Автобус кружит по перевалам и долинам. Время: половина восьмого утра, и до Форехайма еще неблизко. Другие пассажиры дремлют, задернув шторы, чтобы не мешал сквозняк, а Каспар не спит. Он сидит впереди, наискосок от водителя, и не спускает глаз с узкой полосы дороги в свете фар.

Когда Каспар в половине второго ночи вошел в автобус, водитель подумал, что этот пассажир перепил и его стошнит в салоне: так он был бледен. Но выпитое за ужином шампанское уже давно испарилось через кожу. Каспар отмечал Новый год у друзей, а когда пробило двенадцать, пошел к матери — попрощаться. Он в который раз рассказал ей, что переезжает на север, в городок под названием Форехайм, где он получил место сельского почтальона.

Белая разделительная черта на дороге проносится мимо, быстрее, чем глаз успевает заметить ее. Она колеблется из стороны в сторону, как в мультфильме, и похожа на белые крылья в полете. В какой-то момент она совсем исчезает, все черно. У Каспара перехватывает дыхание, ему кажется, что автобус летит в пропасть.

Он переводит дух, прижимает руки к лицу и смотрит на пейзаж за окном. На небе мерцают звезды. За кромкой деревьев видны тучи, хлюпает снег. Автобус переваливает через хребет, а после дорога резко идет под уклон. Затем — множество крутых виражей, потом автобус проезжает мимо фабрики, над водопадом, минует школу, особняки, аптеку, парикмахерскую, закусочную и супермаркет.

— Форехайм! — кричит водитель.

Пассажиры просыпаются и начинают собираться. Каспар крепко держит свои спортивные сумки.

— С Новым годом, — говорит он, выходя из автобуса.

Водитель глядит ему вслед, а другие пассажиры бросают косые взгляды и расходятся по разным маленьким тропам.

Почта — роскошное кирпичное строение — расположена как раз напротив автобусной остановки. Там резная деревянная дверь и окошки кассы по сторонам. Каспар осматривается: похоже, почта — самое высокое здание в городке. Он обходит его — ни людей, ни света, только везде валяются обгоревшие петарды. Он дрожит.

С задней стороны дома дверь. Там на ящике для писем табличка: «Почтмейстер Райнар Руск». Ручки спортивных сумок врезаются в ладони, он ставит их на землю и звонит. Звонок не работает. Каспар стучит в дверь, сперва робко, а потом все громче и громче. В почтовом ведомстве обещали, что Райнар Руск встретит его. Каспар нажимает на ручку: дверь открыта.

Он протискивается по узкой лестнице вверх и кричит: «Ау!» Пахнет потом, кухней, спиртом, полными пепельницами и хлевом. В помещении, которое можно считать прихожей, он находит выключатель. Через миг его ослепляет свет.

Стены прихожей отделаны коричневым деревом. Налево — захламленная кухня, прямо — закрытая дверь, а направо — дверь, на ручке которой болтается розовый бюстгальтер. Из этой комнаты доносятся вздохи, и слава богу, что Каспар оказался предупрежден. Бюстгальтер на дверной ручке у сельских почтальонов — старый знак, означающий, что в гостях дама.

Каспар открывает дверь в конце коридора. Скорее всего, жить он будет здесь. Оттуда пахнет хлевом, что-то возится в темноте, и его ног касается мягкое. Какое-то существо фыркает, Каспар зажигает свет — на полу стоит белый ягненок и смотрит на него. У него странные глаза: один ласковый, как у ребенка, а другой — змеиный. Больше в комнате ничего нет, только рукомойник, окно, стол, зеркало и шкаф. Высоко над кроватью висят в ряд фотографии прежних почтальонов в золотых рамках. Под глазами у них черные круги, и все они сфотографированы на фоне одной и той же горы. В правой руке у каждого по листу бумаги. Что на них написано, отсюда не видно, для этого Каспару пришлось бы взобраться на лестницу.

В прихожей слышен вопль девушки:

— Дурак ты, Руск, я-то думала, что могу на тебя рассчитывать! До свидания!

— Но я думал, ты сама хочешь.

Каспар оборачивается и видит нечто; скорее всего, это волосатая задница Руска. Он ищет взглядом девушку, но она уже бежит вниз по лестнице. Грохот от этого как от обвала в горах, а Каспар успевает увидеть только махающую руку.

