— 41-

— Я слышу о чём ты думаешь, — предупреждает меня верховный. — И я боюсь.

— Кюлоты… пам-пам-пам… папапа-пам… — перекатываюсь на живот, тихо напевая свои русалочьи песенки и подбираясь поближе к верховному.

Дэмьян приоткрывает глаз. А-ха, одну руку я уже ему зафиксировала своим телом.

— Я буду сопротивляться, — не вырывается верховный и закрывает глаз. А на губах лукавая улыбка.

— Я тебя поцелую, — заигрывающе угрожаю я ему, обводя пальчиком по кругу розовую пуговку на розовых панталончиках.

— Тёмная магия внутри тебя теперь под контролем, можно смело целоваться, — охотно соглашается повелитель. — Теперь мне не грозит слабоумие от безумства любви под действием твоей тёмной магии.

— Печально, — осторожно подбираюсь я к расслабленной тушке повелителя, продолжая удерживать его руку в заложниках. — С удовольствием бы посмотрела, как стекают слюнки с уголка ваших губ, мой Повелитель.

Выпускаю коготь и быстро прокалываю ткань кюлотов.

— Ой, у тебя тут дырочка, — самым невинным тоном произношу я, продолжая надрезать ткань, формируя маленькое сердечко. А когти у меня острые, не хуже скальпеля!

— Герцогиня отказалась штопать мои кюлоты, — не предпринимает никаких действий верховный. — Нижнего белья на мне нет, — предупреждает он и его губы трогает хищная улыбка. Останавливаюсь серьёзно задумавшись, стоит ли продолжать вырезать на этом розовом ужасе сердечки.

— Может тебе ребро снова сломать? — серьёзно задумалась я, вспоминая как моя магия тащила бедолагу по полу в подвале.

— Ты сломала мне девять рёбер и у меня был разрыв левого лёгкого. Я чуть не умер, — жалуется мне на меня же бессовестный демон. — Так что ещё одно смертоубийство на досочку мы мне обязательно пририсуем, поэтому пока я в лидерах, — поддевает он и Демоницу и Русалочку и Язвочку в моём сознании. Девочки глубоко вдыхают, расправляют плечи и синхронно потирают ручки.

— А этих троих в твоей голове я боюсь даже больше, чем тебя, — чистосердечно признаётся мне верховный. Вырезаю ещё одно маленькое сердечко на его панталончиках, сквозь дырочку выглядывает бедро верховного. Вырезанные сердечки раскладываю перед собой: идеальные розовые сердечки, словно вырезала их строго по линии ножницами.

— Две штуки. Маловато, — размышляю я над сердечками.

— Если ты продолжишь в том же духе, сердечек станет больше, а я останусь с голым задом, — продолжая спокойно лежать рядом со мной.

— Сказку про голого короля читал? — интересуюсь я, прицеливаясь к месту, где на мой взгляд можно вырезать сердечко побольше.

— Слышал. Я бегал по миру с копьём и в набедренной повязке из лианы. Поверь мне — никто не удивится, — отвечает мне верховный, продолжая игнорировать мои манипуляции с его кюлотами. И вот в моих руках ещё одно заветное сердечко. Укладываю его рядом с остальными.

Провожу когтём по его коже, выглядывающей из дырочки, последнего сердечка. Его тело мгновенно напрягается, и он ловит меня свободной рукой за запястье. А-ха, попался повелитель.

— Может ты перевернёшься на живот, там можно вырезать очень огромные два сердечка, — спокойно прошу я, не пытаясь вырвать руку из его крепкого захвата. Он открывает глаза и приподнимает голову, сверля меня загадочным взглядом тёмных глаз.

— Ты хочешь превратить мои кюлоты в стринги? — шутливо интересуется Дэмьян, не выпуская моё запястье. А хватка у него железная, попыталась осторожно отобрать руку, не вышло, он даже не шелохнулся.

— Мммм… какой ты у нас догадливый, — невинно улыбаюсь ему, глядя в омут его чёрных глаз, бросив попытки отобрать запястье. Такой план мне сорвал! Надо придумать, как этому менталисту сломать его третий глаз, или как оно там называется.

— Экстрасенсорика, — подсказывает мне верховный. — Можно ты мне не будешь ломать «третий глаз»? Он мне очень нужен, — освобождает он моё запястье и опускает голову на траву, переводя взгляд на звёзды в небе.

— А как можно закрыться от твоих «экстрасориков»? Не может быть, чтобы способа не было, — заинтересовываюсь я, специально исковеркав слово. Заношу коготь в боевую позицию и собираюсь продолжить у себя развитие мелкой моторики с помощью своих чудо-коготков. Девушка, делающая мне маникюр, пришла бы в восторг от моих ноготков, сколько только лака уйдёт на них.

