В прихожей он чуть не расшиб лоб о чемоданы, стоявшие там же, где и вчера. В душе Мэта шевельнулась тревога.

- Дженни! - громко позвал он. - Ты в доме?

Молчание. Ни звука, ни шороха.

- Джен! - Мэтью вошел в гостиную. - Где ты?

Та же тишина.

- Дженни! - мужчина повысил голос. - Ты меня слышишь? О, проклятье!

Звонок телефона заставил Мэтью подскочить, как будто рядом разорвалась петарда. Чертыхаясь, он схватил трубку:

- Алло!

- Ну наконец-то! - Джон орал так, словно хотел докричаться до Луны. - Какого черта, Мэт? Я ждал вас еще вчера! Что случилось?

- Я... Извини, Джон, у меня изменились планы. Я решил остаться в Марселе.

Адвокат заорал в ответ что-то бурное и мало разборчивое, кроме отдельных слов: сумасшедший, ребячество, донжуан, проект, потом закашлялся от крика и заключил уже спокойно:

- Ладно. Я только что прилетел. Сейчас приеду, и ты мне все связно объяснишь. Кстати, дай трубку Дженни, мне интересно, что думает об этом она.

- Гм... Видишь ли, Джон... Я не ночевал дома, только что вошел. Не понимаю, что тут случилось. Дверь открыта, чемоданы стоят в прихожей, а Дженни не отвечает, когда я зову ее...

- Я уже еду! - выкрикнул Джон. - Вот черт!

Положив трубку, Мэтью поднялся на второй этаж, заглянул в спальню жены. Там был идеальный порядок и непохоже было, чтобы со вчерашнего дня сюда заходили. В ванных комнатах и на балконе Дженни тоже не было. Беспокойство Мэта нарастало. Выбегая вчера из дома, он мало думал о том, как воспримет жена его прощальные слова. Кто знает, в каком она состоянии была после его слов. И сегодня утром он даже не вспомнил о ней, спеша к Ними.

В его комнате покрывало на кровати было смято, на ковре сиротливо лежала одинокая туфелька жены.

- Джен! - громко позвал Мэтью, осматриваясь. - Ты меня слышишь?!

Выругавшись, он распахнул дверь кабинета. "Если ее нет в доме, придется звонить в полицию. Вот не ожидал...".

Маленькую фигурку в кресле у камина он заметил не сразу. Она сидела, свернувшись клубочком и уронив голову на руки. Дженни была все в том же черно-пурпурном пальто и одной туфле. Она не шелохнулась, не издала ни звука, словно не слышала, как Мэтью звал ее из коридора, а потом вошел в кабинет.

- Дженни, - от испуга Мэтью смог только прошептать ее имя. Пот заливал ему глаза. - Что с тобой?

Богатое воображение автора приключенческих комиксов рисовало ему страшные картины - валяющийся на полу пистолет и багровое пятнышко посередине лба; нож под левой грудью; окровавленную бритву, изрезанные запястья, пустой пузырек... Мэтью не сразу отважился подойти к жене. Ему казалось, что Дженни не дышит. Наконец он поборол испуг и на цыпочках приблизился к ней. Несколько раз он протягивал руку и ронял ее.

Внезапно Дженни тихо застонала и пошевелилась. С ее колен упала книга, его сборник историй о Сарацине, первые выпуски.

- Джен, - повторил Мэтью, склоняясь над ней, и взял жену за руку. Его обожгло; Дженни была в сильном жару. Молодая женщина со стоном откинулась на спинку кресла. Ее лицо раскраснелось, губы запеклись. Выглядела она совсем плохо, дышала через силу.

Мэт пощупал ее лоб и отдернул руку. "Господи, она совсем больна! И сколько времени она сидит здесь в таком состоянии?".

- Не троньте, больно, - невнятно пробормотала Дженни в полузабытьи.

Ругая себя за то, что накануне вечером поехал не домой, а в отель, Мэтью поднял жену на руки:

- Тише-тише... Ты немного заболела, но все будет хорошо. Я дам тебе лекарство, ты немного поспишь и встанешь здоровой.

- Мэт... Не уходи...

- Я здесь, рядом, - Мэтью открыл ногой дверь комнаты жены, уложил Дженни на кровать, снял с нее вторую туфлю, пальто, расстегнул платье. С такой температурой, наверное, даже прикосновение легкой льняной ткани болезненно для воспаленной кожи.

Молодая женщина тихо стонала, не открывая глаза и пару раз пробормотала что-то бессвязное. Мэтью включил кондиционер, протер Дженни лоб и виски одеколоном, приложил к горячему лбу мокрый платок. Когда жена все-таки приоткрыла мутные глаза, Мэт приподнял ее за плечи и поднес к губам стакан с шипучим аспирином:

- Выпей, тебе станет легче. Джен, извини. Я не думал...

- Ты только о себе думаешь, - выпив воду с лекарством, Дженни смогла говорить. - На самом деле тебе нужен только твой Сарацин... Ты и Космический Крестоносец... - она снова опустилась на подушку и закрыла глаза.

- Джен, послушай... Постарайся понять... Потом я все тебе объясню.

- Оставь меня в покое, - эти слова Мэт скорее прочитал по губам, чем услышал. Жена отвернулась и спрятала лицо в подушках. Ее тонкие плечи мелко подрагивали, и Мэтью понял, что жена плачет. "Что с ней? Я не думал, что она так болезненно примет известие о разрыве. Тем более что у нее, кажется, роман с Джоном в Лондоне. Кстати, где он? Дженни нельзя оставлять одну, а я должен позвонить Ними, предупредить ее, что задерживаюсь. Вот, черт, влип! Раньше Джен так не реагировала, хотя все знала...".

К дому подъехало такси. Наверное, это Джон. "Он всегда меня выручает. И сейчас поможет разобраться в сложившейся путанице...".

*

Едва увидев распахнутую дверь виллы, чемоданы в прихожей и вышедшего ему напвстречу бледного растрепанного Мэта, Джон постарался взять себя в руки и спокойно разобраться в событиях последних двух дней.

- Хорошо, что ты так быстро приехал, - Мэтью вытер лоб. - М-м-м... Сложная ситуация, Джон. Подожди, я вызову врача и все тебе объясню.

- Врача? Для кого? - адвокат поставил кейс.

- Дженни. Она...

Отстранив Мэта, Джон обеспокоенно поспешил на второй этаж. Дверь спальни миссис Филд была приоткрыта. При виде Дженни, разметавшейся на кровати, Стайн понял: врача нужно вызывать немедленно. Женщина была в жару и непрерывно стонала, а дыхание тяжелое, с хрипом.

- Я застал ее в таком состоянии, - подошел к нему Мэтью, - видишь ли... Вчера мы бурно поговорили, я ушел, вернулся только недавно, думал, что она уже уехала...

- Это связано с той женщиной? - отрывисто спросил адвокат. - И твои изменившиеся планы тоже?

Филды привыкли доверять адвокату сокровенное, и Мэт, вздохнув, ответил:

- Можешь считать меня идиотом, Джон, но да.

- Ее разговоры о том, что имя человека - интимный акт, обожание ее сынишки - это на тебя так подействовало? - уточнил Стайн. - Ради этого ты перечеркиваешь все, чем живешь, готов кинуть псу под хвост перспективный творческий проект, и все ради миссис де Сильва? Не верю своим ушам.