— Спокойной ночи, Сириль.

— Спокойной ночи, Тьерри. Еще раз прости за опоздание.

— Никаких проблем.

Доктор Блейк смотрела на мониторы. Прическа и макияж совсем изменили ее. Пани наблюдал за ней краем глаза, и ему в голову лезли мысли сексуального характера… Встряхнув головой, он ушел.

Сириль никогда не видела, чтобы кто-то спал с открытыми глазами; это очень впечатляло, и она должна была это зафиксировать. Несколько секунд она просто наблюдала за ним. Оба пациента спали отлично. Она сама начала ощущать усталость.

Вдруг из второй палаты раздалась серия сигналов. Жюльен опустил веки: датчики на его висках зафиксировали быстрые движения глаз. ЭЭГ ускорилась. Мозг выдавал волны альфа и бета, типичные для такого сна. Сириль сосредоточилась на изображении. Если он увидит кошмар, то именно сейчас. Вдруг экран дисплея показал сильное церебральное напряжение. Глаза Жюльена совершали скачки под закрытыми веками. Его пижамные штаны приподнялись в области паха. Около двадцати минут он пребывал в этом состоянии. Он лежал неподвижно (за исключением полового органа и глазных яблок) и спал. Затем волны снова усилились, и Жюльен открыл глаза. Он сменил позу, повернулся на левый бок и уснул.

Сириль потерла глаза. Она должна была догадаться. Как только она оставляла пациента, которого обычно мучили кошмары, под наблюдением в лаборатории сна, он спал как ребенок, настолько уютно и спокойно он себя чувствовал! Она проследила все кривые ЭЭГ. Лучше бы она поехала домой с Бенуа. Они бы занялись любовью, и она компенсировала бы тем самым стресс, накопившийся с утра.

Она вставила флешку в компьютер и открыла файл, сохраненный на ней. Пролистала данные и нахмурилась. Затем вернулась к началу документа и принялась читать его. Она исправляла ошибки мужа, ее пальцы стучали по клавиатуре. Она прищелкнула языком и выделила желтым цветом целый абзац.

«Ну что, все же прогресс налицо, пусть и медленный».

У Бенуа были сложности с письмом уже одиннадцать лет, с момента аварии. Она была единственным человеком, который читал и исправлял тексты научных презентаций Великого Человека. Поэтому, помимо невролога, только она знала о проблеме. В день Вознесения «рено-меган» Бенуа трижды перевернулся на мокрой от дождя дороге, после чего врезался в другую машину, водитель которой проехал на знак «стоп». Бенуа чудом не получил ни единой травмы. Но когда он по настоянию друга-невролога прошел когнитивные тесты, оказалось, что с Блейком не все в порядке. Он страдал особой формой проблем с письмом, так называемым «зеркальным» письмом, что произошло в результате повреждения височной доли, задействованной в восприятии симметрии. Бенуа Блейк, как еще несколько человек в мире, начал писать… в зеркальном отображении, и слова, написанные им, приходилось читать справа налево. Годы переучивания позволили ему вернуться к автоматическому написанию, и в результате многочисленных тренировок он стал писать почти правильно. Но его тексты приходилось перечитывать, так как в них постоянно проскакивали подобные описки.

Проблема заключалась в том, что иногда предложения были настолько запутанными, что в них мало что можно было разобрать, хотя в целом смысл был ясен. Сириль полностью переписала абзац и потерла глаза.

Сириль потянулась, чувствуя приступ лени. Она зевнула и вспомнила слова Бенуа: «Если тебе будет сложно с этим пациентом, откажись от него». Вне всяких сомнений, он прав. Она разберется со всем завтра. Она закрыла глаза и задремала, сама этого не заметив.

Вдруг она получила словно разряд тока, волосы на ее голове встали дыбом. Вопль…

Сириль!

Кто-то выкрикивал ее имя.

Она выпрямилась, сердце ее бешено стучало. Боже! Крики доносились из второй палаты. Она слышала их не только через микрофон камеры наблюдения, но даже через стену. На мониторе она увидела, как мечется Жюльен Дома. С кем он борется? Он был совершенно один. Уровень ее адреналина моментально подскочил. Сириль вышла из лаборатории, свернула направо и бросилась по коридору. «Сириль!» — оглушительно звенело у нее в ушах, сердце бешено колотилось в груди. Она толкнула дверь. Пациент, весь в поту, сидел на кровати, обхватив голову руками.

