- Пей.

Что-то теплое коснулось губ. Раб впитывала каждую каплю жидкости, вынудив себя поднять тяжелую голову и заставляя сухое горло работать. Это был слабый теплый бульон, ничего более. Не имеет значения. Она почувствовала прилив тепла, отгоняющего нечувствительность сна и смертельную пелену.

Солдат передвинулся по вантам, чтобы напоить моряка. Разбуженный, тот жадно глотал из деревянного кубка. Над ними почти полная луна начала клониться к горизонту, обещая скорый рассвет. Гладиатор посмотрела вниз, встречая еще один бледный лик, сияющий ей. Что Завоеватель видела на рее? Животное? Смутьяна? Угрозу? У нее не осталось сил, все ушло на гнев и браваду. Только один долгий взгляд. «Я все еще здесь».

Жесткий взгляд только слегка смягчился. Затем, почти неуловимо, Завоеватель кивнула.

Глаза медленно закрылись, ее сердце принялось усиленно качать кровь.

Когда она снова открыла глаза, Завоеватель ушла.

15 Diaeta Revelationis

Место открытий

В темноте она сняла броню, мягко опустив ее на пол рядом с кроватью. Наруч выскользнул из пальцев, ударившись о доски. Завоеватель тихо ругнулась на себя и подняла его.

Мирное похрапывание все еще раздавалось с кровати.

Она могла бы выгнать парня, но он и так спал в крошечном закутке под лестницей много дней. Нет, пусть остается. Ему нужно отдохнуть. Ей нужно подумать.

Гладиатор завладела ею. Она не была уверена, когда это случилось. Вчера вечером в трюме? Вчера в вороньем гнезде? В доме сенатора? Во время той первой схватки на Арене? Это имеет значение? Леопард умела привлечь внимание Завоевателя движением, звуком, взглядом.

ТОТ взгляд, сейчас, как будто она распяла собственного брата. Воин не могла выкинуть это лицо из своей головы.

Она опустила руки, опустошенная. Воин волновалась за эту женщину. Сегодня было холоднее, чем вчера; достаточно холодно, чтобы это было опасным. Сильные и здоровые мужчины умирали в подобных обстоятельствах. Она боялась, что бульона будет недостаточно.

Нужно сделать что-нибудь, чтобы сократить время наказания. Но она сама сказала, что провинившиеся будут висеть, пока корабль не достигнет Коринфа, а властителя, меняющего свои приказы из-за небольших страданий, будут считать нерешительным и слабым. У нее и так достаточно проблем с побежденными народами, чтобы самой подбрасывать дрова в огонь.

Завоеватель взяла одеяло с изножья кровати и забралась под стол, как Леопард вчера вечером, ругнувшись, когда голова встретилась со стеной. Раб была несколько ниже ее и, вероятно, ей не пришлось сгибать колени, чтобы вписаться в свободный промежуток. И палуба была довольно твердой и грубой для ее угловатого сложения. С другой стороны, она могла чувствовать привлекательность пещеро-подобного места для осторожного Леопарда, закрытого с пяти сторон, легко защищаемого. Без сомнения, гладиатор немедленно сменила бы свою текущую кровать на это место. Завоеватель прижалась спиной к стене и закрыла глаза.

Она дремала, но сон не приходил. Воин продолжала думать о гладиаторе, умирающей в нескольких метрах от нее, на мачте, пока ее пылкая душа не оказалась едва прикрепленной к слабеющему телу, и только глаза продолжали пылать в темноте, как нефритовые угли.

Воин внезапно проснулась, почувствовав покалывание. Ей потребовалась секунда, чтобы разглядеть в темноте ноги, стоящие у кровати. Не Николса.

Пинок под колено застал ночного посетителя врасплох. Пока мужчина восстанавливал равновесие, она метнула взгляд на меч, лежащий у него под ногами. Завоеватель потянулась к мечу, но мужчина рубанул сверху вниз, чуть не отрубив ей руку. Пинок в пах отвлек его на достаточное время, чтобы она успела опрокинуть противника на пол. Выкатившись из-под стола, воин подняла меч и замахнулась на мужчину.

Может быть она услышала или почувствовала угрозу, но отреагировала она инстинктивно: мечом отбила клинок, направляющийся к ее сердцу, свободной рукой поймала лезвие, целящее в лицо. Третий предмет проскользнул сквозь защиту, ужалив ее в шею возле плеча.

