«Бутерброды. Не помню».

«Потому что это было давно. Вот… У меня есть двойная порция говядины. Помогите все это уничтожить. Пили кофе?»

«Да».

Он протянул плоскую серебряную фляжку. «Выпейте капельку. Это сотворит чудо». Чистое шотландское виски ровно через пять секунд привело меня в себя, и я взяла бутерброд. 'Так лучше. Но тем не менее, вам лучше вернуться в отель».

Я покачала головой. «Не могу. Пока нет. Не способна успокоиться и ждать, не сейчас. Мы должны найти Роберту. Еще ночь на горе…»

Его голос был мягким. «Сомневаюсь, что еще одна ночь принесет Роберте что-то новое, Джанет».

«Должна же она быть в живых, – упрямо сказала я. – Если бы она упала вместе с Марион, ее бы нашли. Даугал Макре говорит, что она, должно быть, остановилась выше у выступа или в другом месте. Наверху должны быть места…»

«Я тщательно осмотрел все наверху дважды, – устало сказал он. – Драри, я и Корриган искали там весь день. Ни малейшего намека».

«Она должна быть где-нибудь. – Мой голос был твердым и упрямым. – Должно быть, она ранена, иначе отвечала бы. И она не могла далеко уйти. Если не… – Я почувствовала, как нервно напряглись мои мускулы. Первый раз значение обрезанного конца веревки дошло до сознания. Я обратила на Гранта испуганный взгляд. – Родерик, вы были внизу. Видели веревку Марион. Эта отрезанная веревка может означать только одно, так?»

Он сильно затянулся, выпустил облако дыма, вздохнул. «Да… Убийство… Снова…»

«И Даугал клянется, что существовал третий альпинист, но не может сказать, женщина это или мужчина».

Родерик легко нетерпеливо шевельнулся. «Если ему можно верить».

«О, думаю, можно. Если кому в мире и можно верить, я бы сказала, что это Даугал Макре. Если не было третьего альпиниста, веревку перерезала Роберта, а это нереально».

«Неужели?»

Я широко раскрыла глаза. «Вы же не можете думать, что Роберта…»

«Начинающая… Если Марион свалилась и тянула ее вниз, она могла испугаться и…»

«Не верю! И более того, вы тоже не верите».

Он криво усмехнулся. «Нет».

«Поэтому непременно третий альпинист перерезал веревку, значит, он и есть убийца. Он был там, когда Марион упала. А Роберту найти не могут. Никак не удается сделать из этого приятных выводов, а?»

«Вы думаете, что убийца перетащил Роберту на другое место?»

«А что еще думать? Мы не можем ее найти. Если бы она умерла, он бы безо всякого оставил ее. А если только ранена, он должен заставить ее молчать. Возможно, он ее убил и спрятал, надеясь, что если позже найдут трупы, это как-то поможет ему. Не знаю. Я в печали и смятении, и молюсь, чтобы с ней все было благополучно… О Боже… И знаю все время, что никакого благополучия и быть не может… – Я встала. – Давайте поспешим».

Темнело, спасатели неутомимо трудились на склонах. Бигл и Родри МакДауэл, которые ходили вниз с носилками, вернулись и принесли продукты, суп, кофе и факелы. Мы ели и пили в сгущающейся темноте. Говорили мало, лица мужчин были искажены и напряжены, движения тяжелы. Если и возникал разговор, то только о тех местах, которые осмотрели, и о дальнейшей разведке.

Я оказалась возле Бигла. Несмотря на изнурительные спасательные работы, он, казалось, вовсе не устал. Бигл осушал свою кружку горячего кофе, когда подошел Алистер, навис над ним в темноте. «Ущелье под Спутан Дгу, – резко сказал он. – Как выглядит дно?»

Бигл посмотрел с кротким удивлением. «Каменистое. Все в выбоинах и валунах. Поток спадает серией водопадов к подножию осыпи. А что? Заверяю, мы не могли не заметить ее».

«Есть пещеры и расщелины?»

«Много. – Бигл согнулся, чтобы поставить чашку в корзину. – Но нас было четверо, и уверяю…»

«Можете заверить, – спросил спокойно Алистер, – что по крайней мере два человека осмотрели каждую?»

На миг наступила тишина. Тлела и тухла сигарета Алистера. Рядом зажглась еще одна сигарета. Заговорил Родерик: «Ну? Что вы предполагаете?»

«Я предполагаю, что один из нас убийца».

