— Да брось ты, пройдем еще! — сказал Тас. Высвободившись, он поборол странные ощущения и, расправив неширокие плечи, двинулся дальше. Шага через три до него дошло, что он остался один. Тас остановился и досадливо оглянулся на гнома. Тот стоял на месте и зло смотрел на него.

— Ну хоть вон до той рощицы! — Тас вытянул руку, указывая вперед. — Самая обычная роща самых обычных дубов. Парк, наверное. Или скверик. Или еще что-нибудь в этом духе. Присядем, перекусим на травке…

— Не нравится мне здесь! — с мрачным упорством заявил Флинт. — Знаешь, что оно мне напоминает? Омраченный Лес, вот что! Ту поляну, где Рейстлин разговаривал с привидениями…

— Да какие тут привидения! — фыркнул Тас, хотя, правду сказать, и сам только что вспомнил точно о том же. — Ясный день на дворе! Мы стоим в центре города! Так почему, во имя Реоркса…

— Может, ты мне объяснишь, почему тут холод собачий?

— Потому что сейчас зима! — всплеснув руками, закричал кендер… И тут же встревоженно притих — уж больно занятное эхо пошло гулять между молчаливыми зданиями. — Ну что, идешь или нет? — спросил он громким шепотом.

Флинт набрал полную грудь воздуха, нахмурился, поудобнее перехватил топорище и пошел следом за кендером. Вид у него при этом был такой, как если бы он каждое мгновение ожидал нападения целой ватаги привидений.

— Не такая уж кругом и зима, — проворчал он углом рта. — Только тут!..

— До весны еще… — Возразил Тас, радуясь хоть какому-никакому предмету для спора и надеясь, что это отвлечет его от тех странных штук, что выделывал его живот: кишки вдруг принялись завязываться узлами…

Флинт, однако, спорить не стал. Плохой знак. Очень плохой. Двое путешественников молча крались по улице и наконец достигли конца квартала. Дальше начиналась дубовая роща. Как и говорил Тас, это была самая обычная роща. Правда, таких высоких дубов ни разу еще не видели ни кендер, ни гном — притом что оба отнюдь не мало странствовали по Кринну…

И чем ближе подходили они к роще, тем больше охватывала обоих леденящая жуть. Поистине, такого холода не испускала даже вековечная Ледяная Стена. Этот холод непостижимым образом зарождался внутри! Ну откуда, спрашивается, мог взяться подобный мороз?.. Ярко сияло солнце; в небе не было видно ни облачка. Однако пальцы у обоих вскорости занемели. Флинт не мог больше удержать топора и был вынужден трясущимися руками спрятать его в чехол. У Таса стучали зубы, он совершенно перестал чувствовать свои остроконечные ушки. Его колотила крупная дрожь.

— П-п-пошли-ка от-т-тсюда… — Заикаясь, синими губами выговорил гном.

— М-мы п-просто з-з-зашли в тень к-к-какого-то дома… — Тас едва не прикусил язык. — В-вот выйдем на с-с-солнышко, и с-сразу с-станет т-т-тепло…

— Еще нем-м-много — и ни од-дин к-костер на К-кринне нас уже не с-согреет! — огрызнулся Флинт, яростно топая, чтобы кровь прилила к застывшим ногам.

— Ну, х-хоть несколько футов… — Тас еще хорохорился, хотя коленки его так и стукались друг о дружку. Но, когда он шагнул вперед, его спутник остался на месте. Тас оглянулся, и ему показалось, что Флинта хватил внезапный столбняк. Гном стоял неподвижно, опустив голову — только вздрагивала длинная борода.

И вправду что ли вернуться, подумалось Тасу, но знаменитое кендерское любопытство возобладало. Любопытство, послужившее причиной гибели куда большего числа кендеров, чем все остальные причины, вместе взятые.

Однако на краю дубовой рощи мужество едва не изменило ему. Чувство страха было известно его племени только теоретически, — вот почему никто, кроме кендера, вообще не смог бы забраться сюда. Но даже и Таса вдруг захлестнула волна ни с чем не сравнимого ужаса. И источник этого ужаса помещался там, впереди, за дубами.