Завоеватель развернула меч, меняя хват. Лезвие погрузилось в плоть, пришпилив ассасина к доскам.

Хрип с кровати. Оцепенелые пальцы нашарили фонарь, кремень несколько раз ударился о кресало, и фитиль вспыхнул.

Никлос смотрел на нее, зажимая бок; из-под пальцев стекала кровь, парень сипло дышал.

- Нет, – пробормотала она, зажимая рану паренька рукой. – Маркус!

Солдаты ворвались в дверь, проткнули мечами истекающего кровью ассасина. Капитан Маркус растолкал столпившихся в дверях людей, его обычно спокойная манера поведения дала трещину.

- Деметриус! – Крикнул он через плечо. – Кто-нибудь, приведите лекаря!

Один из солдат тут же убежал. Капитан подошел ближе, протянул руку, как будто хотел помочь или утешить.

- Отойди от меня! – Крикнула она, отпихнув мужчину к стене.

- Завоеватель... – Неуклюже, Маркус попытался снова, не отрывая взгляда от ее горла.

Рефлекторно, она прижала руку к шее. Металлический дротик почти на всю ширину вошел в плоть. Кровь, пульсируя, уходила из раны, и с ней уходило время. Судя по бледности загорелого лица, Маркус тоже знал это.

Она сглотнула.

- Маркус, подойди сюда. – Завоеватель отодвинулась, давая ему место. – Прижми руку, вот так, и держи. – Она помогла капитану зажать рану Никлоса. – Не отпускай, пока Деметриус тебе не скажет. – Она отошла в сторону, все еще прижимая руку к шее, наткнулась на край стола и моргнула, пытаясь избавиться от темноты перед глазами.

Беллерофон, протолкавшийся через толпу, пораженно замер, заметив ее.

- Завоеватель! Ваша шея...

- Я рада, что ты смог присоединиться к нам, капитан, – проворчала она.

Мужчина сузил глаза, оглядывая каюту.

- Что случилось?

Завоеватель впилась в него взглядом, но все же ответила на риторический вопрос.

- Ночной гость у моей кровати. Только меня в ней не было. – Она потянулась к Никлосу и положила руку на его прохладную ладонь, пытаясь согреть ее. Парень хрипло дышал, слишком оцепенелый, чтобы посмотреть на нее.

Маркус покачал головой и сильнее прижал руки к ране.

- Ваша гладиатор была права. Она лишь обвинила не того человека.

Завоеватель посмотрела на труп, приколотый к палубе, и приподняла пальцем ноги рукав его туники. SPQR.

- Беллерофон, схвати всех матросов с римского судна и запри их в трюме, включая того человека с мачты. Что касается Леопарда... приведи ее ко мне.

Капитан широко распахнул глаза.

- Завоеватель? Она могла работать с ними. Она могла специально назвать не того человека...

- Довольно! – С ее головой творились странные вещи, и вопли капитана не улучшали ее настроения. – Приведи ее ко мне, немедленно.

Беллерофон не смог скрыть свое несогласие, но он знал, что лучше повиноваться, чем спорить. Капитан отсалютовал и развернулся к выходу.

- И, капитан? Мне не внушает уверенности безопасность на этом корабле. Позаботься об этом, и начни с размещения охраны у моей двери.

Завоеватель ничего не сказала о покушении на свою жизнь, но в ее глазах светилась молчаливая угроза. Капитан услышал стоящее за этими словами и сглотнул.

- Как прикажете.

Ее сознание начало играть против нее, некоторые вещи оказались вычеркнутыми из памяти, другие запечатлелись весьма отчетливо. Целитель протиснулся мимо солдат и направился прямо к ней. Завоеватель попыталась отправить его к Никлосу, но старик только отмахнулся.

- Он может подождать, Завоеватель. А вы – нет. – Сапоги загремели по палубе, поднялся какой-то шум, достаточно громкий, чтобы подготовить даже самого невнимательного члена экипажа к факту, что что-то произошло. За этой суетой она почти перестала чувствовать тело. – Мне нужно достать это, – начал целитель, прижимая скомканную ткань к ее ране.

- Нет. Пока нет.

- Сейчас, пока вы не потеряли еще больше крови.

- Нет, – рявкнула она. – Еще пару минут.

Целитель не понимал причины, но предпочел заняться подготовкой иголок и нитей. Минуты шли, и он шагнул вперед, понизив голос до отчаянного шепота.