Открытия на этом отнюдь не заканчиваются. Самое лучшее я оставляю на потом. Я замедляю шаг, приближаясь к комнате Таис. Возбужденная всеми этими нововведениями, Азилис вертится у меня на руках. Останавливаюсь на пороге. Делаю глубокий вдох. И вхожу.

Азилис замирает. Она смотрит на лежащую на кровати сестру, переводит удивленный взгляд на сидящую рядом с ней Терезу. Я подхожу к ним ближе. Биение сердца Таис неожиданно ускоряется, и она широко открывает глаза — она чувствует присутствие своей младшей сестры! Медленно и с бесконечной нежностью она раскрывает ладонь. Нахмурив бровки, Азилис с серьезным видом наклоняется. Кажется, она перебирает в памяти воспоминания. И вдруг она хватается за руку старшей сестры и не отпускает ее. Таис и Азилис узнали друг друга.

Я оставляю их — рука в руке, глаза в глаза — под надежным присмотром Терезы. Гаспар еще не пришел из школы. Он пока не знает хорошую новость. По дороге домой я сообщаю ему, что его ждет отличный сюрприз.

— Новая морская свинка?

— Нет, еще лучше.

— Я не понимаю, что может быть еще лучше. Если это не морская свинка, то я не уверен, что это действительно замечательный сюрприз.

Увидев Азилис рядом с Терезой и Таис, он выкрикивает:

— Осторожно, вы забыли надеть свои маски! Что происходит? Так нельзя! Это катастрофа!

Это совсем не катастрофа. Наоборот. Я объясняю ему, что все изменилось к лучшему. Что больше не нужно держать Азилис взаперти. Он растерян:

— Это точно? Точно-точно?

Я подтверждаю:

— Точно-точно.

И тогда с ликующим криком Гаспар бросается к Азилис и, плача от счастья, сжимает ее в объятиях. Я теперь понимаю, насколько ему ее не хватало…

Лоик находит Азилис в окружении всех нас. Он покрывает ее поцелуями, всеми теми поцелуями, которые он придерживал на протяжении этих месяцев. Такое неожиданное вторжение в ее жизненное пространство, так тщательно охраняемое до сегодняшнего дня! Но Азилис на это не жалуется, она наслаждается каждым поцелуем. Она безудержно смеется, когда ее нежные щечки трутся о колючие папины щеки.

Начиная с этого дня, повседневная жизнь становится для всех нас намного проще. Все мы чувствуем себя так, как будто отвоевали свою свободу. И мы пользуемся ею! Мы часто собираемся в комнате Таис. Просто для нас удовольствие побыть вместе.

Гаспар, Таис и Азилис учатся познавать друг друга. Во время этих встреч сестры демонстрируют потрясающее согласие. Гаспар умиляется, глядя на Азилис. Он старается проводить с ней как можно больше времени и всегда напоминает ей, что не стоит волноваться, если он выходит из комнаты, потому что он тотчас же вернется.

Азилис благодаря общению делает большие успехи. Она даже начинает проявлять интерес к кормлениям, наблюдая за нами, когда мы едим. Мы с Лоиком спокойно переворачиваем эту страницу, пусть даже еще не все так гладко, как хотелось бы. Сколько еще раз мы, подходя к Азилис с открытым лицом, испытаем неприятное ощущение, что забыли о чем-то важном!

В воздухе пахнет весной. Робкое солнце пробивается сквозь белые облака, и это заставляет нас забыть о зиме. Эта весенняя атмосфера придала мне сил переступить порог нашего дома с Азилис в коляске. Без всякой защиты. Сегодня ее первая настоящая прогулка.

Она таращит глаза от удивления, кривится при виде проезжающих мимо автомобилей, наблюдает за прохожими. Она с жадностью впитывает все эти новшества и подставляет личико нежным лучам солнца. Легкий ветерок забивает ей дыхание. Она глубоко вдыхает, затем выдыхает. Ее маленькие ноздри дрожат. Она впервые открывает для себя ветер.

Я везу коляску, гордая, как индюк, с раскрасневшимся от удовольствия лицом. Эта прогулка на свежем воздухе меня взбадривает. И тело и душу. Мне стоило ждать восемь месяцев, чтобы сполна насладиться этим. Восемь долгих месяцев. Почти столько же, сколько длится беременность. Такое ощущение, что сегодня для Азилис началась новая жизнь. И для нас. Обычная жизнь. Та, о которой мечтали.

