Ее голые плечи мерцали в лунном свете, сладко изогнутые как завиток раковины. Ночь кружилась вокруг них, как морские водоросли, пойманные приливом, запах пива, мочи, автомобильных выхлопов, цветочный аромат и бриз моря.

— Я почти чуть не отказалась от поездки, — продолжила она, как будто он выражал интерес. — Не часть Плана, знаешь ли?

Он не знал, и его это не волновало. Но ее голос был низким и приятным. Чтобы снова его услышать, он спросил, — У тебя есть план?

Она кивнула, касаясь кончиков своих волос, где они проходили по ее гладким плечам. Он отметил маленький предательский жест с удовлетворением. Сознательно или нет, она предупреждала о том, что воспринимает его как мужчину.

— Я начинаю обучение в медицинской школе осенью, — сказала она. — Мой папа хотел, чтобы я осталась дома, закончила бакалавриат и получила преимущество. Моя мать хотела, чтобы я провела еще одно лето в Младшей Лиге по теннису, прежде чем я плавно войду во взрослую жизнь.

Он понятия не имел, о чем она говорила.

— И чего же ты хочешь?

Она поморщилась.

— Перерыв, — сказала она с такой жалкой честностью, что он почти улыбнулся в ответ. — Все всегда вращается вокруг школы. Как будто я не живу своей жизнью, а готовлюсь к ней. Я хотела… чего-то другого. Приключения, я думаю.

Он подумал, что мог дать ей что-то другое. Он даже бы убедился, что она наслаждалась этим.

Зарешеченные витрины уступили место мощеными улочками и домам с тесными садовыми участками. Запах стоячей воды и лилий чувствовался в бризе.

«Не очень далеко», — подумал он.

— А ты? — спросила она с дружественным интересом.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Что привело тебя сюда?

Его цель был такой же горькой как морская вода во рту, такой же глубокой и холодной как море. Поскольку Морган был начальником северных глубин, ему было приказано потерянным царем вести безнадежную борьбу. В течение тысячи лет он служил сыну морского царя, сражаясь с демонами в глубинах, защищая его владения от хитрых вторжений сидхе. Но его силы оказались бесполезными против бесчинств человечества. Больше века слив отходов с улиц и каналов этого города загрязнял лагуну и море, превращая порт в дом дерьма. Только теперь, когда люди, наконец, научились обуздывать свои отходы, Морган мог начинать медленный процесс восстановления. Восстановление морского дна заняло бы века.

Он не винил эту девушку в том, что сделал ее вид. Она был здесь, женщина, желающая. При данных обстоятельства он был готов пропустить большую сделку.

— Бизнес, — сказал он.

Ее большие карие глаза оглядели его.

— Ты не выглядишь, как бизнесмен.

Он был одет в черную и серебряную одежду финфолков, немного измененную, чтобы он мог сойти за человека этого места и времени.

— Нет?

— Нет.

Он не ответил. Небо было тяжелым от влаги, пылающее огнями города и обещанием рассвета. Луна была одета в золотой пар как в вуаль.

— Ты не хочешь говорить об этом, — предположила она.

Он улыбнулся, показывая края своих зубов.

— Ты не искала мою компанию для того, чтобы просто побеседовать со мной.

Она остановилась на тротуаре, ее подбородок был наклонен под манящим углом. Несмотря на ее более ранние сигналы, он был слишком тупым. Женщины, человеческие женщины, требовали некоторых подготовительных мероприятий. Или возможно ее женская гордость была оскорблена.

— Действительно? Ты думаешь, что это то, чего я хочу от тебя?

Ее щеки покраснели. Ее аромат заполнил его ноздри. Под резкими нотами ее раздражения он мог почувствовать запах сладости ее тела, подготавливающего себя для него. Его член стал твердым как камень.

— Мою защиту, — предложил он.

Она кивнула один раз, ее глаза были большими и осторожными.

— Да, — призналась она. — Ладно.

Он подошел поближе, тщательно всматриваясь в ее лицо.

— И возможно… приключение?

Он услышал предательское изменение ее дыхания. Ее маленькие круглые груди поднялись. И внезапно он захотел их, захотел ее, не по привычке или по причине, не из-за инстинктов или целесообразности. Интенсивность его жажды удивила его. В конце концов, она была только человеком.

