Тогда он снова раскрыл книгу. Механический процесс чтения Все-таки отвлекал мысли и заполнял медленно текущее время.

Так прошел час… другой. Наконец, Березкин не выдержал. Он вскочил, подошел к вешалке, взял шляпу, не представляя себе, куда он пойдет и зачем. Но сидеть в номере он больше не мог.

Дверной замок щелкнул, и в номер вошел Байдаров.

Березкин оторопело смотрел на него, как на человека, появившегося с того света.

— Ты пришел, Яша, — наконец вымолвил он.

Байдаров взял из его рук шляпу и повесил рядом со своей. Не свойственным ему усталым движением сел на диван и закурил.

— Я видел Таню, Сережа, — сказал он.

— Живую?

— Пока живую, — мрачно потупился Байдаров. — Садись, я попробую тебе все по порядку рассказать.

Он повертел в руках спичечную коробку, с видом человека, который пытается привести в какой-то логический порядок свои мысли.

— Мы промолчали всю дорогу, — начал он. — Так как я приготовился ко всяким неожиданностям, то не особенно удивился, когда машина свернула на ту самую аллею…

— Итак, — сказала фрейлейн Морге. — За наше знакомство!

Из графина, стоявшего на столе, она налила два бокала и протянула один Байдарову. В ее глазах блеснули задорные искорки. Влажные тонкие губы раздвинулись в легкой вызывающей улыбке.

Байдаров колебался секунду. Ему пришлось сделать усилие, чтобы заставить себя поверить, что все это не фарс, не дешевая мелодрама, что сейчас решается участь Тани и многое в этой участи зависит от него. Он принял бокал.

— Мы с вами уже встречались, — заметила фрейлейн Морге.

— Да, встречались, — согласился Байдаров. — Вы стреляли в моего товарища. Из-за угла, — добавил он.

— Из окна моей квартиры, — поправила фрейлейн Морге, — и неудачно — ваш товарищ не вовремя повернулся.

— Вы могли исправить свой промах. Почему же вы не стреляли в меня? Испугались?

— О, нет! Просто у меня в пистолете не оказалось патронов. — Фрейлейн Морге пригубила бокал. — Вы такой большой, — сказала она, — в вас бы я не промахнулась.

Она допила вино. Байдаров поставил свой бокал на стол.

— Вы хотели сказать мне что-то о Майковой? — спросил он.

— Вы догадливы.

— Она у вас?

Фрейлейн Морге повертела в руках тонкую ножку пустого бокала. Байдаров невольно обратил внимание на ее длинные сильные пальцы с крашеными ногтями, держащие хрупкий хрусталь.

— Да! — сказала она вызывающе. — Доктор Майкова у меня. Я хочу узнать у нее рецепт препарата Русакова.

— Зачем он вам?

— Для дела, господин Байдаров. Мы тоже хотим лечить препаратом наших больных.

— Не верю.

Фрейлейн Морге только пожала плечами.

— Наше государство, — продолжал Байдаров, — и так даст вам препарат.

— Он нам нужен в большом количестве, мы должны производить его сами. Так вот, я отпущу доктора Майкову, как только она мне сообщит его рецепт.

— А если она вам его не скажет?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. А вы не могли бы уговорить ее не упрямиться?.

Байдаров покачал головой.

— Нет. Да она и не послушала бы меня.

— Тогда мне придется задержать ее несколько дольше. — Глаза фрейлейн Морге блеснули тускло и недобро. Но улыбка на губах осталась. — Господин Байдаров, — продолжала она, жестко и четко выговаривая окончания слов, — давайте поговорим откровенно. Нам нужен рецепт препарата, и я думаю, что смогу его узнать у доктора Майковой. Вы, конечно, вправе заботиться о ее судьбе, хотя пока ей ничто не угрожает. Конечно, вы будете искать способы выручить ее. Но вы избрали неверный путь! Консул здесь не поможет. Я согласна с тем, что вы кое-что знаете. На основании ваших подозрений консул может наделать нам немало хлопот. Но Майкову он не найдет. Более того, сейчас она жива и здорова, но если здесь появится консул…

Она многозначительно замолчала с той же вызывающей улыбкой, глядя прямо в глаза Байдарову.

— Вы ответите за это! — сказал он.