На улице люди, втянув голову в плечи, уткнувшись взглядом в асфальт, куда-то торопятся. Меня поражает эта суета. У меня иные приоритеты. Я медленно иду, наслаждаясь каждым моментом этой прогулки. Моментами волшебными, легкими, наполненными радостью.

Я, как завоеватель, иду посреди тротуара. Кто-то из прохожих бранится, отходит в сторону или толкает, огибая нас. Но меня это не задевает; их упреки отскакивают от купола счастья, который меня окружает. Я гуляю со своей младшей дочерью. И только это важно. Мне будет все равно, даже если Земля перестанет вертеться. Прогулка по кварталу — оказывается, это такая радость! Я чувствую себя как все мамаши, везущие коляски. С одним лишь отличием: я осознаю, какое это счастье — просто прогуливаться с ребенком, идти навстречу ветру.

***

«Капилюв». Странное слово, необычное значение. Оно взято из медицинского жаргона и означает «мытье головы лежачего человека». С тех пор как Таис больше не встает с постели, мы освоили искусство «капилюва». Несколько раз в неделю при помощи медсестер мы совершаем этот кропотливый ритуал, доставляющий огромное удовольствие Таис. Это ее самое любимое занятие. Наполняющее ее блаженством.

Таис начинает улыбаться, когда слышит, что мы готовим миски, приносим кувшины с теплой водой, раскладываем полотенца, щетки, фен и заколки. Она дрожит от нетерпения, когда ее укладывают поперек кровати и медсестра поддерживает ей голову. Она задерживает дыхание от удовольствия, чувствуя, как вода стекает по ее волосам. Мурлычет от наслаждения, когда чьи-то руки ловко намыливают голову шампунем, непрерывно массируя ее, когда щетка скользит по ее волосам и фен дует на ее прекрасные кудри. В конце концов она, расслабленная, мирно засыпает, а ее волосы красиво заплетены в косички или стянуты в хвостики.

Я поражаюсь способности Таис ловить каждый счастливый момент. Она обладает врожденным умением обнаруживать и добывать самородки счастья даже из самых тяжелых испытаний. Таким образом, в основном заботы о ней — источник ее огромного счастья, и только его она извлекает из них. Это же происходит во время массажа, предупреждающего пролежни. Тереза в этом деле эксперт; она может часами втирать масло в это маленькое парализованное тело.

Когда мы ухаживаем за ней, каждый из нас старается угодить ей по-своему. Количество и частота приемов нарастают в темпе крещендо. Речь идет об уходе между приемами лекарств — смене белья, банных процедурах, массаже. Мы превращаем эти обязанности в удовольствие. Кладем руку ей на щеку, когда даем ей подышать кислородом, гладим руку при измерении давления, говорим много ласковых слов во время смены белья. Таис чувствует в этих жестах любовь и нежность. Маленькие бесценные радости, притаившиеся там, где их совсем не ждешь.

Слух. У нее оставался только слух, эта тонкая нить, позволяющая общаться. Все, конец… Когда на пол упал поднос с инструментами и лекарствами, Таис не отреагировала. Она даже глазом не моргнула, тогда как Гаспар и Тереза прибежали узнать, что случилось. Она больше не слышит.

К тому же, я случайно обнаружила это ухудшение. До этого момента глухота никак не проявлялась, чтобы я могла догадаться о ней. Уже не первый раз я получаю пинок. Этот, возможно, не такой сильный, как в предыдущих случаях, так как теперь я верю в Таис и ее невероятную способность адаптироваться. У меня уже был опыт, когда мрак завоевал ее глаза, но не затмил ее сердце. Сегодня тишина не удивляет ее точно так же, как и темнота. Ей не страшно быть отрезанной от мира. Но она никогда таковой не будет. Она уже перешла на следующий этап. Лишенная возможности пользоваться обычными способами общения, она приспосабливается к другим, более тонким.

Пять чувств — это роскошь. Роскошь, но этого не осознаешь. Нужно все их потерять, чтобы узнать их подлинную ценность. И понять, каковы границы восприятия. Действительно, обладание слухом, зрением, обонянием, осязанием — это одновременно богатство и бедность. Богатство — потому, что чувства идеально дополняют друг друга, позволяют полнее воспринимать окружающий мир. Бедность — потому, что, когда у нас есть все пять чувств, мы ими и ограничиваемся.