— Да, так я и думал, — сказал Закари с горьким удовлетворением. — Ты сам никогда не говорил ей.

— Дети моря держатся отдельно от человечества, — сказал Морган сухо. Но их нейтралитет не удержал их от войны Ада по возврату себе главенства на земле.

Конн утверждал, что выживание их людей зависело от более близкого союза со смертными. Старые разделения размывались не больше, чем Край Мира с его путаницей человеческих эмоций и родословных селки. Маргред и Калеб, Дилан и Регина, Конн и targair inghean…

— Не так уж отдельно друг от друга, — усмехнулся Закари. — Или меня бы не было.

Взгляд и тон Зака были младшей версией Моргана.

«Другая связь, другая линия», — подумал Морган. — «Мой сын». Признание оставило его потрясенным и как ни странно заставило двигаться.

— Суть в том, что ты у нас есть, — сказал он холодно, достигая его привычной дистанции. — А сейчас мы должны бороться с последствиями.

Закари надел ботинки.

— У нас все было очень хорошо, прежде чем появился ты. Ты нам не нужен. — Он топнул для акцента. — Мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне.

Морган слышал браваду за хвастовством мальчика.

«Малыш», — подумал он, — «Ты понятия не имеешь, что тебе нужно».

— Зак! — Элизабет открыла парадную дверь шире, столько же осторожности сколько и удовольствия в голосе. Она переодела штаны, заметил Морган, и убрала ее роскошные волосы назад своего рода скрепкой. Ее щеки были немного розовыми. — Как прошел твой первый рабочий день?

— Прекрасно. — Он протянул ей пакеты их магазина. — Для кота.

— О, это так мило. — Ее решительную жизнерадостность было почти больно слышать. — Спасибо! Сколько это стоит? Тебе нужно…

— Нет.

Ее взгляд переместился от него к Моргану. Тот ответил, предположил Зак из-за напряженной атмосферы.

— Что-нибудь съешь?

— Нет. Спасибо. — Зак задел ее, идя к лестнице. — Я действительно не хочу сейчас говорить.

Наглый щенок.

Но мальчик был прав в одном. Элизабет вряд ли примет правду о своем сыне без доказательств. Что означало, что любые слова сегодня вечером будут потрачены впустую. Он встретил ее взгляд, темный с замешательством и непрекращающимися тенями желания, и резко вспомнил, что он был в ней час назад. Он хотел быть в ней снова.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я столкнулся с Закари. — Вполне буквально. — После работы.

И притащил задницу мальчишки домой, прежде чем он мог подумать и сбежать.

Закари холодно глянул на него через плечо. Было бы более эффективно, если бы Морган не узнал свою собственную насмешку.

— Я ложусь спать, — объявил он.

Морган позволил ему уйти. Сегодня ничего не может быть решено.

— Спокойной ночи, — сказала Элизабет ему. Она повернулась к Моргану, она впилась зубами в нижнюю губу. — Хочешь войти?

— Да.

Она покраснела сильнее.

— Чтобы поговорить.

А-а-а.

— Не сейчас.

— Тогда… — Ее пальцы напряглись на двери.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он. — О Закари.

Опасение потемнело в ее глазах.

— Что случилось?

Он не мог сказать ей. Но после сегодняшнего вечера, он получил новое знание, свежую симпатию к ее страхам. Он поспешил успокоить ее.

— О его будущем.

— Скажи мне.

Видимо, он был не столь обнадеживающим, как он думал. Вероятно, недостаток практики.

— Я думаю, что я достаточно проверил твою… гибкость, достаточно для одного вечера.

Она посмотрела ему в глаза, кривая улыбка была в глубине его глаз.

— Когда ты навязал мне того кота.

Сознательно, он выдержал ее взгляд.

— Когда я вошел в тебя.

Ее горло двинулось, когда она сглотнула. Но она не отвлеклась, его Элизабет.

— Ты собирался рассказать мне о Заке.

— Завтра, — сказал он.

Она вглядывалась в его лицо.

— Он действительно в порядке?

— С ним все хорошо. — Угроза Гау билась в его мозгу. «Я заберу их у тебя. Женщину и мальчика, обоих». Он сжал челюсти. — Клянусь.

