— Тебя не особо волновало его существование. Только несколько дней назад.

— И ты держишь это против меня. Используешь это против меня.

Она открыла рот, чтобы возразить.

— В значительной степени.

Удивление на мгновение лишило его дара речи. Удивление и уважение.

— Не похоже, что у тебя есть прекрасный послужной список торчания поблизости, — продолжала она. — До тех пор, пока я не буду уверена, что ты не навредишь Заку, будет лучше, если все будет делаться медленно. Наши отношения начинаются и заканчиваются им.

Сильные слова. Она была сильной женщиной.

«Но уязвимой», — подумал он.

Он осмотрел ее лицо. Ее взгляд был ясным и бесстрашным, ее щеки пылали чем-то, возможно, это был гнев. Но под углом ее челюсти, он снова поймал, то крошечное, предательское трепетание пульса.

— Ты защищаешь мальчика? — пробормотал он. — Или себя?

Сердце грозило вырваться из ее груди.

«Ты защищаешь мальчика? Или себя?»

«Обоих», — подумала она отчаянно.

— Конечно, Зака.

Ну, это было наполовину верно, не так ли? Она оттолкнула Моргана со своего пути бедром и открыла дверь морозильника. Она должна была получить контроль над ситуацией и собой.

— Дети ждут десерта. Почему бы тебе не отнести им мороженое, пока я делаю кофе?

Она сунула ему коробку. Его брови поползли вверх.

— Ты доверяешь мне побыть одному с твоими детьми?

Не по-настоящему. Но она доверяла себе остаться с ним наедине еще меньше.

— Я думаю, что вы можете пообщаться друг с другом без присмотра несколько минут, — сказала она, ее тон был сухим, как и его.

Она поменяла бумажный кофейный фильтр, пытаясь игнорировать бег крови и дрожь рук. Она была не такой женщиной, которая дрожала от желания. Не обычно. Не с момента встречи в Копенгагене. Может быть, стресс и воздержание, наконец, добрались до нее. Или может быть Морган.

Он поставил мороженое на стол и подошел к ней сзади, придвигаясь тихо и слишком близко.

— Я не закончил. Я хочу тебя.

У нее перехватило дыхание.

— Первый урок воспитания. — Она щелкнула выключателем кофеварки и повернулась, выставляя локоть. Он отстранился, избегая удара в ребра. — То, чего хочешь ты, больше не на первом месте.

Это была хорошая линия поведения. Она схватила четыре чаши и несколько ложек и стала отходить в сторону столовой и безопасности.

Эмили положила голову на запястье, проводя тоннели в своем рисе и горошке.

Место Зака пустовало. Конечно. Она должна была знать, что он сбежит из-за стола, как только она повернется спиной.

— Зак! — позвала она вверх по лестнице. — Мороженое.

Нет ответа.

— Рассердился, — отметил Морган.

— Перегруппировывается, — исправила Лиз. — Это был тяжелый день.

Для них всех. И он еще не закончился.

— Эм, ты не могла бы сходить наверх и сказать Заку, что время для десерта?

Маленькое личико Эмили было напряжено, она смотрела в тарелку.

— Его здесь нет.

Она от досады сжала губы.

— Ну, где бы он ни был, ты не могла бы сказать ему…

Эмили подняла глаза, большие и мрачные.

— Он ушел.

Ощущение защекотало затылок Лиз, как будто паук ползет по ее волосам.

— Куда ушел?

Эмили обернула, глядя на дверь через плечо.

— Под волну, — сказал Морган.

— Что?

Морган помрачнел.

— Я пойду за ним.

Лиз подавила свою неловкость. Его внимание было заразным, но в слишком остром реагировании не было никакого смысла.

— В этом нет необходимости. Ему пятнадцать лет. Он сбежал. Во сколько проблем может он… — Ее голос затих.

Морган встретился с ее взглядом.

— Точно.

Ее сердце трепетало.

— Я позвоню ему на мобильник.

— Делай, как хочешь. Я собираюсь найти его.

— Нет, не нужно. Он ушел из-за тебя.

Потому что ему было больно, он был зол, напуган, допрошен полицией, столкнулся лицом к лицу со своим биологическим отцом. И она сказала ему найти работу. Она поморщилась.

