Кое-кто утверждал, что в это межзвездное подполье златокожие упрятали и Питера Сэйра, однако никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть этот слушок. Люди на Ванти быстро теряли имена.

Все они были приписаны к крепости, от нее же получили свои новые имена, более похожие на прозвища. Собственно, у них у всех была одна кличка — Отчаявшиеся.

Обезоруженного, спеленутого особыми лентами Хорна втащили в широкий коридор. Хорн пытался освободиться, еще раз глянуть в ту сторону, куда увели Вендре. Попытки были напрасны. Его крепко ударили рукояткой пистолета по голове, радужные круги поплыли у него перед глазами. Он вмиг обессилел, однако работники службы безопасности, захватившие его, были ребята тертые. Они не останавливаясь поволокли его дальше.

Вели долго, было время подумать, однако в голову ничего не лезло — одна мысль, как молоток, била и била в затылок: «Душан! Душан!»

Все-таки ему удалось накрыть их» Конечно, разве можно было столько времени находиться в центральной аппаратной?! Тоже мыслители! Решили за несколько минут разгадать загадку, на которую лучшие умы человечества потратили тысячу лет и ничего не добились. Все было проще простого — их засекли в аппаратной, воспользовались замешательством. В этот момент еще Ву приспичило менять внешность. Секундная растерянность — и вот полюбуйся на свои руки. Эти наручники не разорвешь. Что, Хорн, спета песенка? Это еще как поглядеть. Сейчас главное — притаиться, сохранить силы. Поле для маневра есть: агентам был дан приказ захватить Матала, а они кого взяли? Какого-то старикашку?! Есть над чем поломать голову Душану. Кстати, Ву выглядит совсем как мученик. Ну, ему по сану положено достойно принимать всяческие испытания.

Коридор свернул направо, и в торце его открылась высокая и широкая дверь. Пленников втащили в машинный зал, где на подъемнике уже покоился небольшой корабль. В боку его посвечивало светлое овальное пятно — видно, входной люк еще не был закрыт. Туда на придвижном эскалаторе доставлялись раненые.

Хорна и Ву подтащили к высокому, с длинным узким лицом офицеру в черной форме. Какие-то непривычные знаки украшали плечи его кителя — Хорн не успел разобрать, какие именно.

Офицер осмотрел их и спросил:

— Это кто, люди Матала? А где сам Матал? — обратился он к пленникам.

Хорн глянул на Ву, однако тот помалкивал. Тогда он взял на себя инициативу:

— Матал мертв.

— А Фенелон? Ронхолм?

— Думаю, они тоже трупы.

— Вендре Кохлнар? Хорн пожал плечами.

— Душан?

Этот вопрос огорошил Хорна. Он сначала не поверил, изумленно глянул на офицера. Тот нетерпеливо повторил:

— Что с Душаном?

Хорн еще раз пожал плечами. По глазам видно, что офицер не прикидывался. Он действительно не знал о судьбе Душана. Тогда от кого он получал приказания? Все перепуталось в голове наемника.

— Кончайте с ними! — приказал офицер и кивнул в сторону.

Охранники поволокли их к стене. Хорн напрягся — свою жизнь он задешево не отдаст. В этот момент офицер внезапно изменил решение и вернул пленников:

— Посадите их на корабль. Ребята на Ванти придумают, как их использовать.

Это слово будто обухом ударило Хорна по голове.

Ванти! Это был конец!.. За всю долгую историю Эрона еще никому не удавалось бежать из этой затерянной в космосе темницы. Никому не удалось вернуться! Он не должен попасть в эту дыру. У него еще столько дел здесь, на Эроне!.. Ему надо найти Вендре, он должен спасти ее!..

У самого подножия бегущих ступенек Хорн улучил момент, когда стражи наконец чуть расслабились. Первым делом он освободил руки — вырвал их и кулаками ударил левого охранника. И сразу же другого… Затем бросился бежать, направляясь в толпу. Главное, навести панику. Однажды ему удался подобный маневр. Охранники не станут стрелять в своих. Только бы добраться до выхода… О дальнейшем он не задумывался.

Пробегая мимо Ву, он вдруг споткнулся. Следом на голову обрушился страшной силы удар. Уже не радужные круги, а полная темнота обхватила его. Он сопротивлялся несколько мгновений, затем провалился в небытие.

