Ханна вытерла руки о передник:

— Все или Линн?

— Ханна, пожалуйста, мне надо поговорить с Линн!

— Ты уже испортил ей Рождество…

— Я хочу извиниться. Может быть, она даст мне еще один шанс? Пожалуйста, скажи, где их искать.

— Мне проще показать тебе. — Она сняла передник. — Кенделл и Остин там, с Джеком и Карли. А мы с Гарретом сидим с Тайлером и Николь.

К двери подошел Гаррет:

— Что тут происходит?

Ханна протянула ему передник:

— Я поеду с Кристианом. Скоро вернусь.

Гаррет удивился, но сказал только:

— Хорошо.

С неба падали крупные снежинки. Ханна пошла к машине Кристиана:

— Нам лучше поторопиться. В такую погоду они могут уйти раньше.

Она села на заднее сиденье рядом с Оуэном:

— Меня зовут Ханна.

— А я — Оуэн Велтон Стайлер.

— Поезжай по двадцать шестому шоссе, сверни на дорожку у парковочной площадки. Она ведет к другой маленькой парковке. Они там рядом.

Кристиан включил мотор:

— Спасибо, Ханна.

— Рано меня благодарить. — В ее глазах было беспокойство. — Ты знаешь, что собираешься сказать Линн?

— Думаю начать со слова «извини».

— А потом? — спросила Ханна.

— Что я раскаиваюсь, что я… — Он сжал руль. — Я не знаю, что сказать ей потом…

— Так у тебя ничего не получится, — заметил Оуэн.

— Скажи ей все, что у тебя на сердце, — посоветовала Ханна, — и надейся, что рождественское волшебство тебе поможет.

Снежный пикник удался. Денали, лайка Сина, бегала между людьми, стараясь стащить вкусный кусочек. Дети развлекали всех, распевая рождественские гимны.

Линн заставляла себя петь вместе с остальными. Это их традиция. Каждое двадцать пятое декабря… И в этом году все здесь. Ей должно было бы быть весело.

Линн оглядела своих друзей. Малыш Вайатт уснул на руках у Тима. Рита, жена Тима, осталась дома — надо повозиться на кухне. Она так поступает каждый год, потому что не выносит холода. Джек и Карли стоят рядом. С первого взгляда понятно, как они любят друг друга. Зои прислонилась к Сину. Хрестоматийно идеальная пара.

У Линн сжалось сердце. Она хотела найти такую любовь. Но она не похожа ни на Зои, ни на Карли, ни тем более на Риту.

Да и такие мужчины, как Син, Джек или Тим, встречаются редко. Хотя у нее никогда не было романа ни с одним из них, даже когда они ходили в холостяках. Но любовь заставляет людей понять, что действительно важно в жизни, а что нет.

А Кристиан хочет одного — быть свободным. Свободным от обязанностей и обязательств.

Внедорожник Полсона и пикап Сина Хьюза, присыпанные свежим снежком, стояли на парковочной площадке.

Кристиан вздохнул с облегчением и припарковался рядом:

— Они здесь!

— А где машина Линн? — спросил Оуэн.

Действительно, красной машины Линн не было видно.

Кристиан напрягся:

— Не знаю. Она могла приехать с кем-нибудь. — Он поставил машину на тормоз. — Оставайтесь здесь, в тепле.

Ханна отстегнула ремень безопасности:

— Я пойду с тобой.

— И я. — Оуэн открыл дверцу.

Кристиан выключил мотор и вышел из машины.

Ханна указала на группу сидевших у костра людей в теплых куртках и шапках:

— Вот они!

Кристиану хотелось увидеть Линн как можно скорее, но он подавил желание броситься вперед бегом. Он шел, и снег забивался за отвороты его брюк.

Полсон первым заметил его:

— Что ты тут делаешь, Велтон?

Двое мужчин обменялись взглядами. Зои и Карли тоже.

Кристиан всмотрелся в сидевших перед ним людей. Линн здесь не было. У него упало сердце.

— Дядя Кристиан! — Кенделл и Остин, красноносые и розовощекие, радостно улыбались ему. — С Рождеством!

— И вас с Рождеством! — с улыбкой ответил Кристиан.

Подошла Ханна:

— Всех с Рождеством!

— Мама! — закричали дети.