— Подожди! — кричит Руск. — Лэрке, прости!

Он бросает взгляд в свою комнату.

— Одежду свою возьми! — ревет он, возвращается с огромной розовой охапкой, выбегает в кухню, открывает окно и выбрасывает одежду.

— Куда ты? Замерзнешь!

Каспар подходит к окну и выглядывает. Маленькая голая фигурка быстро сгребает одежду в охапку и убегает по главной улице. Каспар выходит к Руску, ягненок за ним, они останавливаются среди пробок от шампанского, недопитых стаканов, конфетти и бумажных колпаков. Каспар протягивает Руску руку:

— Меня зовут Каспар. Я новый почтальон.

— Катись! — кричит тот. — И ягненка забери!

Лицо Руска можно было бы назвать худым, если б не пышная борода. Он недовольно смотрит на Каспара:

— Ты что, хлоркой волосы мыл?

— Не-е, — отвечает Каспар.

— Через гору маршрут очень тяжелый. С чего это почтовое ведомство прислало такую бледную спирохету, как ты? У тебя мускулы вообще есть?

— Почтовое ведомство мне устроило хед-хант.

— Хед-хант?

Руск фыркает и вытирает у себя в паху тряпкой. Английского он явно не знает.

— А эта Лэрке тоже здесь работает? — спрашивает Каспар.

— Иди к себе и возьми ягненка. Его Лэрке принесла, я обещал за ним присмотреть. И только попробуй у меня кому-нибудь разболтать, что он здесь.

Глаза Руска слезятся, голос срывается. Каспар уходит к себе, а почтмейстер принимается ходить взад-вперед.

Вот сквозь шторы забрезжил дневной свет, Каспар раздвигает занавески и открывает окно. В такой зимний день, когда снег лежит высокими белыми сугробами, свет солнца так же ярок, как летом. Каспар достает темные очки. Отсюда открывается замечательный вид на маленький Форехайм, затихший после бурной новогодней ночи; горы со всех сторон окружили городок, они большие и синие.

Каспар расстегивает одну из своих спортивных сумок и достает плотную штору для затенения. Он выдвигает кровать таким образом, чтоб она встала в комнате наискось, и между кроватью и стеной получается маленький закуток. Каспар заталкивает туда ягненка и идет на кухню, чтобы взять то, что потребуется ему для уборки. Руск смотрит в пустоту и указывает на шкаф, где хранятся ведро и швабра.

Каспар отмывает все. Простыня, по-видимому, осталась от предыдущего почтальона, потому что, когда он пытается снять ее, ткань рвется на длинные лоскуты. Матрас сырой, плохо пахнет, он ставит его вертикально — сушиться, а подушку и одеяло вывешивает на окно. Он расстегивает вторую спортивную сумку и кладет свои вещи в шкаф. На нижней полке обнаруживается стопка старых глянцевых журналов. Он просматривает их, но там мало что изменилось: как всегда, немного о знаменитостях, немного о королевской семье, анекдоты, страничка для детей, кулинарные рецепты, интервью с инвалидом и еще много всего прочего из повседневной жизни.

Каспар кладет на полку под зеркалом свой солнцезащитный крем, витамин Д, зубную щетку и бритву. Шляпа от солнца будет висеть на крючке рядом с полотенцем. Некоторое время он рассматривает свое лицо в зеркале: белая кожа, белесые волосы и чувствительные глаза. Существует много стадий альбинизма, у Каспара еще не самая страшная. Но люди все равно пялятся на него, и он знает, что они пытаются сообразить, что у него не так. Увидев его кожу, они считают, что увидели его душу. Они думают, что у него, как у крабов, омаров и других ракообразных, изнанка снаружи. Но кто он на самом деле, они не видят. Для них он всего лишь Каспар-Альбинос.

Ягненок затих, но ему не мешало бы дать молока. Каспар выходит в кухню; Руск надел кальсоны, сидит за столом и читает журнал. Молоко стоит в холодильнике, но оно прокисло и начало створаживаться. Но Каспар все равно подогревает его, выливает в миску и ставит ягненку. Каспар садится на голые доски кровати и разворачивает сверток с едой, который дала ему мать. В нем хлеб, колбаса, сыр и кусочек пирога.