— Благодать…
— Благодать, — отозвался старику председатель.
У крайних дворов Чижовки кто-то шел с транзисторным приемником.
Шаги и радиоголос растаяли в темноте.
— Года… Когда-то я тут вот так же ходил, — вздохнул старик. — С балалайкой ходил. Остановлюсь, бывало, послушать, как ночью шумит вода у колес. Вот так же шумела…
Мы попрощались. И, ворочаясь на сене, долго еще не спали, слушая, как за стеной, пробиваясь сквозь щели, шумит вода.
Фото автора. Брянская область.
1 сентября 1976 г.
Прощание с летом
(Окно в природу)
Не помню года, когда бы так много было сказано о погоде.
В потоке прогнозов, стенаний, молитв и шуток можно было выловить даже и афоризмы.
«Эта ужасная хорошая погода», — писала газета «Пуэн» в Париже. «У нас украли лето!» — сказала дачница в электричке Москва — Загорск.
В одном месте Европы было ужасающе сухо.
В другом — слишком мокро. И то, и другое нехорошо, ибо все живое удивительно точно и тонко притерто к привычным природным нормам…
В Европе жаре сначала обрадовались — хорошая погода кого не обрадует! И майские затяжные дожди у нас тоже не огорчали: «В мае дож — будет рожь». Однако дальше — больше, и стало ясно: запад Европы изведает наше лето 72-го года, а мы проведем это лето, как англичане, под зонтиком.
В мае я завел папку с надписью: «Лето-76», клал в нее вырезки из газет и записи наблюдений… Что значила для умеренной зоны жара без дождей? Вот вести из Франции, ФРГ, Голландии, Бельгии, Англии. «Выгорели поля.
Урожай многих культур упал до половины, до трети обычного, а кое-где жара свела к нулю все усилия земледельцев». Горели леса. Особенно много их пострадало во Франции. (Называют цифру в 50 тысяч гектаров.)
Накалена до предела была и жизнь горожан.
В ФРГ и во Франции асфальт местами посыпали песком, «чтобы он не уплыл». На бетонных дорогах зияли трещины, как во время землетрясений. В Бельгии пассажирский поезд сошел под откос. Причина: искривление от жары рельсов.
Вся жизнь была выбита из привычного ритма. В городке Витре «рабочие обувной фабрики, не выдержав усталости, потребовали начинать рабочий день в прохладное время — в 5 часов утра». В Париже несколько крановщиков явились к врачу с ожогами на руках: без рукавиц взбирались по лестницам кранов.
Помехой жара оказалась для строителей и дантистов: цемент твердел слишком быстро.
Погода работала только на продавцов и фабрикантов прохладительного питья. Воды для разлива по бутылкам хватало, но во всем остальном ее пришлось экономить — «озера высохли, большие реки превратились в тощие ручейки».
Во многих местах Европы было запрещено брать воду на полив садов и на мытье автомобилей. Во французском городке Сан-Бриз за соблюдением этого запрета наблюдали патрульные вертолеты. Из-за воды возникали драматические столкновения…
Синоптики ежедневно «с чувством какой-то вины» объясняли, какие антициклоны и где именно заблокировали приход в Европу дождей.
Убедившись, что могущество науки на погоду не распространяется, жители деревень во Франции повернули лица от экранов телевизоров к иконам — возродился средневековый обычай — молебствия о дожде.
И все это было как раз в те дни, когда мы, глядя утром в окно, говорили: «опять дождь», когда мы терзали наших синоптиков — «сколько же можно?», когда ругали промышленность за нехватку зонтов, когда с тревогой и любопытством разглядывали снимки со спутников (белые космы циклона над Европейской равниной), когда и наши крестьяне, глядя на пашни и огороды, тяжко вздыхали…
Даже непосвященному в кухню земной погоды ясно: причины двух крайностей — результат какого-то сбоя в механизме природы.
