Город Агра. Тадж-Махал. Само название дворца пробуждает мысль о древнем, об экзотике Индии, о махараджах, о красоте архитектуры и чудесном климате этой прекрасной страны.

О Тадж-Махале можно прочитать и в общем, и в деталях: история постройки дворца для любимой женщины; гнусный поступок сына, навечно заточившего родного отца в одну из башен; история бриллианта "Кох и Нор", одного из крупнейших в мире, который хранился здесь много лет и бесследно исчез.

Теперь о другой стороне медали.

С тыльной стороны дворца протекает река Джамна. Не Ганг, конечно, но также весьма почитаемая народом Индии. Как в каждую уважаемую реку в Индии, в эту пускают плоты с умершими. Зажигают свечи, ставят их в изголовье - и счастливой дороги на тот свет, дорогой родственник.

Именно за Тадж-Махалом река делает плавный поворот, точнее, изгиб, так что течение ударяется в этот берег, потом поворачивает дальше.

Вместе с потоком воды к берегу подплывают и плотики с покойными, спущенными в реку где-то выше по течению. А тут их ждёт стая бродячих собак. И на наших глазах покойники превращаются в корм для этих собачек. Одна обрабатывает ногу, другая что-то ещё, не к столу будет сказано, но, в общем, зрелище страшное и положительное впечатление от одного из чудес света сразу куда-то исчезает; остаётся только брезгливость, и на ум приходит фраза, не раз упоминаемая в отношении этой страны: "Индия - страна контрастов".

Ворота Индии. В Бомбее (сейчас Мумбаи), на берегу Аравийского моря, возвышается две громадных колонны квадратной формы, соединённые сверху перемычкой. Это - Ворота Индии, символизирующие выход Индии в мировой океан. Место историческое, посещаемое всеми туристами.

Рядом, вдоль берега - набережная. Влево тянется бесконечно, с разными заведениями развлекательного характера; вправо - тупик общей протяжённостью метров 200, с тротуаром и обычной асфальтированной проезжей частью.

Мы живём в гостинице, из окон которой видны Ворота Индии и этот тупик. Вечером, с сумерками, в тупике собираются толпы плохо одетых людей, не шумят, не пьют. Оказывается, все они бездомные и в этот тупик сходятся, чтобы переночевать, так как здесь они никому не мешают и полиция их отсюда не прогоняет.

А рано утром все они встают и расходятся по городу. Остаётся только резкий запах мочи, которой пропитан весь участок этой набережной.

Тадж-Махал. Г. Агра.

Ворота Индии. Г. Бомбей (Мумбаи)

ГЛАВА XIV ВИЗИТЫ В ИНДИЮ ИЗВЕСТНЫХ

Время от времени в Индию приезжали известные выдающиеся люди из нашей страны. За их пребывание здесь отвечало посольство, разрабатывало для них программу, в которую часто включался пункт «ознакомление с работой и бытом советских международников». Естественно, это ознакомление чаще всего сводилось к ужину в неформальном семейно кругу.

Так, мне посчастливилось принимать у себя знаменитого офтальмолога Федорова Святослава Николаевича. Он – Святослав, его помощник – Ярослав и два Вячеслава – я и мой сын. Собрались вместе четыре Славы. У сына тогда была сильная близорукость. После этого знакомства наша связь не прервалась, в результате лет через десять его врачи удачно исправили эту близорукость.

Я встречался с ним несколько вечеров. Интереснейший собеседник. Рассказывал как он окончил военное авиационное училище и по дороге на выпускной вечер и вручение лейтенантских погонов попал под трамвай. Потерял ногу, но нашел призвание – переучился и стал через некоторое время известнейшим во всем мире офтальмологом.

Рассказывал как, будучи распределенным после института в город Чебоксары, не выдержав однообразия, тоски и отсутствия творческой работы, сбежал оттуда. Зимой, в тридцатиградусный мороз, без шапки. Санитарка догнала его и нахлабучила на голову какой-то старый истрепанный треух.

