Прощальный разговор директора заповедника и пилотов, улетавших к нефтяникам, был таким:

— Не придется ли возвращаться?

— Летите. Если что — дадим знать. Февраль тоже бывает морозным.

_{Фото автора. 6 февраля 1977 г.}

(Окно в природу)

Сниматься любят не все. Что касается животных, то перед камерой иногда происходят удивительные явления. Вот, например, фотографии. С ашхабадским оператором Володей Ахметовым снимали мы кобру. Змее стало жарко. Покачиваясь, она высматривала, где бы укрыться от солнца. И нашла-таки спасительную прохладу — поползла к объективу, окруженному блендой. Не сделала нападающий бросок, а осторожно просунула голову, как она это делает и в природе, заползая в прохладную норку.

Дельфин Персей в батумском бассейне долго позировал оператору Яше Посельскому. Выныривая, дельфин рассчитывал получить рыбку.

Но рыбки не было, перед носом торчал объектив кинокамеры. Дельфин решил попробовать эту штуку на вкус, и Яша едва-едва удержался на месте.

На третьем снимке — момент получения оператором Леонидом Мирзоевым серьезного выговора от фламинго. Довольно долго мы с Леонидом суетились вокруг долговязой, нескладной, но все-таки очень красивой птицы.

И это ей в конце концов надоело — она клюнула мой объектив, а потом вот так «отчитала» и Леонида.

Любопытно, что глаз объектива животные принимают, видимо, за живой глаз. И понимая, что это — наиболее уязвимое место любого противника, сюда и метят удар. Профессор Гржимек рассказал случай с оператором Алланом Рутом, сопровождавшим его в экспедиции по Танзании.

Объектом их съемки оказалась «плюющая кобра». Обороняясь, эта змея не кусает, а мечет, иногда метра на три, порцию яда, причем целится точно в глаз. В заблуждение кобру может ввести, например, блестящая пуговица. На этот раз удар нацелен был в зрачок объектива.

Все эти случаи скорее смешны, чем опасны.

Но бывают, конечно, моменты и очень серьезного риска. Юрий Ледин на съемках фильма «Белый медведь» вдруг «спиною почувствовал» какую-то опасность. Повернул голову — огромный зверь в трех шагах от него…

У меня на Кавказе был случай — бурый медведь, раздраженный щелчком фотокамеры, бросился в нападение. Спасло меня только самообладание — не побежал. (Бегущего зверь обычно преследует.) А в случае с лосем, напротив, бегством только и спасся. Дело было во время гона. Лось подпустил близко. Потеряв бдительность, я сделал не меньше полсотни снимков и, видно, очень надоел лосю. Он уже догонял, но я резко, под прямым углом, повернул в сторону, за деревья, а тяжелый зверь по инерции промелькнул мимо. Отдышавшись, я вспомнил сибирский случай: раненый лось бросился на охотника. Удар передних копыт был таким сильным, что рукавицы за поясом вылезли на спине.

Юрия Ледина этим летом раздраженный котик-секач угостил ударом зубов в ступню.

Оператор с неделю в палатке, как он сказал, «зализывал раны».

В заповедниках Африки звери привыкли к автомобилям и к жужжанию камер. «Концом хвоста гепарда тут можно смахивать пыль с объектива», — пишет один турист. Но бывает и тут: звери переходят в атаку. Профессор Гржимек рассказывал: на его глазах слон растоптал и даже «втер в землю» брошенный в бегстве киноаппарат. В кратере Нгоро-Нгоро на нашу машину бросился носорог…

В истории киносъемок жертвы если бывали, то главным образом со стороны животных — операторов страховали люди с оружием. Сейчас в заповедниках появляться с оружием запрещается: снимая — соблюдай осторожность.

И ничего страшного не бывает, если правило соблюдать. Но вот и трагический случай.

Из парка в Руанде надо было изъять слонов, совершавших набеги на плантации местных крестьян. Старых животных пришлось отстрелять, а молодых решили перебросить на вертолетах в другое место. Операцию поручили снять американке Маргарет Лайн. Это была ее последняя съемка…

Но бывает, животные привязываются к человеку с кино- и фотокамерой. Грач-инвалид, живший на одном деревенском дворе, радостно бежал навстречу, как только видел меня. Он уже знал: я принес сухари, чтобы понаблюдать, как грач их размочит в стоящем у крыльца тазике, прежде чем начать есть.

А оператор Воробьев Юрий рассказал, как к нему привязались двадцать молодых пеликанов. Он снимал их с момента появления из яиц.

Когда вся колония молодых пеликанов выросла, сотни птиц, увидев людей, взмывали в небо, а эти двадцать всегда оставались, доверчиво плыли навстречу и даже садились в лодку.

Вообще же появляться в природе с камерой надо теперь осторожно — очень много нас стало, снимающих. Беды животным мы вроде бы не приносим, но есть у зоологов выражение: «фактор беспокойства». Беспокойство бывает особо губительным в пору появления малышей.

Взгляд объектива, говоря словами язычников, становится «дурным глазом». И во многих местах против этого взгляда начинают бороться.

В Дании, например, запрещается съемка птиц на гнезде.

_{Фото В. Пескова и из архива автора.}

 _{13 февраля 1977 г.}

(Окно в природу)

Это, конечно, было большим везением — увидеть охоту крупной и редкой птицы.

Даже просто увидеть сейчас орлана — удача немалая. В ФРГ, например, осталось одно (!) гнездо этой птицы. Пишут: натуралисты посменно дежурят, оберегая гнездо от любопытных, от беспокойства фотографов и от всяких случайностей.

На строгий учет взята каждая пара орланов в Швеции и Финляндии. Каждое лето проводят перепись птиц в Латвии и Эстонии.

Орлан-белохвост расселен широко. Но даже в глухих, укромных, спокойных для жизни местах гнездо от гнезда — не ближе двадцати километров.

На таежной речке в Сибири я видел однажды: орлан от нечаянной встречи с людьми уронил в воду щуку. Мы попытались найти гнездо белохвоста, но не нашли. Запомнилось синее летнее небо и темный силуэт ходившей кругами птицы.

А этой зимой я увидел сразу не менее сотни орланов. Большими группами, как какие-нибудь вороны, орланы сидели на белых торосах льда, пастухами кружились над стаями уток.

С азиатских пространств орланы слетаются к Каспию вслед за зимующей птицей. И вновь исчезают в пространствах, как только птицу весною потянет на север. Зимовка в каспийских заливах обычно бывает сытной. Этот же год особый: холода и бескормица сильно ослабили птиц. И хищники тут пировали.

Из вертолета мы много раз наблюдали, как орланы охотятся. Подлетая к стае уток или лысух, орлан вдруг резко снижался. Тысячи крыльев рябили в полынье воду. Но любопытно, если птицы все до единой взлетали, орлан спокойно сворачивал в сторону. Как видно, добычей считалось лишь то, что ослабло, что по закону подлежит выбраковке.

На лебедей орлан вряд ли рискнул бы напасть, но понуро на льду сидевшие птицы показались ему ослабшими, и охотник сделал свой знаменитый, вызывающий панику выпад… Жертвы тут не было. Лебеди, разбежавшись, взлетели. Орлан тоже резко поднялся вверх. Через минуту мы уже видели новую стаю птиц в полынье и другого орлана, ожидавшего дани.

_{Фото автора. 19 февраля 1977 г.}

(Окно в природу)