Поиск
«Развязались чары страданья…»
Развязались чары страданья,
Утолилась му́кой земля.
Наступили часы молчанья,
И прощанья, и забытья.
Отстоялось крепкое зелье,
Не туманит полуденный зной,
Закипает со дна веселье
Золотистой, нежной струей.
И навстречу влаге веселой
Голоса земли потекли,
Зароились жаркие пчелы,
Просветилась душа земли.
Только этой радостью вешней
Свое сердце ты не неволь,
Еще близко, в ризе нездешней
Отгорает старая боль.
«И в каждый миг совершается чудо…»
Посв. Д.Ж.
И в каждый миг совершается чудо,
Но только понять его нельзя,
Стекаются золота искры оттуда,
Как капли лучистого дождя.
Порой мелькнет за тяжелым покровом
Ведущая прямо вверх стезя,
Такая светлая, как Божье слово,
Но как к ней пройти — узнать нельзя.
И в каждый миг люди празднуют скрыто
Восторг умиранья и рождества,
И в каждом сердце, как в храме забытом,
Звучит затаенно речь волхва.
Но вдруг забудешь, разучишься слушать,
И снова заступит тьма зарю,
И в этой тьме полыхаются души,
И жмутся, дрожа, — огонь к огню.
«Где-то в лазурном поле…»
Где-то в лазурном поле,
За белыми в саване днями,
За ночными дремучими снами
Реет и плещет воля.
Нет там тоски желаний,
Стихают там речи забвенно,
Распускается лотос священный…
— Только б дойти до грани!
Все на пути сгорает,
Что не сгорит — застынет…
Но там, только там, только в синей,
Заозерной, загорной пустыне
Сердце молчит и знает.
СЧАСТЬЕ
Посв. Е.Г.
«Дева, тихая Дева!
Что ты все дома днюешь?
Днюешь дома, ночуешь?»
— Счастье мне прилучилось.
Счастьем душа осенилась.
Надо с ним дома сидеть,
Дома терпенье терпеть.
«Дева, избранная Дева!
Молви, какое же счастье?»
— С виду, как шар огнистый…
Тронешь — огнем опаляет,
Глянешь — слеза проступает.
«Ох, сиротинка Дева!
Лютое, знать, твое счастье?»
— Счастье мое неизбывно.
Век унимай — не уймешь!
Век заливай — не зальешь!
Душу поит мне струями зноя —
Нет с ним покоя.
«Дева! трудная Дева!
Ты бы его удремила!»
— Как же его укачаешь?
Хватом его не охватишь,
Словом молить — не умолишь
Знаю — его катаю,
Сердцем-умом привыкаю…
«Дева! умильная Дева!
Что же ты петь перестала?»
— Что же и петь близ счастья?
Песни сами играют,
Жизнь да Смерть закликают.
Прежде, бывало, ночи
Реют темны-темнисты,
Звери вокруг зверисты,
Лешие бродят думы…
Песнями их разгоняешь,
Песнями тьму просветляешь.
Ныне же — ярое небо
Гудом над сердцем стало,
Все, что и встарь певала —
Счастью пошло на требу.
Только б за ним углядеть!
Где уж тут петь!
«Кто неутоленный…»
Кто неутоленный
Ищет, просит встречи?
О как хорош мой вечер —
Безымянный, бездонный вечер!
Чьи сердца устали
Ждать себе призыва?
Как огневое диво,
Угасают немые дали.
Из нагорной мяты
Кто венки свивает?
Сердце блаженно тает,
Не прося для себя возврата.
Кто устал от ласок?
Кто воззвал к покою?
Хочешь возлечь со мною,
Слушать песни вечерних красок?
РУКИ
Еще слабые мои руки,
Еще бледные от разлуки,
Что-то ищут они неутомно,
Одиноко им и бездомно —
Зажать, унять их!..
Как слепые, безвольно реют,
И под взглядами, что не греют,
Они движутся и белеют.
Вся их жизнь идет затаенно,
С ними тяжко мне и бессонно —
Укрыть, забыть их!..
«Я только уснула на песке прибрежном…»
Я только уснула на песке прибрежном,
Я не забыла, не забыла ничего,
В сверкающей выси и в прибое нежном
Слышу все то же, все о том же, что прошло.
На солнце рука моя лежит, разжата,
Камни горячие блестят на берегу,
И все, что случилось, так безвинно свято,
Знаю, что зла не причинила никому.
Большое страданье я прошла до краю,
Все будет живо, ничего не пропадет,
Вот только я встану, и наверно знаю —
Всех я утешу, кто захочет и поймет.
Я только уснула, на песке, случайно,
В солнечной чаше пью забвенья игру,
И неба лучистость и лазури тайна
Нежат доверчиво усталую сестру.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: