ГЛАВА VI Срыв Констанцского договора и первая итальянская кампания (лето 1156 — лето 1159)
Через несколько дней после брачной церемонии в Вюрцбурге произошло событие, которого император не мог предвидеть и которое нарушило всю систему данных по итальянской проблеме. 18 июня 1156 года папа Адриан IV заключил с королем Сицилии Вильгельмом I соглашение, которое историки называют Беневентским конкордатом.
Чтобы лучше уяснить себе цепь событий, которые привели к этому соглашению, нужно вернуться к ситуации, сложившейся летом 1155 года, когда Фридрих покинул Италию. В тот момент сицилийская угроза святому престолу оставалась серьезной. Отлученный от церкви король должен был, естественно, отступить от Беневенто, который он осадил в мае, чтобы пойти в Пулию на подавление сопротивления баронов, поддерживаемых византийским императором Мануилом Комнином, предложившим, как мы уже знаем, Штауфену союз и совместные действия. Но опасность оставалась, тем более что папа не мог вернуться в Рим и навести порядок на своих землях. Зато Вильгельм I несмотря на продолжавшиеся серьезные затруднения был склонен к переговорам и даже к оказанию помощи, возвращаясь к той политике, которую неоднократно практиковали его предшественники.
Впрочем, в то время в курии некоторые кардиналы считали союз с германским императором иллюзорным, бесполезным и опасным. Иллюзорным — потому что он предполагал тесное сотрудничество двух партнеров на принципах равенства, что было невозможно ввиду материальной слабости римской церкви по сравнению с обновленным авторитетом и властью империи. Бесполезным — потому что Барбаросса намеревался вмешаться в итальянские дела, не заботясь об интересах папы, что он и доказал в 1154–1155 годах, сильно разочаровав самых верных своих сторонников. Наконец, опасным — так как именно его амбиции, желание возвысить славу империи, его действия на полуострове и угрозы насилия (как это было в Милане), направленные против тех, кто посмеет оказать сопротивление, не могли не быть предосудительными в отношении свободы и прав церкви. Поэтому приходилось задавать себе вопрос, не является ли сила предпочтительнее сердечного союза и не следует ли перед началом сотрудничества уточнить позиции и цели каждой из сторон. Так думал среди прочих и Роланд Бандинелли из Сиены, долгое время преподававший в Болонье каноническое право. Его в свое время призвал к себе Евгений III и сделал канцлером римской церкви, доверив тем самым важнейшие обязанности в папской администрации.
К сожалению, осенью 1155 года курия не могла решить, каким образом удерживать Фридриха на расстоянии все то время, пока будет существовать угроза со стороны Вильгельма I. И Адриан IV продолжил антисицилийскую политику. Он связался со взбунтовавшимися баронами и прибыл в Беневенто, чтобы в качестве сюзерена страны принять присягу непосредственно от некоторых из них, как если бы монарха вовсе не существовало. А тот как раз в это время был серьезно болен. В течение нескольких недель он не мог выдерживать сопротивление восставших. В первые дни 1156 года он чуть не стал жертвой заговора, составленного против него аристократами. Но едва оправившись от болезни, Вильгельм оценил опасность и, будучи человеком ловким, решил пойти на переговоры и попросить снять с него анафему. В начале весны он направил послов, которые предложили папе принести присягу, поклясться в верности, возместить ущерб, нанесенный церкви, оказать действенную и постоянную помощь против Римской коммуны и, наконец, предоставить ему большую финансовую поддержку.
Это привело папу и кардиналов в затруднение. Курия долго обсуждала эти заманчивые предложения. Одни придерживались мнения, что их нужно отклонить, потому что Папское государство не может выйти из союза с Германией и вести переговоры на этих чисто политических основах, которые в итоге приведут к восхождению Вильгельма на трон в Палермо, а это означает нарушение Констанцского соглашения, даже если этот договор и не запрещает явно вести переговоры между римской церковью и Сицилией. Зато другие члены курии подумали, что лучше согласиться, так как это станет способом улаживания сицилийского вопроса и римской проблемы и одновременно получением полезной поддержки перед угрозой амбиций, которые обнаруживает Барбаросса. И, наконец, третьи рассудили, что в такой форме не следует соглашаться на предложения Вильгельма, а чтобы договориться с ним, важно уточнить положение церкви в нормандском королевстве, то есть не целесообразно ограничиваться только политическими разговорами. Эта группа не была явно настроена против Сицилии, но требовала более широкой дипломатической дискуссии.
