Но прекратить этот наплыв следовало немедленно. Сначала дело, сначала надо выжить… К тому же он, конечно, приписывает ей куда больше достоинств, чем она обладает на самом деле. Вендре никогда не полюбит его, ведь он не только варваром являлся. Он убийца ее отца…

Все эти мысли оборвались разом, как только Вендре с любопытством глянула на него и согласилась:

— Хорошо.

Хорн устроился в кресле, ей не оставалось ничего другого, как усесться к нему на колени. Она села сразу и замерла, даже не поерзала ни разу. Хорн справился с голосом и тихо шепнул:

— Северный терминал.

— Я прибуду сразу же, — заверил их Ву.

Как только дверь закрылась, Хорн обнял девушку за талию, чуть прижал к себе и, потянувшись, нажал белый диск. Ему было ближе. Кабина тут же провалилась под ними.

Ощутив наступление невесомости, он еще сильнее прижал к себе Вендре. Мысли он держал в узде, а вот с дрожью, сотрясавшей его сильное тело, справиться не мог. Никак не мог совладать и с наливающейся мужской силой.

— Вы находите приличным с такой силой прижимать меня к себе? — вдруг спросила она, повернувшись лицом к Хорну.

— Простите меня, — ответил наемник и ослабил хватку. Потом совсем убрал руку. В следующее мгновение Вендре в неловкой позе всплыла к потолку камеры. Хорн успел поймать ее, притянуть к себе. Он вновь обнял ее за талию. Теперь она не возражала.

Только слабое красноватое свечение, исходящее от бокового диска, нарушало темноту. Постепенно Вендре расслабилась.

— Никак не могу поверить, — тихо призналась она, — что управляющий мог изменить нашей семье. Он был не только слуга, он считался другом.

— Когда в мире начинает припахивать зловонием, — ответил Хорн, — только сильный человек способен остановить разложение.

— Такой, как вы? — насмешливо спросила Вендре.

— Нет. Он не должен быть похожим на меня.

— Разложение, — задумчиво повторила девушка. — Вы имеете в виду Эрон?

— Когда народ перестает сам сражаться за себя и предпочитает услуги наемников, он в конце концов погибает. Кто ваши учителя, рабочие, инженеры, солдаты? Среди них нет представителей златокожих. Вы превратились в расфранченных денди с накладными грудями и мясистыми ногами, живущими только ради удовольствий. Вот где теперь ваш храм — в том желтом зале, в котором мы только что побывали. Кому по нраву посещать это злачное место? Только негодяям и предателям. Можно ли в этом мегаполисе найти человека, который бы на первое место ставил интересы Эрона, а на второе свои?..

— Не знаю, — задумчиво ответила девушка. — Мой отец был таким человеком.

— Гарт Кохлнар олицетворял собой Эрон. Думаю, он сам считал себя Эроном и верил — то, что делал для себя, делается для Эрона. Он был смелый, решительный человек и, к его несчастью, мудрый. Он, мне кажется, понимал, что кроме самой силы куда важнее точка ее приложения. Цель, ради которой она пускается в ход.

— Это так, — согласилась Вендре.

— Но если это так, то разве можно назвать разумной попытку вдохнуть жизнь в находящийся на последнем издыхании полутруп?

— Этот, как вы изволили выразиться, полутруп, — пылко возразила Вендре, — сокрушил созвездие Плеяд!

— На последнем издыхании даже полутруп может быть опасен. Особенно если он так велик, как Эрон. Тут вот какой интересный вопрос возникает: зачем, собственно, империя напала на Кварнон?

— Плеяды представляли для нас реальную угрозу…

— Ближайшая застава империи располагалась в десяти световых годах от созвездия. Чем Плеяды могли угрожать Эрону? Сама метрополия расположена в трехстах световых годах от этого скопления. Или вы видите угрозу в том, что эта республика была независима, что люди там были свободны? Да, в этом заключена опасность для власть предержащих, однако куда более сильная угроза исходила изнутри империи. Восстание! Вот что требовало небольшой, но победоносной войны.. Необходимо было продемонстрировать мускулы.

