— Ага, гроши, что мы скопили, — фыркнул я, скрещивая на груди руки.

Но Эль не сдавался.

— Не нравится мне вся эта затея… что-то тут не так. С чего это Ориксу платить нам такую сумму за такое, вроде бы, простое дело?.. Нет, Эрик, это слишком опасно!

— Согласен… — я прищурился и задумчиво проследил за деловито бегущей вдоль стены здания крысой. — Но иногда все же стоит рискнуть, чтобы выиграть большой куш.

— Я не знаю… — закусив губу, с сомнением протянул побратим, окидывая ищущим взглядом снующих по площади людей, словно надеялся разглядеть ответ на их озабоченных, хмурых лицах. — Это выглядит слишком легко…

— Не хочешь, можешь не идти. В конце концов, проблемы с Ориксом — это только мои проблемы! Ты ему ничего не должен, — не выдержав, взорвался я и, сорвавшись с места, решительно зашагал по улице. — Встретимся на закате у центральных ворот!

— Эрик, постой! — со вздохом воскликнул Эль и, недовольно прицокнув языком, бросился меня догонять.

Я ухмыльнулся себе под нос и, покосившись на раздосадованное лицо побратима, свернул на улицу Света — широкий прямой проспект, «радиусом» пересекавший весь Лагарик и упиравшийся в ворота Королевского района.

— Только давай без глупостей, ладно? — поравнявшись со мной, тихо попросил Эль. — Я не хочу, что бы все получилось, как в прошлый раз.

— Ладно-ладно! — поспешно согласился я, примирительно поднимая вверх руки. — В прошлый раз из-за своей неосторожности я оказался должен Ориксу, так что не волнуйся, на этот раз я нас не подведу!

Мы были в опасности. За нами по пятам шла банда головорезов-орков, готовых при малейшем подозрении свернуть нам шеи, а впереди лежал Королевский район — смертельная ловушка для любого не ладящего с законом индивида, но мне вопреки всему хотелось смеяться от счастья. Я был свободен и впереди лежал новый, неизведанный путь!

Ухмыльнувшись, я проводил взглядом вынырнувшего из неприметной двери хиттокири. Ребят из этой гильдии всегда легко узнать по характерной кошачьей походке и выпирающему из-под одежды оружию. Интересно, кого он собрался убить?.. Проходя мимо нас, наемник натянул на лицо капюшон просторного темно-серого плаща, но я все же успел заметить, что лицо хиттокири пересекал длинный уродливый шрам, начинавшийся на подбородке и исчезавший на затылке. Побритая наголо голова наемника была покрыта причудливыми татуировками, какие обычно наносят на свое тело жители Южных гор.

Возле ворот, ведущих за заветную стену Королевского района, собралась довольно большая толпа. Это было вдвойне странно, поскольку обычно стражники очень быстро разгоняли все сборища, свято охраняя покой короля и его приспешников.

Глава 5. Прошлое

Если люди не знают о том, кто ты такой — соври. Иногда важнее не быть, а казаться.

Активно работая локтями, а иногда помогая себе и кулаками, мы с побратимом начали пробиваться в центр толы. Нет, не ради любопытства, просто грешно было не воспользоваться такой возможностью проскользнуть мимо стражи.

Оказавшись в центре сборища, мы увидели то, что собрало всю эту толпу. Возле самых ворот на земле лежал человек, а трое здоровенных стражников с остервенением избивали его ногами и пятками алебард. Толпа одобрительно гудела, со всех сторон то и дело слышались советы, куда еще стражникам стоит ударить несчастного человека.

Приглядевшись внимательнее, я увидел, что у лежащего на земле человека были длинные черные волосы, голубые губы и неестественно бледная кожа. Совсем еще молодой парнишка! Карие глаза уже подернулись поволокой смерти, а разбитые губы еще что-то шептали, наверное, моля о пощаде.

Теперь все встало на свои места, и я понял причину остервенелой злобы горожан и стражников. А поняв, кивнул головой Элю и прямиком направился к воротам. Миновав настежь распахнутые створки, я сразу же скользнул в боковой проулок, примыкавший к внутренней части огибавшей Королевский район стене.

— Эрик, ты ничем не мог ему помочь. По-крайней мере, не привлекая к нам внимания.

