло.

— Нет, не хочу, — сказала она.

Ник засунул туфли в карманы так, что торчали только каблуки, потом предложил ей руку. Эдди положила руку ему на локоть и царственно пошла с ним рядом с высоко поднятой головой, напряженно глядя прямо перед собой. У двери они столкнулись с Моной в окружении мужчин, которые всегда толпами толклись вокруг нее. Эдди на них почти и не взглянула, зато захлопала ресницами и одарила Ника очаровательной улыбкой.

Что бы ни заставило Эдди вернуться, это как-то связано с ее матерью.

«А может, это как-то связано с ним?» — подумал вдруг Ник, когда Мона обратилась к стоящему рядом с ней мужчине. Мужчина смотрел на Эдди и хмурился.

Он был ровесником Ника. Светловолосый, красивый красотой юного Роберта Редфорда, лицо его показалось Нику знакомым, но вспомнить, как его зовут, он не мог. Он точно актер. Сегодня тут пруд пруди актеров, друзей Деметриоса. Мужчина резко перестал хмуриться, на лице его появилась обаятельная ухмылка, и он сделал шаг им навстречу:

— Эдди! Сколько лет сколько зим. Я так обрадовался, когда Мона сказала, что ты здесь.

Пальцы Эдди инстинктивно сжали его руку, но она улыбнулась в ответ.

— Я здесь ненадолго, — сказала она, не останавливаясь. — Мы как раз уходим.

— Но мы ведь еще не потанцевали.

Улыбка не сходила с лица Эдди, но Ник заметил, как сжались ее губы.

— Рада тебя видеть, Кайл. Доброй ночи.

— Тогда увидимся утром, — сказал Кайл.

Они уже прошли мимо него и были на пути к двери, когда Эдди бодро спросила — достаточно громко, чтобы часть собравшихся это услышала:

— В каком крыле ваша комната?

Ник был почти уверен, что слышал, как несколько человек тихонько ахнули от изумления. Его брови взметнулись вверх, но он не менее энергично ответил:

— Я покажу. — Он чарующе улыбнулся ей и придержал дверь, пока она выходила.

И только когда дверь за ними закрылась, Эдди как-то вся осунулась. Но она тут же взяла себя в руки, распрямила спину и уверенным шагом пошла дальше. И остановилась, только когда они оказались в обшитом ореховым деревом коридоре, вдали от залы, где проходил прием.

— Спасибо, — сказала она не так радужно, как раньше, но и без истерических ноток в голосе тоже.

Нику это понравилось:

— На здоровье.

Она вдруг побледнела, и он спросил:

— Может, вам нужно присесть?

Она устало ему улыбнулась, но покачала головой:

— Со мной все в порядке.

И все же сейчас она совсем не была похожа на ту Эдди Дэлей, которая пришла на помощь сестренке.

— Я чего-то не знаю? — спросил он.

Она посмотрела на свои ноги в чулках, потом потерла одну ногу другой. В конце концов она подняла на него глаза и поморщилась:

— Боюсь, моя мать предприняла неуклюжую попытку кое с кем меня свести.

— С тем блондином, который за стрижку долларов сто заплатил?

Эдди явно удивилась, потом вздохнула и кивнула:

— Да.

— Он вас не интересует? — Ник сам удивился тому, как приятно ему это слышать.

— Нет! — сказала она с убежденностью, далекой от безразличия. Похоже, она и сама это поняла, потому что тут же пробормотала: — Он меня не интересует. Просто… просто я боялась, что она выкинет что-то в этом духе.

— Ваша мать?

Эдди кивнула.

— Она часто пытается вас с кем-нибудь свести?

— Она мне на это намекает.

— И вам не по нраву сватовство?

— Не по нраву, — ровным тоном ответила Эдди. Больше она ничего не сказала по этому поводу, и он уже думал, что она сейчас сменит тему, но она вздохнула: — Она хочет, чтобы я снова начала встречаться с мужчинами.

— Снова?

Опять она помолчала, словно решала, что говорить, а что нет, потом оглянулась и нетерпеливо спросила:

— Ну, и что вы там перестроили?

Он вздернул брови:

— Вы правда хотите посмотреть?

— А вы правда что-то перестроили? Или просто флиртовали с моей сестрой?

— Перестроил. И я не флиртовал с вашей сестрой. Она сама предложила пойти и посмотреть.

— Но вы же меня пригласили…

— С вами я флиртовал. — Ник не стал ждать ее реакции, просто схватил ее за руку и повел в башню.

Она шла молча. Ник тоже ничего не говорил. Он пытался правильно оценить ситуацию, понять, использует ли она его, просто чтобы избежать неприятной встречи, или она нацелена на что-то гораздо более интимное.

Он знал, чего бы ему хотелось. А чего хочет она, он узнает позже. Он остановился и открыл дверь в крыле восточной башни. Перед уходом он приглушил свет, и сейчас Эдди заглянула прямо в полумрак.