— Ты даешь ему слишком много доверия, — сказал Морган. — Я сомневаюсь, что он способен рационально мыслить. Он — молодой, непослушный мужчина. Он бежит на инстинкте.

— Бежит, куда? — Она встала на колени у стула своей дочери. — Эм, милая, Зак говорил что-нибудь о том, куда он пошел? Когда он вернется?

Губы Эмили задрожали. Она покачала головой. Лиз шагнула в гостиную и полезла в сумочку за телефоном. Морган пошел за ней.

— Мне нужно что-то, что принадлежит ему. Что-то с чем он спит или что-то что он носит, что соприкасается с кожей.

Она опустила телефон от уха.

— Зачем?

— Ты напрасно тратишь время. — Взгляд Моргана был холодным и неумолимым. — Дай мне что-нибудь, пожалуйста.

— Я не собираюсь в… Мы не нуждаемся в служебно-розыскных собаках или экстрасенсах. — С облегчением она услышала, как появилась связь с телефоном Зака. Но звонок сразу же переключился на голосовую почту. Ее желудок рухнул.

Сандалии Эмили хлопали, когда она бежала наверх по лестнице.

«Расстроилась», — подумала Лиз.

Она сглотнула беспокойство и гнев, изо всех сил пытаясь удержать голос спокойным.

— Зак, это мама.

Она оставила сообщение и щелкнула, закрывая телефон. Она должна была проверить Эм. Но как раз когда она направилась в зал, ее дочь вновь появилась у входа в гостиную, прижимая к себе подушку.

— Она твоего брата? — спросил Морган.

Малышка кивнула. На этот раз его улыбка не была холодной, а какой-то теплой и искренней. Сердце Лиз запнулось в ее груди.

— Умница. — Морган взял подушку из ее маленьких ручек.

Эмили пристально посмотрела на него так, как она смотрела на него в полицейском участке, как будто он был всеми принцами Диснея и Энокином Скайуокером в одном лице.

Лиз наблюдала, как он снял наволочку с подушки Зака, его движения были быстрыми и плавными, как будто он делал все под счет.

— Это смешно. Мы находимся на острове. Он не может никуда уйти.

Морган проигнорировал ее, сворачивая наволочку и запихивая ее в кармане. Лиз стиснула зубы.

— Если кто-то и последует за ним, это должна быть я.

— Ты не пойдешь за ним туда, куда он направился.

— Ты знаешь, где он может быть?

— У меня есть одна идея.

Это было больше, чем было у нее. По крайней мере, в Чапел Хилле, она знала немного друзей Зака и его тусовки. Здесь, она была в неведении. Сомнения раздирали ее. Она никогда не должна была переезжать с ними в Мэн.

— Тогда я отвезу тебя, — сказала она.

Зак был ее сыном. Независимо от того, какое настроение выгнало его из дома, независимо от тех проблем, которые на него свалились, она за него отвечала.

Морган подошел к двери.

— Ты останешься здесь.

— Но…

Он бросил взгляд через плечо.

— На случай если он вернется.

И прежде чем она могла высказать другой аргумент, он ушел.

Она продолжала смотреть на парадную дверь даже после того, как та закрылась позади него. Она больше не была возраста Эмили. Она не искала принца, чтобы он спас ее, и она потеряла свою веру в хороший конец сказки, когда умер Бен. Но в ней мерцала надежда, что в этот раз все обойдется. С помощью Моргана. Для пользы Зака. Даже если это означало, что Морган более прочно войдет в их жизнь, чем она когда-либо хотела.

Закари посмотрел на дисплей своего телефона, игнорируя мигающий значок сообщения. Почти девять, едва прошел закат. Боже, он не мог понять, насколько темно тут было. Он видел в темноте с тех пор… Его ум отбросил эти мысли. Ну, он видел. Достаточно для того, чтобы избежать спотыкания о крошащийся край дороги. Но отсутствие уличных фонарей, фар, заставило его почувствовать себя еще более одиноким.

Городской жар не окрашивал горизонт. Только красные облака были там, где зашло солнце, и серебряные облака скрывали луну. В этом провинциальном городишке нечего делать, кроме как пойти на пляж, или же сидеть и заниматься онанизмом в своей комнате.