К.: Сначала как следует огляделись. В областной газете основательно, во всех подробностях, исследовали и обсудили проблему.

Начать решили с простого — с возобновления того, что по нужде, но незнанию или по нерадивости было потеряно. Планы были такие. Важен лес — будем его сажать (и, конечно, поставить предел перерубам). Нужны плотины на реках — будем их строить. Возьмемся как следует за овраги, упорядочим хозяйство в поймах.

Укрепим берега рек. Не будем осушать землю там, где ее не следует осушать. Добьемся строительства очистных сооружений всюду, где они необходимы.

Обрадовало, что план этот был не директивой сверху, а шел снизу, причем в конкретных деловых проявлениях. Усилия не сулили победы завтра же, но это был единственно правильный путь.

П.: Теперь самое время сказать о Комитете по Десне. Я помню воодушевление всех, кто стоял у его колыбели. Время убедительно подтвердило жизнеспособность этого своеобразного общественного регулятора и контролера многообразной хозяйственной деятельности в бассейне Десны. Поиск «единого хозяина для реки» разрешился наилучшим образом. Дело сейчас, мне кажется, за тем, чтобы упрочить положение комитета, до конца выявить возможности этой «находки» в нашей хозяйственной и социальной структуре и без промедления создавать подобные комитеты во всех крупных речных бассейнах страны…

К.: Спасибо за верное понимание. В самом деле, любая река, протекая в различных географических зонах, в различных зонах хозяйственной деятельности, в различных административных районах, нуждается в неком покровителе, стоящем выше ведомственных, административных и всяких других интересов.

Наши усилия в Брянской области не могли бы стать эффективными для Десны, протекающей по восьми областям. И в любом другом месте добрые усилия без понимания и участия соседей сводились бы к нулю. Так естественно родилась мысль о создании комитета. Учрежден он был в мае 1968 года.

П.: Давайте обозначим его структуру и главное назначение.

К.: В комитет вошли заместители председателей исполкомов всех областей бассейна Десны, вошли ученые и специалисты по делам природопользования, вошли представители министерства и ведомств, чьи интересы связаны с этим районом, вошли вторые секретари обкомов комсомола восьми областей. Всего в комитете около ста человек. Рабочий орган — президиум. Он собирается по мере надобности. (Бывает это, как правило, раза четыре в году.)

А для выработки стратегии действий раз в год комитет собирает пленум.

Взаимные консультации, претензии друг к другу, планирование, изыскание средств и научные изыскания, обмен опытом, координация всех усилий по оздоровлению бассейна, контроль за соблюдением государственных законов — таков круг вопросов нашего комитета.

П.: У нас нет возможности проследить сейчас за всей деятельностью комитета в течение восьми лет. Но, если говорить о стратегии, скажите, что было на первом этапе и чему был посвящен, например, последний недавний пленум?

К.: Вначале главное внимание было уделено изыскательной работе, чтобы знать: «где, что, когда, какими силами, в какие сроки и кому надо сделать». В этой работе приняли участие хозяйственники всех уровней вплоть до председателей колхозов, научные учреждения, включая университеты Московский и Киевский, а также различные институты и изыскательные группы различных ведомств.

Последний же пленум состоялся недавно, 4 августа. Мы подводили итоги текущего года. Особо внимательно рассмотрели опыт паспортизации рек в Черниговской области. Она там закончилась этим летом.

П.: Вы с особой теплотой говорите о черниговцах. Чувствуется, их делами в комитете довольны.

К.: Да, черниговцы и брянцы в нашей работе задают тон. На последний пленум черниговцы привезли еще одну хорошую весть. Они убедили правительство Украины объявить заповедными болота, питающие реки области.

Всего заповедано более 12 процентов болотных площадей области. Теперь осушение их не коснется. Это очень важный для всех нас пример.

П.: Считаются ли с комитетом крупные ведомства и низовые хозяйственные ячейки?

К.: Конечно. Без нашего существования кое-кому, возможно, жилось бы спокойней. Но на то мы и существуем, чтобы беспокоить.

От Министерства лесного хозяйства мы требуем упорядочения рубок и скорейшего восстановления лесов. От различных промышленных министерств, от Министерства жилищно-коммунального хозяйства — строительства и скорейшего взвода в эксплуатацию очистных сооружений. Мы постоянные ходатаи в Госплане. Особо внимательно следим за обширными работами Министерства мелиорации и водного хозяйства.

Серьезных конфликтов с ведомствами у нас не возникает — все понимают, насколько важны наши усилия. Но в случае надобности есть куда и пожаловаться. По нашей просьбе проблемы комитета были рассмотрены в ЦК партии, и мы получили полную поддержку и понимание.

Если говорить о сельском хозяйстве и местной промышленности в бассейне Десны, то (я имею в виду природопользование) комитет играет огромную роль. Ранее колхозы и совхозы, имея хороший бюджет, тратили деньги на что угодно (строительство дорог, домов, водопровода и так далее), но никому и в голову не приходило выделять хотя бы немного средств на оздоровление реки. Теперь в этом деле многое изменилось. Распределяя средства на год, хозяйства планируют лесопосадки, строительство прудов, стабилизацию оврагов, сооружение плотин на реках (реки, кстати, распределены по участкам за колхозами, по землям которых они текут).

П.: Финансовые дела самого комитета…

К.: Смотря что иметь в виду. Комитет имеет возможность влиять на расходование больших средств по каналам различных ведомств. Используя местные рычаги власти, как я уже говорил, побуждаем колхозы и совхозы финансировать оздоровление земли. На некоторые проекты мы добиваемся средств из государственного бюджета. Так запланировано строительство двух крупных водохранилищ — Курского и Владимирского.

Но сам комитет бессребреник. У него нет никакого бюджета. Мы принципиально с самого начала не обрастали штатными должностями, подчеркивая общественный характер нашей организации. Есть у комитета всего один платный сотрудник — технический секретарь Виктор Дементьевич Островой. Сторублевое жалованье платит ему Всероссийское общество охраны природы.

Практика дела, однако, показывает: такой аскетизм нерационален. Объем работы и чрезвычайная ее ответственность требуют, по моему мнению, пяти-шести человек с постоянной занятостью. В числе их должен быть квалифицированный специалист-эколог, лесовод, гидротехник, опытный юрист, толковый человек-организатор. Мы в скором времени создадим такую рабочую группу. Всюду, где возникли бы комитеты, подобные нашему, это надо иметь в виду.

П.: Восемь лет работы комитета… Можно ли говорить о каких-то итогах?

К.: Главное, по-моему, не соблазниться трубить в победные трубы. Рано. Дело, которым мы заняты, финиша не имеет. Оно требует терпения, настойчивости, большой веры.

Следует учитывать, вся наша работа ведется в обстановке растущего хозяйства: интенсивно используется земля, строятся новые предприятия, с каждым годом возрастает потребление воды. Таким образом, мы плывем против сильного течения. И надо радоваться любому продвижению вперед. Если бы мы не гребли, лодку снесло бы далеко вниз, и, кто знает, не села бы она в какой-то час на опасную мель?

Мы не все сделали, что планировали поначалу. Не все делается так быстро, как бы хотелось. Не всегда удается примирить задачи дня и перспективу на завтра. Появляется много новых, неожиданных задач и проблем. Вы-то, Василий Михайлович, знаете, как все не просто в этих делах.

П.: Но грести надо…