Зайдя в тренировочную, Эл прошлепала в середину и встала, как по стройке смирно, она очень нервничала. Карен отошел к стулу у противоположный стены, который появился на их второй тренировке, видимо мужчине надоело стоять, а Кирилл подпёр спиной стену у двери. Лицо юноши выражало полное спокойствие, а ухмылка была даже немного самодовольной.

— Я бы на твоём месте попереживал, — заметил с ехидцей Карен, — А то превратит она тебя в девушку, а обратно не сможет.

— Вот и отлично, узнаю, что же женщины чувствуют во время секса, — с безмятежным видом заявил парень.

— Не подозревал в тебе таких наклонностей, надо будет начать запирать дверь на ночь, — глаза Карена были ледяными.

Пока они пикировались, Эля села на пол и стала медитировать.

— Сядь рядом с ней, — голос Карена был преисполнен ледяным спокойствием, — А ещё лучше возьми её за руку.

Эта медитация не была похожа на обычную, сначала девушка расслабилась, и стала по обыкновению представлять полянку, речушку и цветы. Вдруг её накрыло лавиной жара, Эля не могла понять причину этого явления, но обернувшись, она увидела, что рядом с ней стоит Кирилл, и оказалось, что жар шел от их переплетённых пальцами рук.

— Но… — тут Эля поняла, что пейзаж изменился. Это уже не была её медитация, это уже была вообще не медитация. Они очутились на улице, девушка знала, что сейчас из-за угла выскочит, набивший уже оскомину, парень с пистолетом. Не раздумывая и не дожидаясь знакомого начала, она повернулась к Кириллу.

— У тебя всё получится, я знаю, — и он улыбнулся своей доброй улыбкой, в глазах не было недоверия и страха.

"Эх, жаль, что я не могу превратить тебя в пса" — не понятно, откуда, но она знала, что это у неё не получится. За спиной раздалось сдавленное фырканье заставившее обернуться, но сзади была лишь пустая улица. Развернувшись обратно к Кириллу, Эля провела рукой по его лицу, в ту же минуту он превратился в пожилую даму лет семидесяти, она с удивлением разглядывала свои руки, а потом повернулась к витрине, что бы разглядеть своё лицо. Девушка провела рукой по своему лицу, и получился благообразный дедушка с окладистой бородой.

— Хороша парочка, баран да ярочка, — они опять оказались в тренировочной комнате, — А ты знаешь, что она хотела превратить тебя в собаку? — смеялся Карен, пожилая женщина ухмыльнулась улыбкой Кирилла, от чего у Эли пробежал холодок по спине.

— Я бы удивился, если бы не попыталась, у меня был ещё вариант "робот".

— Ладно, шутки шутками, давай-ка Элеонора попробуй вернуть его прежний вид.

Девушка, сжав зубы и, тяжело вздохнув, попыталась собраться с мыслями. Сосредоточившись она провела рукой по лицу Кирилла. На неё всё так же смотрела старушка. Эля ещё тяжелей вздохнула, встряхнула руками, обошла Кирилла вокруг и снова провела рукой по его лицу.

— Ты не переживай, я себе и в таком образе нравлюсь, — улыбнулся Кирилл, — Правда девушек клеить трудновато будет, но ничего, я привыкну.

— Не зубоскаль — ты мне мешаешь, — хотя она понимала желание Кирилла её подбодрить, но это отвлекало, и из-за этого Эля злилась ещё сильнее, чем от того, что у неё ничего не получалось.

— Да уж, я бы на твоём месте не веселился. Не мешай ей. Элеонора расслабься, не злись и не переживай, а то ничего не получится.

Она принялась с закрытыми глазами нарезать круги вокруг Кирилла. Сложность была в том, что себе она в первый раз вернула внешность в медитации, с Кириллом такая штука не получалась. Девушка снова и снова обходила вокруг него, встряхивая руками и пыталась вернуть парню родную внешность. Только по прошествии трёх часов ей удалось с этим справиться, свою она от усталости изменила легко и походя:

— Всё я больше не могу. На сегодня достаточно, — обессиленно опустившись на пол, пробормотала она.

— Может, ещё раз попробуем? Тебе надо научиться управлять своими способностями, а то у нас в день, получается, по чайной ложке, — Карену хотелось видеть больше результатов, он грезил о том, чтобы Эля быстро выучится, но всё получалось не так просто.

— Я устала, и ничего сегодня делать не могу, — девушка не собиралась выжимать из себя последние силы.

— Ладо, продолжим завтра.

Отведя пленницу до комнаты, Карен ушел за обедом, вернулся он с подносом в одной руке и большим яблоком в другой:

— Перекуси, сегодня я не могу отпустить тебя на обед, — кинул он яблоко Кириллу и, не сказав больше ни слова, покинул комнату.

Эля села на кровати и принялась ковыряться пластмассовой вилкой в еде, усталость была, а вот есть, совершенно не хотелось. Так ничего не съев, она взялась ходить по комнате из угла в угол, а потом легла на пол, закинув руки за голову, и начала смотреть в потолок. Кирилл подошел и лёг рядом с девушкой. Их локти соприкасались, и от этого Эле становилось как-то спокойнее.

— Знаешь, когда я была маленькой и меня возили на дачу к бабушке и дедушке, я любила вот так лежать на траве и смотреть в небо.

— А я никогда не смотрел в небо. Я, наверное, даже внимание на него не обращал.

— Ты что! А ещё здорово, вот так, лежать ночью. Ты видишь темноту и миллиарды, миллиарды звёзд, и если смотреть долго, то начинает казаться, что ты к ним летишь и небо окутывает тебя своей бархатной темнотой. А звезды, эти маленькие светящиеся точечки, повсюду и, кажется, протянешь руку и сможешь коснуться любой, — девушка повернула голову и увидела, что Кирилл закрыл глаза, а выражение его лица удивлённо восхищенное.

— Наверное, это необыкновенно, — прошептал он.

— Да, — и они снова замолчали, Эля, вспоминая как это, а Кирилл, пытаясь представить ощущения, которые она описала.

— Тебе сегодня очень сложно было, да? — через некоторое время нарушил молчание парень.

— Да, — не открывая глаза, улыбнулась она, — Я правда боялась, что не смогу превратить тебя обратно. Как ты себя чувствовал?

— Ощущения были забавные. А ты, действительно, хотела превратить меня в собаку?

— Да, — улыбка на лице девушки стала шире, — Но так как я не смогла решить в какую, то превратила в старушку.

— А какой был выбор?

— Чихуа-хуа и овчарка.

— Большой разброс — хмыкнул Кирилл.

— В виде чиха-хуа ты был бы мил. А почему ты с утра со мной не разговаривал? — задала Эля давно волновавший её вопрос.

— Я не готов сейчас ответить, потом как-нибудь расскажу, ладно?