— Ничего подобного. У вас нет фактов, нет явных улик. Для суда подозрений недостаточно. Все ваши устные сообщения мы выдадим за провокационные обвинения агентов-коммунистов. А вашу Майкову найдут на пороге какого-нибудь ночного притона в Портовом Пригороде. Шеф полиции извинится перед вашим консулом за прискорбный случай; однако прибавит, что доктор Майкова не должна была ехать в такой глухой район города. Возможно, найдут и убийц, которых примерно накажут, повесят или сошлют на каторжные работы. Впрочем… все может быть сделано и иначе. Я даю вам сейчас, так сказать, общее представление…

Фрейлейн Морге нагнулась и взяла со стола тонкий хлыст с рукояткой из цветного перламутра, согнула и выпустила его упругий конец, он выпрямился с резким неприятным свистом.

— Пока вашему доктору не угрожает никакой опасности, — продолжала она. — Правда, мы ее немного припугнем… (Байдаров невольно посмотрел на хлыст и подумал, как будет больно, если он ударит по живому телу), — но потом выпустим. Нам нет надобности привлекать внимание ненужной жестокостью. Это все, что я хотела вам сообщить. Теперь решайте сами; судьба доктора Майковой в ваших руках.

Байдаров молчал. Он понимал всю безжалостную убедительность преступной логики этой женщины. На его скулах выступил легкий румянец скрытого волнения.

— Когда вы ее освободите?

— А вот это, в некоторой степени, зависит и от вас.

— Что я должен сделать? Дать обещание, что я буду молчать?

— Это во-первых. Во-вторых, — вы должны съездить со мной в наш ночной клуб.

— Зачем? — совершенно искренне удивился Байдаров.

— Вас должны увидеть в моем обществе, — фрейлейн Морге опять усмехнулась задорно, — вы будете со мной учтивы и приветливы. А впоследствии вам уже будет трудно выступить против меня. У меня будут основания вас скомпрометировать.

Байдаров все еще колебался.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Но прежде покажите мне Майкову. Я хочу убедиться, что она жива.

— Ну, что ж, — согласилась фрейлейн Морге после некоторого раздумья, — вы увидите ее. Но я не хочу, чтобы у нее появились преждевременные надежды. Она не должна знать, кто к ней приходил. Поэтому нам придется устроить небольшой маскарад.

Она подошла к стене, откинула штору. Байдаров увидел дверку стенного шкафа с массивными резными филенками. Из замочной скважины торчала узорчатая головка ключа.

Шкаф был темен и вместителен, как бомбоубежище.

Откинув в сторону висевшие платья, фрейлейн Морге достала из глубины шкафа длинный белый балахон.

— Наденьте вот это.

Байдаров с трудом натянул на широкие плечи длинный, до пят, мешкообразный халат. Глухой капюшон с узкими прорезями до глаз закрыл ему голову.

— Очень хорошо, — услышал он. — Сейчас вы похожи на куклуксклановца. Пойдемте… Но, предупреждаю, никаких разговоров с доктором Майковой.

Похлопывая хлыстом по ладони, фрейлейн Морге направилась к дверям. Путаясь ногами в складках плотной ткани балахона, Байдаров последовал за ней.

Ему трудно было ориентироваться по дороге. Через узкие прорези в капюшоне Байдаров видел перед собой только голову своей спутницы, белую блузку, отложной узорчатый воротничок. На расстоянии протянутой руки он видел шею женщины, полузакрытую локонами белокурых волос. У Байдарова появилось жгучее желание протянуть руку, сжать шею пальцами. Он поспешно засунул руки в карманы, но в балахоне оказались сквозные прорези, и тогда Байдаров затолкал кулаки поглубже в карманы пиджака.

Глядя поверх плеча своей спутницы, он заметил, как из какого-то бокового прохода показались белые фигуры Двух служителей. Они тащили под руки мужчину, одетого в разорванную на: груди длинную белую рубаху.

Увидя фрейлейн Морге, служители поспешно посторонились. Мужчину они продолжали держать под руки, прижимая его к стене. Байдаров заглянул больному в лицо. Оно было странного голубоватого оттенка, его то и дело передергивали судорожные гримасы, рот кривился, глаза блестели, как у зверя, попавшего в западню.