Прошло время. Стали искать барона, объявили траур по принцу Отто, рыдающая принцесса Марипоза в своём изящном траурном наряде вызывала всеобщее умиление, а принц Флориан подрастал. Прошло ещё пять лет, и все только и говорили о том, как красив маленький принц, как он весел и добросердечен, как всем повезло, что династию продолжит такой замечательный наследник.

Однако настала зима, и к десятилетнему принцу вернулись пугающие симптомы. Флориан жаловался на боль в суставах, скованность в руках и ногах, на постоянный озноб. Его голос потерял человеческую выразительность и приобрёл звучание музыкальной шкатулки.

Снова, как и в предыдущий раз, придворный лекарь был сильно озадачен.

— Принц унаследовал этот недуг от своего батюшки, — заключил он. — В этом не может быть сомнений.

— Но что это за болезнь? — спросила принцесса Марипоза.

— Конгенитальная слабость сердца, — изрёк лекарь, напустив на себя самоуверенный вид. — Обычно сопровождается воспалительным окислением. Но, если вы помните, ваше высочество, в прошлый раз мы излечили его при помощи активных упражнений в лесу. В чём принц Флориан нуждается, так это в недельном отдыхе в охотничьем домике.

— Но в прошлый раз он уезжал вместе с отцом и бароном Штельгратцем, и вы помните, чем всё это закончилось!

— Медицинская наука за последние годы сделала большой шаг вперёд, — сообщил лекарь. — Не бойтесь, ваше высочество. Мы организуем охотничью поездку для маленького принца, и он вернётся домой пышущий здоровьем. Так же, как и в прошлый раз.

Но оказалось, что придворные гораздо меньше верили в достижения медицинской науки. Просто все они помнили, что случилось в прошлый раз, и ни один из них не захотел участвовать в рискованной поездке через лес — даже ради спасения принца Флориана. Один жаловался на подагру, у другого была назначена срочная встреча в Венеции, третий должен был навестить старую бабушку в Берлине, и так далее, и тому подобное. О поездке самого королевского лекаря и речи быть не могло — он в любую минуту мог понадобиться во дворце, чтобы оказать неотложную помощь. И принцесса Марипоза не могла уехать, потому что зимний воздух был очень вреден для её здоровья.

В конце концов, не найдя никого, позвали одного из конюших и предложили ему десять серебряных монет за то, чтобы он отвёз принца Флориана в охотничий домик.

— Плата вперёд? — уточнил конюх, потому что слышал историю о том, что случилось в прошлый раз, и хотел быть уверенным, что получит деньги, даже если дело примет дурной оборот.

Пришлось уплатить вперёд, и конюх усадил закутанного принца Флориана в сани и стегнул лошадей. Принцесса Марипоза помахала платочком из окна, глядя на уезжающего принца.

Когда они проехали часть пути через лес, конюх подумал: «Кажется, этот ребёнок не доживёт до завтрашнего дня, он так плохо выглядит. А если я вернусь назад и скажу, что он помер, меня, конечно, накажут. С другой стороны, с десятью серебряными монетами и этими санями я сумею пересечь границу и начать свой собственный бизнес. Куплю маленькую гостиницу, может, подыщу себе жену и заведу собственных детей. Да, так я и сделаю. Этого маленького мальчика ничто не спасёт. Я сделаю для него доброе дело, не правда ли? Это милосердие, вот как это называется».

Поэтому он остановил сани на перекрёстке и высадил принца Флориана.

— Ступай, — сказал ему конюх. — Давай, ты теперь сам по себе. Я больше не могу за тобой присматривать. Пройдись хорошенько. Разомни ноги. Ну, иди.

А сам уехал.

Принц Флориан послушно зашагал. Его ноги двигались плохо, дорогу занесло снегом, но мальчик все шёл, пока не увидел за поворотом маленький городок. В тишине при лунном свете куранты на городской башне начали отзванивать полночь.

В окнах таверны мерцал неясный свет, старая чёрная кошка пристально смотрела на него из полутьмы. Принц Флориан добрёл до двери и открыл её. Не способный больше говорить, он вежливо начал вызванивать последнюю оставшуюся у него песенку.

Сэр Айронсоул издал жужжание и, щёлкнув, остановился. Его меч замер в нескольких сантиметрах от горла маленькой Гретель. Песенка принца мелодично прозвенела на всю комнату.

Гретель, парализованная ужасом перед сэром Айронсоулом и его мечом и изумлённая появлением принца, только таращила на него глаза.

— Откуда ты взялся? — спросила она. — Ты маленький принц из сказки? Я думаю, что так и есть. Но как ты замёрз! А это кто? У него такой острый меч! Он мне ужасно не понравился. Ох, что же мне делать? Я чувствую, что должна что-то сделать, но не знаю, что именно!

Помощи ждать было неоткуда. Перед ней стояли две маленькие фигурки: одна — сама жестокость, другая — сама доброта. Гретель ласково прикоснулась к щеке принца и почувствовала, как она холодна. Но прикосновение девочки ненадолго пробудило что-то в механизме принца, и он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Ах ты бедняжка! — воскликнула Гретель.

Принц разомкнул губы и пропел одну-две ноты.

— Я знаю, в чём дело, — ответила Гретель. — Ты нездоров. А этот рыцарь мне нисколечко не нравится, и я не хочу оставлять тебя с ним наедине. Зато я знаю, кто во всём виноват. Эту историю придумал Фриц. Если бы мне только разузнать, чем она заканчивается…

Она заглянула в печку, куда Фриц швырнул листки бумаги, на которой записал свою историю. Гретель подумала, что все они сгорели, но на всякий случай пошарила на полу и нашла один не сгоревший листок рукописи.

Она подняла его и разгладила. Это оказалась та самая страничка, которую Фриц читал, когда в таверну вошёл незнакомец. Вот что прочитала Гретель:

И ни слова больше. История на этом обрывалась.

«Именно в этот момент он и вошёл!» — вспомнила Гретель. Но тут она увидела ещё несколько слов, нацарапанных в самом низу страницы, и, нагнувшись поближе к бумаге, смогла их разобрать.

Глаза Гретель расширились, от страха она прикусила губу. Люди не должны говорить таких вещей!

— Что ж, — решила она, — Фриц эту историю начал, и я заставлю его закончить её. Ты сиди здесь и грейся, принц Флориан, если это действительно ты, а я пойду и заставлю Фрица действовать. Он единственный, кто может всё исправить.

Она накинула пальто и направилась к дому, где поселился Фриц-сочинитель.

Тем временем Карл подготавливал место в механизме больших башенных часов, предназначенное для его творения. Лихорадочно возбуждённый, он торопливо спустился по лестнице с башни, пересёк площадь и вошёл в таверну. Старая кошка Путци всё ещё сидела снаружи на подоконнике, вылизывая лапы, прочищая ими уши, и всё при этом примечала. На улице стоял холод, и кошка раздумывала, не пойти ли поспать у тёплой печки.

Но Карл её не заметил. Не кошки занимали его мысли. Он потихоньку притворил за собой дверь и замер от испуга — холстина валялась на полу, а сэр Айронсоул с воздетым мечом стоял в другом конце комнаты.

Сердце Карла пропустило один удар. Может, кто-то вошёл в таверну и потревожил маленького рыцаря? Не увидев поблизости никого с перерезанным горлом, Карл задумался, почему фигура передвинулась. Он огляделся по сторонам и увидел маленького принца, который сидел в кресле и учтиво смотрел на вошедшего. Тысяча страхов рябью пробежала по коже Карла.