Финфолк Морган прислонился к столбу позади небольшой темной церкви, раздражаясь из-за его человеческой формы и необходимости, которая привела его сюда. Он по-прежнему был на пределе из-за того, что долго пересекал море, его холодная кровь, его жидкие кости, сама его сущность утекали сквозь камни у его ног, рассеиваясь с каждым выдохом. Он мучительно заполнил легкие. Он принадлежал Святилищу, контролируя работы по реконструкции. Он не должен был отказываться от своего долга и своих людей, чтобы преследовать их заблудшего лорда через океан. Но морской лорд, Конн ап Лир, покорился желанию своей супруги посетить рождение ее племянницы на острове людей Край Мира. Морган был вынужден следовать за ним. Поэтому он оказался в этой человеческой церкви, став невольным свидетелем крещения.

Он беспокойно пошевелился, его душили вонь человечества и атмосфера в церкви. Воздух был густым, с ангелами. Он не мог дышать. Дети воздуха жались вокруг него, как будто крылья щекотали его лицо, вес давил на грудь, словно лезвие в горле.

Он сделал еще один болезненных вдох, когда священник возился со своей книгой.

— Какое имя вы даете этому ребенку?

— Грейс Энн, — ответили ее родители хором.

Морган сузил глаза. Он знал, что отец младенца, селки Дилан Хантер, недавно стал начальником этого острова. Темноволосая женщина около него с крестом на шее должна быть матерью ребенка.

— И чего вы просите в церкви для Грейс Энн?

— Крещения.

Губы Моргана тронула улыбка. Детям моря не требовалось людских таинств. Они были одними из Первых Созданий, элементалами, бессмертными. Или они были бессмертными. Теперь они умирали. Его сестра умерла. Его люди умирали, в то время как морской лорд развлекался на берегу.

Рука Моргана сжалась на холодном каменном столбе. Тихий вопль прошел через его грудь, сильный как гнев, холодный как зимний ветер в ледяных пещерах. Все же его лицо осталось спокойным, его взгляд не отрывался от купели. Он не позволял себе чувствовать что-то, даже отчаяние, очень долгое время.

Его взгляд блуждал по семье на передней церковной скамье; он сузил глаза, узнавая селки Маргред, стоящую около ее человеческого супруга, крупного человека с сильной челюстью и короткой стрижкой. Маргред приняла решение жить как человек. Стареть как человек. Умереть как человек. Все же она казалась довольной и еще более красивой, чем Морган помнил, в безопасности рук ее супруга, ее живот раздулся его детенышем.

Морган задался вопросом, родится ли их ребенок человеком или способным к перемене. Не было никакого простого способа узнать, пока ребенок не достигнет половой зрелости, время Перемены.

«Надежда на будущее» — так Конн называл этих полукровных потомков.

«Возможно».

Морган перенес свой вес с одной ноги на другую, ему было неудобно в собственной шкуре, как ропот в своем собственном теле, как кошка в мешке, как акула, прикованная к водоему.

На заре создания, дети моря жили в равновесии со своими собратьями элементалами, детьми земли, воздуха и огня. В последние столетия, однако, моря заболели, и Мерфолки пришли в упадок. Их численность и сила истощились, каждые роды, каждая потеря принимали более глубокое значение. Когда трое их младших исчезли в прошлом году, даже Морган вздрогнул от потери.

Возможно, Конн был прав. Возможно, более близкий союз с человечеством гарантировал их выживание.

Его губы напряглись, когда младенца в передней части церкви окунули в воду с крестом.

А возможно это уничтожит их.

Он повернулся и пошел из церкви.

По крайней мере, снаружи он мог дышать. Затененная веранда была прохладной и тусклой. Он колебался как матрос, который был слишком долго в море. Запах травы и гниения поднялся с церковного двора, гонимый свежим бризом с моря. Чтобы успокоиться, он сосредоточился на земле, покосившихся надгробиях, качающейся траве, деревьях.

Пара детей, мальчик постарше и маленькая девочка, свернули с главной улицы и пошли вдоль рушащегося асфальта со стороны дороги. Что-то в мальчике, форме его головы и плеч, привлекло внимание Моргана. Он пристально посмотрел на него.