В конце концов, как сообщает кардинал Бозон, папа и большинство Священной коллегии согласились на том, чтобы отвергнуть сделанные им предложения, что вынудило Вильгельма I перейти к действию.
Но удача ему улыбнулась. В несколько недель он усмирил главных зачинщиков бунта, вновь захватил Бриндизи, оккупированный войсками, бывшими на службе у Византии, и осадил Беневенто, заблокировав в этом городе папу и кардиналов. Однако он тут же предложил им договориться. На этот раз ему не смогли отказать. Переговоры были трудными, так как на сей раз король Сицилии уже не видел оснований показывать себя более уступчивым, чем при предыдущих контактах. Зато Адриан IV сумел ловко пойти на уступки в политическом плане, чтобы получить преимущества в области духовной: отсюда и название конкордата, данное соглашению, заключенному 18 июня.
Святой престол жаловал Вильгельму I право инвеституры в Сицилийском королевстве, герцогстве Апулии и княжестве Капуа, включая в это княжество последние территориальные приобретения монарха, которые до сих пор оспаривались папой. В обмен на это король принес ему присягу на верность и обязался платить ежегодно 600 монет податей. В самой же Сицилии он сохранял традиционные права на церкви, но в полуостровной части своих владений соглашался на вмешательства римской церкви в вопросы апелляций, легатских миссий, перевода епископов, посвящения их в сан, проведения консилиумов и т. д.
Это был хороший компромисс. Вильгельма I признали монархом, его территориальные владения подтвердили. Папа сохранял свой особый суверенитет в его королевстве, получал права действенного контроля над церквями, в которых давно утратил авторитет. К тому же в последующие недели король без колебаний оказал Адриану IV более значительную помощь, благодаря которой тот смог в ноябре вернуться в Рим.
Узнав о конкордате, а значит и о согласии между римской церковью и Сицилией, а также о некоторых мерах, принятых папой для утверждения своего суверенитета в Церковном государстве, Фридрих Барбаросса был глубоко уязвлен, что выразилось в приступе гнева и ярости. Он понял, что Беневентский договор вновь поставил под вопрос его итальянскую программу, основанную в центральной и южной части полуострова на тесном взаимодействии со святым престолом для ослабления и нейтрализации королевства Сицилии. Фридрих посчитал — впрочем, не без основания — что этот договор противоречит духу Констанцского соглашения (но не его букве, так как он забыл, что сам не оказал курии ожидаемой от него помощи, а значит, изменил этому духу). Все эти размышления заставили его несколько пересмотреть свои планы, — не конечную цель, которой по-прежнему оставалась авторитарная политика в Италии, но их увязку. Если раньше он планировал действовать непосредственно в центре страны и оттуда подавлять возможное сопротивление северных городов, то теперь решил, что сначала нужно утвердить свою власть в северных областях, потому что области, лежащие южнее, неблагонадежны. В то же время он обнаружил, что ему придется отказаться от мысли о сотрудничестве с Адрианом IV и отодвинуть политику альянса с Римом на более поздний срок.
Эти выводы стали результатом трезвого анализа ситуации, хотя выбор средств для действий в Северной Италии еще не был окончательным. Может быть, постараться создать там прочные пронемецкие базы в дипломатическом и военном смысле? Или начать дипломатическую игру с некоторыми городами, чтобы надолго заручиться их поддержкой? А что до взаимоотношений со святым престолом, то до каких пор можно считать их бескорыстными и до какой степени император, вынашивающий грандиозные планы в отношении полуострова, может игнорировать власть папы? Столько вопросов было еще не только не решено, но даже не поставлено.