И коснулось все это не только Европы. Необычно сильная засуха обрушилась в этом году на Австралию (в южных районах всего лишь 10 процентов осадков от нормы). Фантастическая жара стоит сейчас на востоке Америки («В Нью-Йорке ад — по Цельсию 34»). Засуха — пятнами — коснулась районов Восточной Африки. (В это же время большой избыток дождей наблюдался в Мали, Сенегале и Мавритании.) На юге же теплого континента стояли… морозы. Морозы в субтропиках! «Пальмы в снегу. На пляжах лед.
Газеты полны экзотических снимков: дети лепят снеговиков».
Причину таких аномалий наука объяснить сегодня не в состоянии. «В механизме погоды соскочила какая-то шестеренка», — пошутил один из синоптиков. Естественно, всех нас волнует вопрос: «шестеренки» и раньше таким вот образом соскакивали либо причину сбоя надо соотносить с жизнедеятельностью людей на планете? Ученые говорят: такое было и раньше. Листая летописи, видишь: да, было.
Были бесснежные зимы. Посещали Европу и «великие суши». Был год, например, когда Днепр «конный переезжал вброд» и даже переходили реку стада овец. При Борисе Годунове три года подряд были неурожайными. В один из них среди лета «пал снег и несколько дней лежал на хлебах». Именно при Борисе было заведено на Руси держать в ямах трехлетний запас зерна.
Оглядка назад в это необычное лето несколько успокаивает, но в то же время ученые говорят, что глобальные изменения на планете, чинимые человеком, могут когда-нибудь сбить с толку механизм климата. Такая «поломка» оказалась бы самой серьезной из всех возможных земных поломок.
* * *
Несколько слов о дикой природе. Как сказались на ней аномалии лета? Из районов устойчивой засухи сообщали: «Змеи бросили перегретые норы и тысячами устремились искать убежища от жары». В воде, местами нагретой до сорока градусов, «погибло все, исключая червей и микроорганизмы». В зоопарках от жары умирали животные. Но главным феноменом повсюду было фантастическое размножение насекомых. В ФРГ сборщики вишен спасались из садов бегством — так много было на ветках тли, вызывавшей зуд кожи и слезоточивость. Невероятным числом расплодились дикие пчелы.
Гудящие, рассерженные рои приживались в городских парках, на стенах и под крышами. Жара сделала пчел агрессивными — нападали на скот и людей. Привалило забот и без того не сидевшим в такую жару без дела пожарным. «У нас в Мюнхене по поводу пчел было до сорока вызовов в день», — сообщил журналистам брандмейстер.
А что у нас, в зоне «незапланированных дождей» и холодного лета?.. Первое, что отметили все фенологи, — запоздалое (примерно на три недели) развитие растений и выводков у животных. Черемуха (ее месяц — май) цвела в июне. Липа цвела в Подмосковье в конце июля.
Одуванчики желтели все лето. С опозданием дней на двадцать поспели ягоды и хлеба. Сместились сроки нереста рыб. В грибной формуле «тепло + влага» при избытке второго слагаемого не хватало тепла, и потому лишь кое-что попадалось любителям «тихой охоты».
Но главным феноменом были и тут насекомые. Год для них был катастрофически неурожайным. Велика ли беда — насекомые? — скажете вы. Если учесть, что насекомые — важная часть пищевых связей в животном мире, то станет ясно: многие в этом году голодали.
И в первую очередь бедствие это коснулось птиц. Недостаток корма сократил до минимума число птенцов в гнездах. Сильно растянут был срок гнездований. Дятлы по недостатку обычного корма этим летом превратились в разбойников, разорявших открытые гнезда и со взломом похищавших птенцов из дуплянок.
Птицы, для которых насекомые — единственный корм, пострадали особенно сильно. Орнитолог Святослав Приклонский сообщил на этой неделе с Оки: «Погибло много береговых ласточек и стрижей. И просто бедствие наблюдалось в колониях щурок. Некоторые птицы окоченели, сидя на яйцах». Самец щурки, обычно кормящий самку во время насиживания, в этот раз не мог принести ей ни пчел, ни стрекоз — их было мало.