Вмешался Гартли Корриган. «Мерзко так говорить. Это равноценно тому, что обвинить Бигла, Гранта или Драри…»

«Знаете, он прав, – сказал мягко Бигл. – Это запросто мог быть один из нас. Но зачем убийце скрывать второй труп, раз найден первый? Определенно, ему хотелось первому найти ее, если она еще жива, чтобы заставить молчать. – Он снова посмотрел на Алистера. – Но он этого не сделал. Каждая щель осмотрена всеми нами в одиночку и вместе».

«И это факт», – неожиданно из темноты заговорил Родри.

«О кей, о кей – сказал Алистер. Он посмотрел на Бигла. – Вы знаете, как…»

«Знаю. Все в порядке».

Все двигались, ломались и вновь образовывались клубки теней, мужчины снова разбивались на группы. Я обнаружила возле себя Николаса. Он отрывисто сказал грубым от усталости голосом: «Это нелепо, Джианетта. Иди немедленно в отель».

Я слишком устала, чтобы обижаться на чей бы то ни было тон. «Еще не могу отказаться, – сказала я уныло. – Не смогу сидеть и ждать, слушать с Каудрей-Симпсонами новости об Эвересте и только думать, что же происходит на горе».

«Вам нет смысла здесь оставаться, – сказал Бигл. – Лучше вернуться, отдохнуть и постараться позабыть обо всем. Кстати, об Эвересте… – Он резко закрыл рюкзак и повысил голос. Зубы сверкнули в неожиданной улыбке. – Забыл сказать, что совсем недавно поступило сообщение. Они совершили восхождение. Клянусь Богом, совершили. Они покорили Эверест».

Раздался одобрительный гул. На время удалось забыть о собравшем нас жутком событии. На Бигла обрушилось множество нетерпеливых вопросов. Он отвечал с обычным спокойствием, но вскоре ушел, один. Немедленно группа распалась, маленькие группки исчезли в темноте в разных направлениях, возобновляя поиски и оживленно обсуждая новость. Мне казалось, что он сознательно придержал ее, а затем сообщил, чтобы воодушевить усталых искателей. Я зауважала его еще больше.

Рядом Николас снова сердито заговорил: «А сейчас послушай, Джианетта…»

Родерик взорвался: «Оставьте ее в покое».

«Какого черта вы имеете в виду?»

Поблизости горели факелы, и в их прерывистом мерцании я увидела лицо Родерика, совсем белое и кипящее нервным гневом. Его глаза устремились на Николаса и при этом свете выглядели черными и опасными. «То, что сказал. То, что делает Джанет, не имеет никакого к вам отношения, и полагаю, она предпочитает, чтобы вы оставили ее».

Отвратительная, некрасивая сцена возникла так быстро, что я стояла широко раскрыв рот секунд пятнадцать, прежде чем поняла, что происходит. Плоды трудов Марсии, будь она неладна. «Прекратите, вы оба, – сказала я резко. – Что я делаю, это мое личное дело и больше ничье. – Я схватила Родерика за руку и встряхнула. – Но он прав, Родерик. Я здесь не нужна и сейчас возвращаюсь. Поэтому прошу вас обоих оставить меня. – Я вытащила из кармана шерстяные перчатки и начала натягивать на холодные руки. – Мы все устали и раздражены, поэтому, ради Бога, не устраивайте сцен. Я собираюсь упаковать эти фляги-термосы и остальные вещи, отнести в отель и лечь спать».

Я встала на колени и начала складывать кружки в корзину, даже не взглянув на Николаса. Он не сказал ни слова, с яростью бросил сигарету вниз с горы, молча повернулся и погрузился во тьму за Рональдом Биглом. Родерик спросил нерешительно: «У вас есть факел?»

«Да, – сказала я. – Не беспокойтесь, я знаю дорогу. Идите помогать другим. – Затем я посмотрела на него неуверенно. – И, Родерик…»

«Да?» Его голос был еще натянутым и мрачным.

«Найдите ее. Найдете?»

«Постараюсь».

Он ушел. Я собрала все, что смогла при свете факела, села на несколько минут и закурила. Курила-то я совсем недавно, но нервы у меня были натянуты, а последняя сцена со всеми ее достойными удивления оттенками опечалила меня больше, чем я соглашалась признать.

Уже совсем стемнело. На горе за моей спиной мелькали горящие факелы, я слышала искаженные порывами ветра случайные выкрики спасателей. Когда ветер стихал, шумели шаги по скале и дважды, далеко слева, прозвучал резкий лай, который я посчитала криком горной лисы.