Действительно, мальчик казался почти знакомым, высокий и жилистый, копна волос над худым, настороженным лицом. Морган знал не много детей. Только детенышей в Святилище. Возможно, мальчики, как щенки, все были одинаковыми. Этот должен был все же подрасти, чтобы превратить руки или запястья, ноги или нос. Но он был похож…

У Моргана участился пульс.

Почти как…

— Истин? — прошептал Морган.

Но как только имя слетело с его губ, он обозвал себя дураком. Не было никаких вести о пропавшей молодежи селки. У этого мальчика были кости, где Истин был худым, с черными волосами, в то время как Истин был русым. И он был человеком, самое непреодолимое различие.

Морган откинулся в тень крыльца, игнорируя игру на барабанах его пульса, рывок инстинкта или узнавания. Очевидно, пересечение моря испортило его мозг.

Еще два мальчика в линялых фланелевых рубашках и джинсах повернули за угол. Они громко кричали на холме, как вороны. Морган был слишком далеко различить слова, но первый мальчик напрягся.

— Педик. — На сей раз Морган ясно расслышал колкость.

Черноволосый мальчик наклонился и прошептал что-то девочке, слегка подталкивая ее. Она бросила быстрый взгляд через плечо и побежала, ее розовые сандалии хлопали по гравию. Выпрямившись, мальчик обернулся к своим мучителям.

«Не трус», — подумал Морган с одобрением.

Девочка пробежала мимо церкви, ее маленькое лицо порозовело от напряжения и волнения. Морган едва заметил ее, когда он оценивал возможности мальчика. Двое против одного. Не хорошо. Это должно было закончиться быстро.

Красная Клетчатая Рубашка был мускулистым как бык-тюлень на пляже, большим и громким. Мальчик с черными волосами защищался коленями и локтями.

«У парня был рост», — подумал Морган пренебрежительно, — «но никакого реального обучения. Его позиция была неправильной, руки были открыты как у ребенка».

Завязавшаяся потасовка была слишком неправильной, чтобы ее назвать грубым развлечением, слишком не доставала в технике, чтобы называться борьбой. Двое дерущихся обменивались толчками, ударами и оскорблениями, в то время как третий мальчик кружился как карлик в драке.

Красная Рубашка ударил плечом в ребра темноволосого мальчика. Тот отступил на шаг назад, поднял обе руки и оттолкнул Красную Рубашку. Сильно. Нападавший пролетел пять метров по воздуху и рухнул на травянистую полоску рядом со спящим кладбищем.

Неплохо.

Мальчик с черными волосами выпрямился, тяжело дыша, пятна цвета горели на его бледном лице. Морган поднял брови. Он не думал, что в тощем пареньке была такая сила.

Видимо, драка закончилась. Красная Рубашка растянулся на заднице в сорняках с ошеломленным выражением лица, воинственность временно вытекла из него. Его компаньон торопился протянуть руку. Красная Рубашка отмахнулся от него.

Мальчик поменьше нахмурился.

— Тодд? Ты не собираешься…

Тодд мучительно поднялся на ноги. Черноволосый мальчик приготовился.

— Эх. Он того не стоит, — объявил Тодд, сплевывая на землю. — Урод.

Сгорбившись они направились в ту сторону, откуда пришли. Парень постоял, посмотрел им вслед, прежде чем возобновить свое подъем, он сгорбился и пошлепал по дороге.

Морган нахмурился, когда парень подошел поближе. Он не шел как победитель.

— Не плохо, — произнес Морган из тени. — Но когда ты дерешься, ты должен бороться до конца.

Мальчик пожал плечами в защитном жесте.

— Не важно. Все кончилось.

— Закончилось сейчас, но не завершилось. — Морган прошелся по верхней ступеньке лестницы, еще раз пытаясь совладать со своим телом, морская песня в голове дошла до приемлемого рева. — Тот, с кем ты боролся, попробует еще раз.

— Тебе какое дело? — Мальчик поднял подбородок, его взгляд сверкал. Его глаза были цвета потускневшего золота. Узнавание ударило Моргана как камнем. Глаза финфолка. Глаза Истин. Глаза Моргана на лице смертного.