— Я знаю, и все же…

И все же на моих глазах наша «доблестная» стража до смерти забила беззащитного человека. Хотя, как раз человеком-то убитый и не был.

Изгои… Дети насилия и межрасовых кровосмешений. Ненавидимые и презираемые. Не имеющие права на жизнь…

Убитый был изгоем — в его жилах текла изрядная толика эльфийской крови. Уж и не знаю, что понесло его к стенам Королевского района, но ему явно не следовало покидать Приграничье, особенно днем.

Иногда последствия межрасового кровосмешения могли быть совсем незаметными, и такие изгои могли вести обычную жизнь среди людей. До тех пор, пока людям не становилась известна правда…

Я тоже был изгоем, но мне повезло — я выглядел совершенно нормальным, и единственное, что внешне отличало меня от человека — это руки и, быть может, чуть более смуглая, чем у жителей Лагарика кожа, словно я всю жизнь провел где-то в пустыне.

Верхние фаланги моих пальцев были покрыты твердой костяной коркой деформированных, чересчур развитых костей — «природных кастетов», так характерных для расы орков. Чтобы скрыть это уродство, я был вынужден постоянно носить на руках перчатки.

Мою мать изнасиловал орк. Хотя об этом я узнал лишь в одиннадцать лет, когда мое отличие от сверстников стало уж слишком бросаться в глаза. Стоит ли говорит, что меня не любили и даже пару раз пытались побить, но получивший в наследство от отца удивительную физическую силу его расы, пусть несколько и уступающую силе «чистокровных» орков, я всегда легко давал сдачи.

Когда я был маленький, моя мать была служанкой в небольшом городке в доме какого-то местного дворянчика, поэтому мне было позволено учиться вместе с остальными детьми в начально-приходской школе при храме Всемогущего.

Но сразу же после окончания учебы, в возрасте четырнадцати лет, по настойчивым просьбам барона я был вынужден покинуть его дом. Точнее не так. Однажды ночью, после того, как барон пригрозил, что выкинет нас с матерью на улицу, если изгой не уберется из его дома, я, не дожидаясь этого, тайком сбежал.

И передо мною распахнулись двери в большой мир.

Стянув в первой попавшейся рыночной палатке пару крепких, добротных кожаных перчаток, я спрятал в них то, что превращало меня из обычного человека в изгоя, и тем же вечером покинул родной городок.

А куда может отправиться молодой человек без единого гроша в кармане, изнывающий от голода и жажды приключений? Естественно, в столицу. Так я попал в Лагарик.

Я мечтал стать хиттокири — безжалостным, бесстрашным наемником, продающим свои боевые умения и жизнь за звонкую монету. Охрана торговых караванов, междоусобные стычки на границах (Договор Договором, но пустить кровь другой расе на нейтральной земле никогда не вредно), схватки с северными тварями и ледяными монстрами у подножия Великих гор[10] — вот, что влекло меня в подростковые годы.

Но реальность оказалась куда более серой, чем мне представлялось в фантазиях, когда я покидал «отчий дом»: ежедневная борьба за жизнь, мелкие кражи, бегство от стражи и постоянная схватка с такими же отбросами общества, как и я. Но от мечты я все же не отказался — те жалкие крохи, которые мне удавалось заработать на улицах города, я отдавал мастеру Дариналу — старому воину, на склоне лет оказавшемуся на улице, чтобы он учил меня военному искусству. Благодаря его урокам уже к шестнадцати годам я довольно неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных.

Но никогда я не забывал ГЛАВНУЮ цель своей жизни, цель, ради которой я сбежал из дома, ради которой терпел все выпавшие на мою долю лишения и страдания. Цель, ради которой я изо дня в день изводил себя тренировками — убить орка, из-за которого я родился на свет уродом. Больше всего на свете я хотел отомстить ему за то, что из-за него мы с матерью были вынуждены влачить жалкую жизнь слуг.

Эль знал о моем стремлении, но он всегда считал его неосуществимым. Дело в том, что я не знал, что за орк по насмешке Всемогущего подарил мне жизнь. Но однажды я его найду и убью, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни! Ненависть — великая вещь, и она может согреть в зимнюю ночь не хуже пухового одеяла. Кто знает, сколько раз, когда я был на пороге Темной бездны[11], лишь только жгучая ненависть, осознание того, что я еще не успел отомстить, возвращала меня в мир живых…