— Я ищу Линн, — сказал Кристиан.

Сидящие у костра опять обменялись взглядами.

Что ж… Он получает то, что заслужил. Он обидел Линн, а они — ее друзья.

— Она уехала, — объявила Кенделл.

Ханна положила руку на плечо Кристиану:

— Кто-нибудь знает, куда она поехала?

— Ей надо было куда-то съездить, но куда именно, она не сказала, — ответил Полсон, вставая.

— Наш городок маленький, — сказала Ханна с состраданием в голосе. — Ты найдешь ее.

Кристиан кивнул. Он не намерен сдаваться.

— Извините, но мне не стоит задерживаться здесь надолго, — сказал Оуэн, зевая.

— Я вас подвезу, — предложил Син Хьюз.

Тим Морено держал на руках спящего ребенка:

— Я тоже могу вас подвезти.

— Отвези Вайатта домой спать, — сказал Син.

Тим пошел к парковочной площадке, держа лыжные палки под мышкой.

— Я поеду с Карли, Джеком и детьми, — сказала Ханна.

— Надеюсь, ты найдешь ее, Кристиан, — сочувственно произнесла Зои.

Он тоже надеялся на это.

— С Рождеством! — Линн положила еловую ветку с шишками на могильный камень, под которым покоилась ее семья. — Я люблю вас. — Ее глаза наполнились слезами, но она не стала их сдерживать. — Я скучаю по вас.

Но это было уже не то раздирающее сердце чувство, которое она испытывала на Рождество первые несколько лет без родных. Раньше Линн часто приходила сюда. Подумать. Поговорить. Теперь ей это уже не было нужно. Она приходила только раз в году. Несколько часов в году она позволяла себе быть самой собой. Но сейчас нескольких часов было недостаточно.

— Не знаю, удивились ли бы вы, если бы узнали, какой я теперь стала. Не уверена, что смогу держаться долго. Мне нужно… больше. Семья. Как та, которая у меня была.

— Надеюсь, еще не поздно.

Порыв ветра раскачал ветки деревьев. Это звучало почти как шепот:

— Лили…

Она замерла. Так ее называли только ее родные и Ник. И все они лежат тут.

Линн огляделась. Никого. Она облегченно вздохнула. На минуту ей показалось — она увидела призраки прошедших рождественских дней.

— Лили.

На сей раз ее имя прозвучало четко. Она обернулась.

Кристиан шел к ней по снегу с полной паунсеттий коробкой в руках. Какой он красивый!

Он остановился перед ней. Она вскинула подбородок:

— Откуда ты узнал, что я тут?

— Рождественское волшебство.

— Да, вероятно, но…

— Давай положим это на место. А потом сможем поговорить.

Кристиан положил по паунсеттии с каждой стороны камня. Еще четыре паунсеттии остались в коробке.

— А эти для кого?

— Для твоих бабушки и дедушки, для Ника Бишопа и Иэна Гарфилда.

— Как ты…

— Покажи мне, где они спят.

Линн провела его к могиле бабушки и дедушки. Она уже положила на нее еловую ветку.

— Им было уже за семьдесят, когда они взяли меня к себе. И умерли через две недели один после другого, когда мне только исполнилось восемнадцать лет. Мне кажется, они старались оставаться в живых до тех пор, пока я не смогла бы сама о себе позаботиться.

— Восемнадцать — еще очень немного.

— Да. Я даже не успела закончить школу.

— Они гордились бы, если бы узнали, кем ты стала.

— Надеюсь. — Ее бабушка и дедушка сделали для нее все, что могли. — Я старалась не мешать им и быть хорошей. В основном у меня получалось.

— В основном?

— Если не считать того, что я вопреки разуму связалась с ребятами.

— И они стали твоей семьей.

Она хотела уже сказать «да».

— Ник, Джек и Билл очень долго были для меня чем-то вроде семьи. — Но она хотела большего. — Они говорят, что я — свой парень. Когда происходило что-то действительно серьезное, я должна была оставаться с их женами, подружками и детьми. Я очень старалась быть одной из них, но все-таки я женщина…

— Я рад, что ты женщина.

Она выпрямилась:

— Я тоже.

— Так с кем ты собираешься провести Рождество сегодня? — спросил Кристиан.

— Ни с кем, — призналась она.