— Чисто теоретически есть: зайти в храм в качестве невесты принца. Магию заклинит из-за того, что на тебе добрачная метка одного, а идёшь ты с другим, и мысли в твоей голове станут мне не доступны. Но я не уверен, — выдаёт мне одну из своих тайн верховный. Получается, если я попрусь в храм с Гидооденом, вероятнее всего Дэмьян мои мысли считывать больше не сможет. Надо взять на заметку. Вырезаю идеальное сердечко и подув на него, кладу рядом с остальными.

— Красивые сердечки, — хвалит меня верховный, подглядывая за мной одним глазом. Коварно ему улыбаюсь, мне очень интересно, когда же лопнет его терпение.

— Я стараюсь, — гордо отвечаю я ему, любуясь на свою работу, подумывая порезать не только кюлоты на сердечки, но и рубашку.

— Рубашку не трогай, моя любимая розовая рубашка, — тут же возмущается верховный. А-ха, рубашка значит у него любимая. Выпускаю все когти на руках и как Фреди Крюгер, крадусь к нему на корячках. Платье жутко мешает, приходится подхватить отрезать подол когтями, превратив низ платья в мини-юбку.

— Можно я ещё одно смертоубийство себе пририсую, — с нескрываемым шоком смотрит на меня верховный. — Я умру от страха.

— Лежать тихо! Сейчас я у тебя сердечко вырежу, — подношу я свою когтистую руку к его груди.

— Мне же будет больно, болька моя хирургическая, — отшучивается Дэмьян, наблюдая за тем, как я искусно пластаю его рубашку.

— Не волнуйся, я подую, — с удовольствием разглядываю огромное шёлковое сердечко в моих когтях. Откладываю тканевое сердце в сторону и, наклонившись, дую на обнаженную грудь верховного на его мнимые порезы.

Реакция у верховного была молниеносной, я даже пикнуть не успела, как оказалась подмята под ним и крепко вжата в мягкую траву. Его губы в лёгком прикосновение скользнули по моим. Он попытался совладать с собой, но у него не получилось, и он впился в мои губы сжигающим поцелуем, сворачивая мою душу в тугой узел. Любовь к нему раскрылась словно цветок на рассвете и поглотила меня. Сердце зашлось в бешенном ритме, и я потерялась в его объятиях. Когти исчезли, обвила руками своего близкого и родного. Любимого…

Канат, связывающий нас, натянулся, но не порвался — Дэмьяну удалось удержать его, даже сгорая от страсти, он не дал боли и тоске вернуться ко мне.

Проснувшаяся любовь слилась с той, что уже зарождалась во мне и желание быть с ним стало острым. Память колыхнулась и выдала мне фрагмент:

Я е его объятиях, на мне одежда моего мира: легкая синяя кофточка и джинсы. Дэмьян е строгом костюме. Место мне не знакомо, но я понимаю, что это наш с ним дом. Он вжимает меня в себя и произносит:

— Ты научила меня любить и не сдаваться. Я всё исправлю.

Его поцелуй стал более мягким, не хочу останавливаться. Не буду ни о чём думать, я не смогу быть сейчас одна. Он держит меня на плаву, он заставляет верить и идти вперёд.

Его тёплые губы любят мои нежно, легко, волшебно. Он останавливается, разорвав поцелуй, и зависнув надо мной, продолжает внутреннею борьбу с собой. Его губы почти касаются моих.

— Мне нельзя, — выдаёт он мне осипшим голосом. Я от шока теряю дар речи. Язвочка тут же резюмирует: «Голова болит». Демоница с Русалочкой с сомнением переглядываются.

Задать вопрос верховному не успеваю. Остров подо мной резко исчезает, и мы ухаем с ним вниз в кромешную тьму. Вся троица визжит у меня в голове, в панике вцепляюсь в него. Сам же Дэмьян смачно ругается и перекидывается в свою истинную ипостась (ничего не вижу, понимаю по ощущениям). Он крепко вжимает меня в себя, переплетая наши ноги, чтобы мы в падении не разлетелись в разные стороны.

— Держись за меня и не выпускай, — рычит он, — вылетая из этого портала можно не выжить.

— Портала? — бормочу я, недоумевая. У моей магии нет знаний о таком портале, и вжимаюсь в верховного сильнее, доверяя его опыту. Создаётся впечатление, что мы словно болид, летим на бешенной скорости в кромешной тьме. Огромная скорость чувствуется всем телом, внутри начинает холодеть от страха.