— Все хорошо, месье Дома, я здесь.

Она подошла к кровати.

— Я здесь, Жюльен.

Молодой человек вдруг обхватил ее за талию и прижал к себе. Сириль напряглась. Он поднял глаза и посмотрел на нее. Его взгляд был потерянным, в глазах блестели слезы, он повторял снова и снова:

— Они не получили тебя, нет, моя любимая…

Сириль аккуратно отвела руки Жюльена, хотя он и сопротивлялся.

— Месье Дома, это доктор Блейк. Вам приснился кошмар. Вам следует сразу же записать его, причем с максимальным количеством деталей.

Жюльен посмотрел на нее с отчаянием.

— Моя любовь… — прошептал он.

Слова застыли на его губах. Как будто он вдруг вспомнил, где находится.

— Извини, я думал, что… она вернулась.

— Кто?

Жюльен покачал головой.

— Другая… другая ты…

Сириль приподняла брови.

— Возьмите ручку и запишите свой кошмар в подробностях. Таким образом уже завтра мы сможем начать работу над содержанием вашего сна.

— Который сейчас час?

— Шесть утра. Через час вам принесут завтрак. Отдохните пока.

Убедившись, что Жюльен принялся записывать детали своего сна, она тихонько закрыла дверь второй палаты.

Она прислонилась к стене, охваченная страхом, который была не в состоянии контролировать, на грани ужаса. Жюльен Дома упомянул реальность, которая не совпадала с ее собственной. Как это «другая ты?» Она поднесла руку к пылающему лбу. Ее пациент не был агрессивным, но все это могло плохо закончиться. Не в состоянии сделать хотя бы один шаг, она оперлась рукой о стену коридора и глубоко вздохнула. В ее голове все перемешалось. Ей нужно было немного поспать.

Она услышала звон посуды. Помощница медсестры (сегодня это должна была быть Клотильда) готовила завтрак. Сириль отправилась в кухню. Невысокая женщина лет пятидесяти в голубом халате склонилась над раковиной с губкой в руке. Она явно не ожидала, что кто-то войдет.

— Доброе утро, Клотильда, — негромко сказала Сириль.

Клотильда вздрогнула.

— Доктор Блейк! Как вы меня напугали!

— Могу ли я оставить вас одну на час? Мне нужно отдохнуть. Доктор Мерсье будет в семь утра.

— Конечно, мадам. Поспите, вы много работали на этой неделе.

— Спасибо. Пациент из второй палаты несколько взбудоражен. Не обращайте внимания на его слова, они могут быть не вполне логичными.

— Ай-яй-яй! — воскликнула Клотильда, качая головой. — Вы по-прежнему пытаетесь сделать всех счастливыми… А о себе вы заботитесь? Хотите, я сделаю вам отличный кофе? Вы выглядите уставшей.

— Нет, спасибо. Думаю, мне лучше поехать домой и немного поспать. Я вернусь к двум часам. До встречи.

Сириль сняла халат, бросила его в корзину с грязным бельем, завернулась в плащ и завязала вокруг шеи шарф. Она дрожала. Она вышла из клиники и направилась к своей машине, «мини-купер», припаркованной перед зданием. Вставив ключ в зажигание, она заметила, что небо окрашено в сиреневый оттенок. Сириль оперлась подбородком о руль, наблюдая за движением туч. Она все еще чувствовала руку Жюльена Дома на своей талии, его запах и его отчаяние.

Что-то ускользнуло от нее с самого начала, но что именно?

7 октября, утро

«Пустая улица, темно, я один, мне холодно. Я хочу свернуть с этой улицы, но не могу. Я иду вперед, когда появляется темный силуэт. Я перехожу на другую сторону, человек следует за мной, приближается. Я не вижу его глаз. В руке он держит короткий нож. Нож для устриц. Он поднимает его, я стою неподвижно, и он наносит мне удар. В этот момент появляется Сириль. У нее очень длинные темные волосы, но я знаю, что это она. Призрак бросается на нее. Я ранен. Он несколько раз ударяет ее. Она падает на землю. Она истекает кровью…»