— Я видел демона лорда Гау. Скорее слышал его.

Дилан поставил чайник на плиту.

— Когда? Где?

— Меньше часа назад, две мили на Восток.

Дилан включил газ. Синее пламя лизнуло чайник.

— Две мили на Восток, — повторил он. — Ты уверен, что это был Гау? Мы победили его прошлой зимой.

— Я узнал его голос. — Шепот как огонь, инфекция как нефть в воде.

— Есть и другие демоны. Близко?

Морган поднял брови.

— Близко?

— Маргред связала одного в водах прошлым летом, рядом с тем местом где ты думаешь, что видел Гау. И с тех пор у нас были нападения. Не на острове, не с тех пор, как я установил защиту. Но ты знаешь не хуже меня, что невозможно защитить каждый дюйм морского дна.

Морган знал. Северные глубины вокруг Ин Ислинн буквально были рассадником демонов, кишащих под корой, проверяющих пределы земли, силы и терпение мерфолков.

Он убрал губы, обнажая зубы. Остров не был его территорией. Неделю назад, демоны могли свободно приходить. Но они не касались того, что принадлежит ему.

— Что я могу сделать, я буду делать, — сказал он. — Столько, сколько я здесь.

— Я ценю это, — сказал Дилан. — Прежде чем уйти, Конн и Люси усилили меры защиты на острове. Но есть места, где финфолк может пройти, а селки — нет.

Морган не думал, что визит Конна был чем-то большим, чем просто прихотью его супруги. Ему не нравилось знать, что он не был полностью уверен в принце. Или это он, возможно, недооценил его.

— Он не говорил мне.

Чайник засвистел. Дилан снял его с огня.

— Конн, вероятно, считал, что тебе на все наплевать. Он не знал, что у тебя была личная заинтересованность на острове.

— Я тоже.

Дилан взял кружку из шкафа и посмотрел на него.

— Ты уверен, что этот ребенок — финфолк.

— Его зовут Закари, — сказал Морган. — Нет, я не знаю. Гау сказал, что он — финфолк.

— Ты не можешь верить всему, что говорит демон.

— Я не нуждаюсь в твоих инструкциях, — сказал Морган холодно. — Я сражался с демонами в глубинах прежде, чем родился твой дедушка.

Достаточно долго, чтобы бояться, что Гау, на этот раз, возможно, сказал правду.

Незнакомый страх пополз по его спине. Остров был защищен. Но как только Закари войдет в воду, как только он окажется вне защиты, мальчик будет уязвим. Что тогда произойдет?

Угроза Гау горела в мозге Моргана.

«Мы заберем их у тебя. Мальчика и женщину, обоих».

Он посадил ее, толкая ее бедра шире, когда она потянулась к нему, влажная, открытая и ноющая под ним, их соединение было острым как оргазм, переходящее в мечту. Одним шокирующем, великолепным толчком, он полностью вошел в нее, толстый и твердый. Заполняя ее. Растягивая ее. Она никогда не была настолько полной. Только однажды. Только…

Она стонала от удовольствия и жажды, когда он вбивался в нее, глубоко проникал в нее. Она провела ладонями по его спине, впилась короткими ногтями в его ягодицы, притягивая его ближе, подгоняя его, упиваясь его горячей, гладкой, голой кожей, его силой и весом, прижимающими ее к матрасу. Это было так давно. Слишком давно. Он врезался в нее снова, и она выгнулась, дрожа от ощущений, восхищаясь силой его тела, ароматом его пота, здоровым ударом влажной плоти о плоть.

Она выпалила.

— Еще.

Он пришел в ярость, его странные, бледные глаза с их глубокими, темными зрачками мерцали золотым в темноте.

Морган.

Она проснулась от своего собственного дыхания и пустоты постели.

О, Боже.

Лиз лежала на влажных простынях, желая, чтобы ее сердцебиение вернулось к нормальному. Она была замужем. Была замужем. После трех лет, она была готова к тому, чтобы перевернуться ночью и потянуться к Бену. Желая Бена. Она скучала по мужу рядом с ней в постели, интимности прикосновения и дыхания, что было глубже, чем сон, несло больше удовлетворения, чем секс.

Это было по-другому. Опасно. Вероломно. Это был Морган, лицо Моргана чудилось ей ночью, вес Моргана на ней, плоть Моргана в ее плоти, Морган наполнял ее. Трахал ее.