Один раз вечером я заехал к нему в гостиницу. Он был уже в постели, а нога (протез) стояла рядом с кроватью. Странно было это видеть - ведь при ходьбе даже не хромал.

Рассуждал о человеческом глазе: «Глаз это большой город, который надо снабжать разными продуктами питания. Стоит не подвезти вовремя какой-то из них, начнутся сбои, недоразумения, недоедания. Придется вмешиваться, исправлять ситуацию…» и т.д.

Делимся впечатлениями о коллегах – индийцах и американцах. Для личного общения с ними выучил английский, при мне беседовал по телефону с Америкой без всяких проблем. А об индийских коллегах, говорил, что они бесцеремонно передрали его изобретение – искусственный хрусталик и ему же хвастались своими (якобы) достижениями. Хорошие хрусталики, отвечал он им – жаль только через них ничего не видно.

Тогда ему было пятьдесят два года и он рассказывал, что руководство страны уже спрашивали его совета о будущем преемнике, который смог бы продолжить его дело. Ведь в то время он, Федоров, был первым и единственным в мире, кто успешно делал замену хрусталика глаза на искусственный, то есть превращал ослепшего человека в зрячего.

К сожалению всего человечества, он погиб в авиакатастрофе вместе с известным журналистом Артемом Боровиком.

Также довелось принимать земляков – врачей из Донецка. Старшим у них был профессор – уролог Серняк Петр Степанович. А у нас дома как раз было экзотическое для Индии блюдо – пельмени. Гостей это развеселило – как же – ехать в Индию, чтобы поесть сибирских пельменей. Но это мелкое недоразумение компенсировалось индийскими соусами, салатами и курами табака. Через двадцать лет Петр Степанович продолжал работать в больнице Калинина в Донецке. Я побывал у него на приеме, вспомнили «индийские пельмени».

Часто заезжали коллеги из ЮНИСЕФ – граждане разных стран мира. Наши посольские кагебешники (они называли себя военными атташе по культуре) очень любили заскакивать под разными предлогами – то в туалет, то спрятаться от жары; на самом деле выясняли, кто в гостях и кто чем дышит. Да и остаканиться всегда можно было. И себе в радость и служба идет, и материал для отчетов есть. Через некоторое время они получили какие-то деньги на организацию как бы ответной вечеринки. Только по меню жидкостей и закусок было ясно, что стол сервирован за служебные средства. На этом сборе меня пробовали спровоцировать по разному – то подпоить чрезмерно, то Камасутру полистать, сидя рядом с женщиной из этой компании и т.п.

Справедливости ради хочу отметить, что ни разу со стороны этих ребят не было предпринято ничего похожего на вербовку. Один раз в воскресение приехал ко мне домой незнакомый «атташе» (знакомые постеснялись, что ли), спрашивал о человеке, с которым я случайно встретился на севере Индии. Это был инструктор по танкам, которые наша страна поставляла в Индию. Я высказал свое мнение, и больше меня никто, ничего, никогда не спрашивал.

Никакой предвзятости я к этой службе не чувствую, понимаю, что каждый должен делать свою работу. Они и делали.

Хорошую память о себе оставил у меня посол СССР в Индии Воронцов Юрий Михайлович.

Человечный, без всякого апломба; мог остановиться в коридоре или во дворе – спросить, как дела. До Индии он приобрел богатый опыт дипломатической работы, был послом СССР в США. На английском говорил, как на своем перед любой аудиторией без всяких шпаргалок по часу и более без единой проблемы.

Как-то я пришел к нему на прием с ходатайством о выделении мне средств на бензин для моей машины. Все обосновал, даже приложил схему моих обязательных передвижений по городу. Он вник, согласился с моими аргументами, подписал (завизировал) мое заявление и дал распоряжение отправить все это в МИД в Москву для утверждения. Дней через десять меня пригласили в посольство. Здесь я узнал о существовании в посольстве секретной части. Я был туда впущен для того, чтобы увидеть и прочитать ответ на мое заявление. Ответ был на микропленке, читать его надо было через какую-то загадочную оптическую систему. Я почувствовал себя причастным к секретным службам.