Его разбудили громкие стоны. Хорн открыл глаза, прислушался. Вокруг ни звука. Глубокая, стылая тишина… Слабый лучик света проникает сквозь маленькое, забранное небьющимся стеклом и металлической сеткой отверстие в потолке. Его пристегнули к койке — зачем? Ах да, во время межзвездного перелета всегда так поступают. Значит, его все-таки втащили по эскалатору? Хорн замер — отчаяние прихлынуло волной.

Наемник разомкнул ремни, попытался сесть. Получилось, но от этого движения острая боль пронзила голову, отозвалась в позвоночнике. Перед глазами поплыли круги. Он едва не потерял сознание, громко застонал и догадался, что стоны, услышанные им во сне, были его собственные.

Пол под ногами мелко задрожал, через стены донеслась вибрация работающих моторов. Затем потолок резко накренился, и Хорн едва не упал на пол. Успел схватиться за край лежанки. Все эти толчки, вибрация, неожиданные смещения пола и потолка были ему хорошо знакомы. Точно, корабль перемещается из металлической трубы на приемник, который опустит его и развернет в нужную сторону, под разгрузочные транспортеры.

Значит, им все-таки удалось втащить его на борт. Как же он не увидел подставленную ногу? Как он мог заметить, поблизости никого, кроме Ву, не было. Неужели старик предал его? Невероятно! В это трудно было поверить. Какая причина толкнула старика на предательство?

Наконец Хорн почувствовал себя несколько лучше. Он оглядел комнату. Это была обычная, предназначенная для перевозки заключенных каюта на четверых. Правильно, рядом еще три койки — правда, там никого не было. Дверь, глухая, гладкая, запирается только снаружи.

Не удалось ему все-таки избежать Ванти. Жаль!.. Отсюда, говорят, побегов не совершают. Хорн порывисто вздохнул — что ж, посмотрим, проверим этот факт. Питера Сэйра тоже, наверное, прячут на этой дикой планетке. Если он жив… Он должен быть жив, иначе все, что делал, будет полной бессмыслицей. Все, на что надеялся, во что верил… Хорн вспомнил, как объяснял Вендре, что Сэйр — единственный человек, способный удержать взбунтовавшиеся массы и спасти цивилизацию от полного разрушения.

Вдруг Хорн вспомнил про пояс. Наемник судорожно ощупал спину, живот. Так и есть, пояса с деньгами не было. Хорн посидел ссутулившись, прикинул так и этак. Утрата денег — это наименьшее из всех зол, свалившихся на него. Черт с ними! Жаль, конечно, — выходит, он напрасно, за здорово живешь, ухлопал этого Кохлнара. Кто-то потом скажет — из идейных соображений. Враки! Убил за деньги, а вот потерял их — и ни капельки не жалко. Глуп человек!.. Куда больше сожалений вызвала у него пропажа пистолета. Без оружия Хорн чувствовал себя неуютно. С голыми руками только в ближнем бою можно чувствовать себя уверенно, а на дистанции даже в несколько шагов ты мишень…

За ним пришли, когда он сидел, погрузившись в, размышления. Неожиданно заскрипела дверь, отъехала в сторону. В проеме стояли два равнодушных, скучноватых громилы. У каждого в руках по пистолету. По мордам видно — тертые калачи. Скольких буйных и тихих они перевидали за время своей службы. Инструкции, наверное, в кровь въелись — действуют слаженно, точно, молча. Один из охранников показал стволом — выходи — и тут же отступил на два шага назад. Второй тоже занял правильную позицию. Нет, эти не дадут шанс, они привыкли иметь дело с отчаявшимися людьми.

Они и по коридору вели его согласно всем правилам конвоирования особо опасных преступников. Хорн шел впереди, надзиратели метрах в полутора сзади.

— Шагай, — сказал один из них. — Мы скажем тебе, когда надо будет остановиться.

Хорн тащился по узкому, с ровно окрашенными стенами коридору. Чем дальше, тем отчетливее он понимал, что попал в серьезное заведение. Охранники были похожи на волкодавов, они прошли здесь прекрасную школу. Броситься на них? Глупо. Побежать вперед? Еще глупее. Эти не будут колебаться, сразу откроют стрельбу. Убивать не станут, просто лишат возможности двигаться, раздробят, например, лодыжку. Инвалиду в тюрьме не сладко придется, его сокамерники заездят. В Великую энтропию он не очень-то верит, тем более в скорое возрождение. Смерть она и есть смерть — конец всему: сомнениям, мукам, мыслям, надеждам… Однако и сдаваться он не собирается… Вот так и будем жить — присмирев, затаившись, постоянно настороже и думая, думая, думая…