— Как ты думаешь, полезное тут найдется? — бормочет Андрей. — Столько хлама, с ума сойти.

— Для кого-то хлам, для кого-то богатство, — мне банально вспоминается тот самый эпизод, когда я на велосипеде вместе с Сандрой и Мотором добирался до речного берега. И эти велики будут роскошью в наше неспокойное время. Вся техника встала, словно примерзла к месту. Не шелохнется, не сдвинется. Двигатели вообще отказались. Когда Мотор снял велосипедные цепи, то и эта техника утратила свою пригодность и ценность. Автоматически приписалась к категории «Хлам». Цепи на дне реки, и вряд ли кто достанет.

«Если не найдется магазин, где там будут велики. Скорее магаз разорен от набегов, а люди переубивали друг друга».

— Что ищете, бродяги? — сиплый голос отзывается где-то издалека.

— Мы не бродяги… — егерь хотел возразить тому, но я успеваю его осадить.

— А ты кем будешь? — замечаю, как с конца свалки вытягивается человеческая тень, и она легко перебегает отрезок пути. На нас смотрит человек высокого роста, моложавый и тонкий как кол. Глаза синие, губы как ниточки. Его патлы безобразно падают на плечи.

— Я — маг. Имею магнетические способности. Догадываетесь откуда столько металлолома?

— И что ты собираешься тут делать? — вижу его ник. Он отсвечивается зеленым цветом, показывает строчку «Никитос».

— Это мой полигон. Здесь осваиваю приемы. Разбираю машины на запчасти. Смотрю, вы не относитесь к красным, — Никитос хмыкает, потом добавляет. — Меня больше удивляет, как вы бесстрашно шастаетесь по городу, где много дерьма и нечисти.

— У нас тоже есть способности. Нам есть чем ответить, — не унимается Андрей Егерь.

— Оу, — Никитос театрально вскидывает брови. Будто так удивляется. — Тогда что мы тут копошимся. Нам нужны такие люди.

«Слишком самоуверенный тип», такая мысль приходит мне в голову. Доверия тоже пока не вызывает. Первые впечатления вообще не клеятся. С таким человеком и в разведку не пойдешь. Киданет тебя в самую трудную минуту и все. Не, от таких надо подальше держаться.

— Интересно, а кому мы нужны? — вклинивается Андрей. Судя по металлическим ноткам в голосе, ему не нравился этот разговор. — Темнишь, да? Никитос-молокосос.

— По-твоему я к красному отношусь? — тот пропускает оскорбление. — Своих мы принимаем в убежище. У вас есть где скрыться?

— Нет, — мне ничего не остается, как только честно признаться. — Но не откажемся. Мы долго ищем подмогу.

Никитос пожимает плечи. Угол рта дергается в ухмылке.

— Тогда идите за мной.

Молча следую за ним. Андрей бурчит себе под нос, но не отстает.

Никитос приводит нас к краю автомобильной свалки, находит ржавую машину. Седан, у которого отсутствуют колеса и подвеска. Широкий капот, вместительный багажник. Краска на машине облуплена. Внутри салона все пусто, мебель ободрана с мясом, приборной панели нет, вместо стекол проемы, где продувал ветер. Днище автомобиля покрылось бурой ржавчиной.

Проводник подходит к багажнику, нащупывает ручку и тянет ее вверх. Раздается натужный скрип, и крышка отделяется от машины. Самого багажа нет, но виднеется ниша, будто выкопали глубокую яму. Дальше вниз тянутся земляные ступени, где потом теряются в черноте.

— Прошу, — Никитос кивает на вход в убежище.

— Куда ведет этот вход? — интересуюсь я. Вообще сама скрытность неплохая. Никитос, имея способность магнетизма, разобрал машины на запчасти, сымитировав заброшенную свалку, а вход в убежище прикрыл ржавой тарантайкой. Гениально! Проще некуда.

— Видишь вон тот дом? Десятиэтажка такая, — он машет рукой в сторону, где жилой массив скрывается за трассой. Дом хорошо сохранился, но издалека видно, что тот имел образ заброшенности, а внутри него осталась зловещая пустота. — Давайте залезайте. Там и поговорим. А то тут не комильфо языком чесать.

Андрей достает фонарь, врубает мощный поток света.

— Полезная вещь, — подчеркивает Никитос. — Правда, я привык ориентироваться по стене.

Тот только хмыкает в ответ. Мы безоговорочно начинаем спускаться, сначала я, за мной егерь, и только за нами Никитос закрывает крышку багажника. Ступенька за ступенькой, включенный фонарь отгоняет впереди встречающую темноту.

Спуск завершается, далее идет каменная плоскость. Проход сшит из шлакобетона, он постепенно расширяется, и от него веет сыростью. Через несколько минут путь обрывается, и компашка утыкается в железные двери, где над ними нависает нерабочая аварийная лампа. Сноп света от фонаря освещает всю герметику.

«Гермодвери», единственное, что мне приходит в голову.

Никитос подходит к дверям, стучит кулаком. Причем стучит своеобразно, сначала пять раз, небольшая пауза, и снова стучит, но уже два раза.

За гермодверями раздается приглушенный голос. Точнее требование.

— Код назовите.

«Хм, страхуется, значит».

Я смотрю на Андрея, тот на меня.

«Серьезно, однако. Сначала тип сигнала, потом код доступа выпрашивают».

— Как дела, крошка? — невозмутимо отвечает Никитос.

Андрея передернуло немного. По выражению лица можно было прочесть, как ему стало не по себе. Ответ за гермоворотами не заставил долго ждать.

— Код принят, — снова раздается голос.

Лязг металла сотрясает затхлый воздух, и на пороге объявляются двое мужчин в спецовках. Охранники быстро закрывают двери, крутя ручку до самого упора. Потом недобро косятся на нас, стреляют колючими взорами.

— Все нормально, ребятки. Они зеленые, — Никитос разряжает обстановку, проводит нас по коридору, где по обеим сторонам встречаются отсеки. На дверях красуются номера и таблички. В отличие от входа тут работает комбинированное освещение. Не автоматика, правда. Свет исходит от работающих генераторов. Вот он, бункер. Нет. БУНКЕР!

— Кто такие красные? — задаюсь вопросом. — И почему мы зеленые?

— Унарники, — коротко отвечает тот. — А мы — плюсники. Все подробности узнаете, когда приведу вас к нужному отсеку.

И приводит он нас к отсеку под номером «12», а его табличка гласит «Начальник бункера».