Элизабет выдохнула, ее плечи расслабились.

— Клиника закрывается в два. Скажи, во сколько после?

У него будет еще один день с ней, подумал он. Облегчение, которое он почувствовал, было новым и тревожным.

— Завтра после обеда, — согласился он. — Мы пойдем на пляж.

Она свела брови вместе.

— На пляж? Но…

— Чтобы поговорить о Заке, — добавил он.

— Верно, — сказала она медленно. — Если это то, чего ты хочешь.

Это было не то, чего он хотел. Но он должен был ей правду.

Он не мог отнять у нее их сына, не предлагая ей взамен даже объяснений.

На следующий день, Зак загружал продукты на заднее сиденье внедорожника, в то время как его хозяйка пристально смотрела за ним. Как будто он собирался украсть ее пиво или разбить ее яйца или что-нибудь в этом роде.

— Спасибо, что купили продукты у Вайли, — сказал он прежде, чем закрыть дверь.

Это было глупо, они были на чертовом острове, куда еще она могла пойти в магазин? Но Вайли велел говорить это, и Вайли платил ему за то, что он делал.

Он толкнул ее пустую тележку в сторону, в то время как внедорожник сдал назад. Пасмурная стоянка была еще наполовину полна автомобилей от двух часового парома. Он сдвинул тележки вместе, чувствуя воздействие на плечи. Они были жесткими и болели с ночи, после перетаскивания коробок и от другой вещи. Акульей вещи.

У него перехватило горло. Автостоянка размылась, как подводный мир. Яростно моргая, он схватил другую корзинку. Что же он собирался делать? Он больше не мог избегать того, чем он был. Не мог скрыть. Не с Морганом, здесь, наблюдающим за ним. Знающим.

Пот выступил у него на лице. А что если мама узнает? Или Эм. Он почувствовал тошноту в животе, просто думая об этом, он чувствовал себя виноватым, взволнованным и несчастным. Он всегда знал, что он отличался от остальной своей семьи, но, по крайней мере, когда его отец… когда Бен был жив, он чувствовал, что является частью семьи.

Частью чего он является теперь?

Он никогда не должен был оставлять одних его мать и Моргана вчера вечером. Слова пробежали в его голове, его-мать-и-Морган, делая их неудобными по-другому.

Он ей уже сказал? Может быть нет. Наверное, нет. Этим утром она ничего не сказала. Просто выпила свой кофе, упаковала обед Эмили и задала обычные для мамы вопросы. Но для них обоих становилось все труднее и труднее притворяться, что все было нормально. Что он был нормальным.

Низкий голос Моргана прокатился в его голове.

«Ты не урод. Ты — финфолк».

Не важно.

По крайней мере, пока он работает, он может забыть об этом на некоторое время. Он катил тележки ко входу магазин, позволяя их скрежету сотрясать его руки и заполнять его голову. Он не собирался думать об этом. Ни о чем.

Он поставил тележки в передней части магазина. Пока там не было загрузки продуктов, Вайли занял свое место вместе со старшим кассиром, Дот. Что означало… Стиснув зубы, Зак подошел к месту в конце кассы Стефани. Она отбросила с лица красно-черные волосы, не глядя на него.

— Где ты был?

— Мне пришлось отнести какие-то продукты женщине к ее машине. Бумажные или пластиковые? — спросил он клиента.

— О, пластиковые.

Руки Стефани не дергались, тянулись, взвешивали, пробивали покупки, скользили по ленте. Сегодня на ее ногтях был темно-фиолетовый лак.

— Я имею в виду ночью.

Его разум скользнул к воспоминанию о шаре и холодной, страшной погоне в воде.

— Я был здесь. — Он сложил мясное ассорти в полиэтиленовый пакет, а сверху положил салфетки. — Работал.

— После работы.

— Как будто тебе есть дело, — сказал он горько.

— Есть. Я думала мы — друзья.

Он опустил банку запеченных бобов поверх каких-то Кайзер-роллов.

— Верно. Вот почему вчера вечером ты была дома и ждала какого-то парня.