Деревья как деревья, клацая зубами, сказал себе Тас. Подумаешь!.. Я запросто болтал с призраками в Омраченном Лесу. Я разгрохал Око Дракона. Я и с настоящими живыми драконами дело имел. Раза три или даже четыре! А тут — всего-навсего какие-то деревья. Да я у чародея пленником в замке сидел! Я демона из Бездны своими глазами видел! Подумаешь, деревья несчастные…

Уговаривая себя таким образом, Тас дюйм за дюймом приближался к дубам. Но даже и первого, самого крайнего ряда деревьев миновать ему так и не довелось. Ибо он увидел то, что скрывалось в середине рощи.

Тассельхоф судорожно сглотнул, повернулся — и припустил во всю прыть…

При виде кендера, несшегося во все лопатки. Флинт понял, что наступил конец света. Нечто Ужасное вот-вот должно было ринуться на них из-за деревьев. Гном крутанулся на месте с такой быстротой, что запутался в собственных ногах и растянулся на мостовой. Подоспевший Тас ухватил его за поясной ремень и рывком вздернул на ноги. Они помчались дальше как сумасшедшие, причем Флинт на полном серьезе спасался от смерти. Он почти слышал великанские шаги, громыхавшие за спиной, и не смел обернуться. Отчетливое видение чудовищной слюнявой пасти гнало его вперед, пока сердце не начало выпрыгивать из груди.

Но вот наконец последний дом заброшенной улицы… Было тепло. В небе сияло безмятежное солнце.

Отчетливо слышались живые голоса, долетавшие с проспектов, заполненных спешившей куда-то толпой. Флинт в изнеможении остановился, отдышливо ловя ртом воздух. Отважившись наконец посмотреть назад, он с изумлением убедился, что улица за их спинами была, как и прежде, пуста.

— Ну и что… Ты… Там… Увидел? — дав сердцу несколько успокоиться, выговорил гном.

Мальчишеская рожица кендера по-прежнему была белее бумаги.

— Б-б-башню… — Простонал он, отдуваясь.

Флинт вытаращил глаза.

— Башню?.. — переспросил он удивленно. — И я убегал! Реорксова борода!.. Да я чуть насмерть себя не загнал! Стало быть, я удирал от башни!.. Надеюсь, — тут брови Флинта угрожающе сошлись к переносице, — ты не станешь утверждать, будто она за тобой погналась?..

— Н-нет, — дрожащим голосом согласился Тас. — Она там… Просто стояла. Но, честное слово, ничего страшнее я в жизни своей не видал!

И бестрепетный кендер вновь содрогнулся.

— Это, похоже, была Башня Высшего Волшебства, — поведал в тот же вечер Лоране палантасский Государь. Они стояли над картами в одной из комнат прекрасного дворца, венчавшего собой холм. — Не удивительно, что твой маленький друг так испугался. Странно, что он вообще сумел добраться до Шойкановой Рощи…

— Он — кендер, — улыбнулась Лорана.

— Вот как? Тогда понятно. Отчего мне до сих пор не приходило в голову нанять кендеров для различных работ в окрестностях Башни?.. Мы платим немыслимые деньги рабочим, которые раз в году посещают тамошние здания и наводят порядок. Другое дело, — энтузиазм Государя по зрелому размышлении пошел на убыль, — вряд ли неожиданное нашествие кендеров обрадует горожан…

Амозус, палантасский Государь, заложив за спину руки, мерил шагами полированный мраморный пол. Лорана шла рядом с ним, изо всех сил стараясь не споткнуться о край длинного платья со шлейфом, подаренного ей палантасцами. По их дружному мнению, принцессе Правящего Дома Квалинести подобало именно такое одеяние, а вовсе не помятая, со следами крови боевая броня. Лоране пришлось уступить — не обижать же тех, чьей помощью она рассчитывала заручиться. Но кто бы знал, до чего беспомощной и беззащитной — да что там, попросту голой! — казалась она себе без привычной кольчуги и без меча на боку…

Это неприятное чувство особенно усиливалось в присутствии палантасских полководцев, временных командиров отряда Соламнийских Рыцарей и знатных советников из городского Сената. Каждый взгляд этих мужчин неизменно напоминал Лоране, что с их точки зрения она была всего лишь женщиной, вздумавшей поиграть в солдатики. Они даже готовы были согласиться, что получалось это у нее неплохо. Она выиграла свою маленькую войну. А теперь — марш обратно на кухню…

— А что такого связано с вашей Башней? — спросила Лорана. После недели переговоров с палантасским Государем она убедилась, что человек этот был отменно умен, но мысль его имела обыкновение уноситься в неведомые дали: приходилось постоянно возвращать ее в основное русло беседы.