— Это всего лишь частный мотив. Империя куда более сложный организм, чем тот, что вы тут описали. Как он может издавать зловоние? Я, например, ничего не чувствую…

— А вы спуститесь на нижние ярусы и посмотрите, чем и как живут там люди, — сказал Хорн. — Они скорее похожи на грубых животных, задавленных работой. Их существование от рождения до смерти проходит в вечных сумерках. Они никогда не видели звезд! Вам, наверное, никогда не приходилось видеть плантации на завоеванных мирах, где выращивают сельскохозяйственные культуры. Там трудятся рабы, которых свозят со всех концов вселенной. Вам, наверное, не пришлось побывать в Плеядах — там бы вы увидели горы трупов. Миллиарды… Все подряд — мужчины, женщины, дети, старики. Все города в руинах…

— Я была там и все видела, — тихо ответила Вендре.

— Значит, вы видели и рабов, чья жизнь является попыткой удержаться на тонкой грани между жизнью и смертью. Дайте им надежду, дайте им возможность взглянуть на звезды — и они взорвут все к чертовой матери. Уничтожат все, как взрыв сверхновой…

— И превратят межзвездную цивилизацию в груду развалин. Это что, будет лучше?

— Послушайте, госпожа Вендре. То, что случилось на наших глазах в апартаментах Душана, непременно приведет вас к выводу, что восстание — неизбежный итог текущего хода вещей. Если, конечно, вы останетесь честны сами с собой… Бунт неотвратим, и, возможно, для рабов это будет наилучшим исходом. Вот об этом нам и надо подумать в первую очередь. Есть единственный человек, который способен удержать бунтующие массы под контролем. Только он способен остановить волну разрушений и спасти цивилизацию.

— Кто?

— Освободитель!

— Питер Сэйр? Но он же мертв.

— Я тоже об этом слышал. Если это правда, значит, человечество обречено.

— Я хотела бы быть мужчиной, — страстно заявила Вендре. Она завозилась на коленях у Хорна, и тот затаил дыхание. — Я бы спасла империю и по-другому повела дело. Положение вещей было бы изменено кардинально. Я согласна в том, что дальше так продолжаться не может. Я пыталась поговорить на эту тему с Гартом, он в ответ только рассмеялся…

— Возможно, Душан прав…

— В чем? — напряглась Вендре.

— В том, что он не любил вашего отца. Вендре немного расслабилась.

— В этом смысле да. Я уважала его, но сказать, что мы были с ним близки, нельзя. Были на то причины. Кое-что достигло ушей Душана, но он знает далеко не все. Я должна была родиться мужчиной. Я всегда мечтала об этом!

— Неужели никто не пытался разубедить вас и доказать, что как женщина вы вполне способны ощутить радость жизни?

— Что вы имеете в виду?

— А вот что, — ответил Хорн и, покрепче обняв ее одной рукой, другой повернул к себе. В темноте она почувствовала вкус его губ — они были мягки, подвижны, сладки. Сердце Хорна решительно забилось, разумом овладело неодолимое желание. И в следующее мгновение глупая, простенькая, все объясняющая мысль явилась к нему. Сразу унялось расходившееся сердце, прояснилось сознание. Если только Гарт и Вендре знали о плане проведения празднования победы на Земле, значит, она и была тем человеком, который нанял его. То-то она так безропотна, даже губки у нее задрожали…

Хорн выпрямился, подтянул мышцы брюшного пресса, словно вот сейчас, немедленно должен последовать удар, ведь он уже почти запутался в ее сетях… Он оторвался от ее губ.

После некоторого молчания Вендре спросила:

— Что же вы?

— Что я? — не понял Хорн.

— Что же вы отодвинулись?

«Хороший вопрос, — подумал наемник. — Главное, уместный, все расставляющий по своим местам».

— Я вдруг вспомнил, что вы одна из верховных руководителей империи, а я простой охранник. Не дай Бог, вы рассердитесь!

— Это было бы неудивительно, не так ли? — задумчиво спросила Вендре. — В вас есть что-то загадочное. Думаю, вы не только и не столько телохранитель. У меня такое ощущение, что мы встречались раньше, мы даже с вами разговаривали. Это происходило где-то в темном месте. Вот как здесь… Но этого не может быть. Наши дороги не могли пересечься.