Она резко выдохнула.

«Я предлагаю тебе секс», — сказал он ей.

«Этого не достаточно».

Может быть нет. Но перспектива, обещание в его голосе и в его глазах, оставила ее пустой и ноющей из-за него.

Туманные остатки ее сна задержались следующим утром, забивая ее мозг, колотясь как похмелье в голове. Она рылась в ящике для нижнего белья. Она должна была сходить в прачечную. Ее рука наткнулась на свернутый квадрат. Она вытащила его. Уставившийся на него безучастно.

И она перенеслась обратно на шестнадцать лет назад. Морган, стоящий в свете раннего рассвета, с царапинами от ее ногтей на плечах. Его лицо было спокойным, сосредоточенным, вежливым, когда он повернулся, чтобы предложить ей что-то. Свою руку? Платок. Ей удалось сесть, взять его, с радостью отметив, что ее рука не дрожала.

«Доказательство ее удивительного самообладания», — подумала она и вздрогнула. «Тогда он просто вторгся в ее мечты», — напомнила Лиз себе. Он растоптал их.

Она закончила одеваться, убирая корректором мешки под глазами. Ее знакомое отражение взглянуло на нее из зеркала, бледное, решительное, держащее все под контролем. Это тревожило ее, она не могла контролировать сны. Она почувствовала себя преданной, как будто ее разум и тело сговорились против нее.

Спотыкаясь по лестнице, она окунулась в свою утреннюю рутину, подпитываемая кофе и необходимостью поддержания нормальности. Она упаковала закуски и бутерброд с арахисовым маслом для Эмили, поставила записку в середине стола на кухне, где Зак несомненно увидит ее, когда проснется.

Выйдя в прихожую, она почувствовала присутствие Моргана с ночи, как привидение, касающееся кожи.

Ухватившись за перила рукой, Лиз прокричала вверх по лестнице.

— Эмили! Время идти!

Это было облегчение, добраться до работы, надеть авторитет и доспехи докторского белого халата, сконцентрироваться на нуждах ее пациентов и их проблемах, вместо своих собственных.

Маргред Хантер, во второй смотровой, могла быть проблемой.

Лиз мельком взглянула на свои заметки; на пациентку. Сидящая вертикально на укрытом мягкой бумагой столе, Маргред, конечно, казалась здоровой. Пылающие темные глаза, роскошные волосы и грудь, небольшая, таинственная улыбка. «Как модель с плаката для беременных», — подумала Лиз, — «или как какая-то языческая богиня плодородия». Ее осмотр подтвердил, что кровяное давление было в норме, и у нее был только легкий отек. Ее ребенок лежал головой вниз и расположился ближе к тазу.

Женщине оставалось меньше двух недель до срока. В любое время она могла родить.

— Поговорим о плане родов, — начала Лиз.

Маргред выглядела удивленной.

— Мы рассмотрели это в моем назначении на прошлой неделе. Когда Калеб был здесь. Он хочет, чтобы я родила нашего ребенка в больнице.

— Что является отличной идеей, — быстро проговорила Лиз. — У них есть замечательный родильный центр и лучшее перинатальное отделение за пределами Портленда. Дело в том, что вы на тридцать процентов готовы родить. Конечно, в чрезвычайной ситуации, мы можем вызвать вертолет или береговую охрану. Но учитывая прогресс, я хотела бы спросить, вы рассматривали пребывание на материке до рождения ребенка.

— Нет, — сказала Маргред просто. — Калеб не может покинуть остров. А я не хочу быть вдали от Калеба.

— Как вы понимаете, существуют риски. Мы в девяносто минутах от материка, если ехать паромом.

— Мы доберемся меньше чем за час, если отец Калеба возьмет нас на свое рыболовецкой судно.

Лиз моргнула.

— Так Регину доставили в больницу, — объяснила Маргред.

— Верно. Хорошо. — Лиз выдохнула. — Я все еще учусь, как жить на острове. Просто пообещайте мне, что позвоните, если будут какие-то вопросы или проблемы.

— Или схватки.

— И они тоже. — Улыбаясь, Лиз взяла Маргред за локоть, помогая той слезть со смотрового стола. — Вы можете договориться с Нэнси о приеме на следующей неделе. Если вы проходите так долго.