Лиз вдохнула, ее дыхание больше не было под ее контролем, ее сердце пело от нервов и тоски. Она не должна… Она никогда… О, но она хотела.

Он был прямо перед ней, он олицетворял приключение в лунном свете и черной коже. Эти странные, бледные глаза были темны от обещания, его рот изогнулся в понимающей улыбке.

Она облизнула губы.

— Я даже не знаю твоего имени.

Он опустил голову, разжигая ее ощущения тепла его тела, вкус его дыхания.

— Морган.

— Лиз. — Он собирался поцеловать ее, поняла она. И она собиралась позволить ему это. — Элизабет Рэмзи.

— Элизабет, — повторил он, шепот пламени метнулся ко рту. Ее кости плавились. Ее тело покалывало и таяло. Ее веки закрылись в ожидании. Холодный ветер сменился теплом там, где был он.

— Пойдем со мной, — сказал Морган.

Она открыла глаза.

— Что?

Он стоял в нескольких футах, темное небо окружало ореолом его серебристые волосы. Позади него она видела мост, простирающийся по зигзагообразному рву, и иглу церковного шпиля, возвышающуюся как сцена из какого-то романтичного кино. За исключением фильмов, где девушку всегда целовали.

Она обхватила себя руками за талию.

— Куда?

— Пойдем.

Она шла за ним под деревьями и плоскому узкому мосту; недоуменно глядя вниз в воду, а затем в конец моста, где дорожка заканчивалась арочными воротами сторожки и короткой белой стеной с крутыми травянистыми берегами с обеих сторон.

— Что это?

— Крепость Кастеллет.

Небольшая дрожь удовольствия и волнения пробежала вверх по ее рукам.

— Замок?

— Цитадель. Да.

Тщательно продуманные железные подсвечники обрамляли сводчатый проход, отражаясь в воде.

— Это место выглядит действительно старым.

Он пожал плечами.

— Несколько веков, не больше.

Она подошла ближе, всматриваясь в железные ворота с разочарованием.

— Закрыто.

Она не планировала осмотр достопримечательностей в четыре утра. Она должна вернуться в свой отель. Но теперь, когда проход был закрыт, цитадель была прекрасным соблазном запретного. Лунный свет превратил гладкие каменные стены и черепичные крыши в сказочную крепость, полную волшебства, только за пределами ее досягаемости.

Морган сверкнул зубами.

— Там нас не побеспокоят.

Ее пульс участился.

— Но ворота…

Одним плавным движением он залез на перила моста, балансируя.

— Это не единственный путь внутрь.

Он спрыгнул на берег. Ее желудок оказался в горле.

— Ой, осторожнее!

Он приземлился без скольжения, без брызг. Обернувшись, он протянул к ней руки.

— Прыгай.

Она покачала головой.

— Я не из тех девушек, которые прыгают, куда им скажут.

Никогда. Эта мысль сделала ее смутно обиженной.

— А из каких ты девушек? — Его голос был спокойным и удивленным.

Она сглотнула.

— Я больше — «смотри прежде, чем прыгнешь» и «шагай осторожно».

— Я мог бы изменить это, — сказал он.

Она резко вздохнула. Ее взгляд переместился за трехфутовые перила на ярды струящейся воды, которые были между ней и берегом, и до которых было восемь футов в высоту. Она вцепилась в перила.

— Слишком далеко.

— Я поймаю тебя.

— Это очень опасно.

Он не ответил.

Ему и не нужно было. Она беспокойно стояла на мосту, на грани, на краю, взвешивая место и время.

— Я не живу своей жизнью, — сказала она ему правду. — Я готовлюсь к ней.

Морган ждал ее внизу в темноте, ее личное приключение. Она чувствовала его в своей крови как каждое правило, которое она никогда не нарушила, каждый риск, который она не взяла на себя, каждый импульс, который она отрицала. Каждый мужчина, о котором мать ее предупреждала.

Вода смеялась и текла. Вцепившись в верхнюю перекладину обеими руками, она перекинула одну ногу, нащупывая точку опоры с другой стороны. Ее ладони были влажными. Сердце гремело. Она готова была совершить преступление и еще Бог знает что еще. Она заколебалась.