Директор закивал головой – догадался, что я этого Алекса на дух не переношу.

– Он пожаловался на тебя в Олбани, в отдел по защите прав пациентов Министерства здравоохранения штата, – сказал директор. Затем снял очки и осторожно сложил их тонкие дужки.

– Пожаловался на меня в Олбани? В Министерство штата? Как интересно, однако…

Мое сердце рыкающего льва, минуту назад распиравшее грудь, резко сжалось, стало тихим и маленьким, как мышонок.

– Ты ведь написал какую-то книгу, да?

– Не книгу, скорее, брошюру, где я собрал исповеди пациентов и их родных. Я дарю ее новым русским пациентам. Чтобы набирались ума-разума. Кажется, Алексу я тоже ее подарил.

– Он обвиняет тебя в том, что ты в этой книге опубликовал его историю без его разрешения. Он, дескать, поделился с тобой тайной, как был совращен в отрочестве своим родственником, а ты об этом написал, указав его имя и фамилию. Нарушил святое святых – конфиденциальность пациента. Марк, ты учился в колледже, поэтому не буду тебе объяснять, насколько все это серьезно****. Тебя могут лишить права работать психотерапевтом, лишить лицензии. Дело может дойти до суда...

– Что? Чушь, вранье! В книге его истории нет.

– Я понимаю, понимаю. Я тебе верю...

Верю? Что значит: «Я тебе верю»?!

– Я получил из Олбани официальный запрос и обязан провести расследование, выяснить, что к чему. Ты, Марк, пока работай.

Пока работай? Пока?

– На какие деньги была издана книга? – сурово спросил директор, пододвинув к себе чистый лист бумаги, и со щелчком нажал кнопку пузатой шариковой ручки.

ххх

Поздно вечером я лежал на диване у себя дома, закинув руки за голову. Смотрел в потолок, различая там контуры плафона. Когда-то купил этот оригинальной формы плафон в «IKEA». Наверняка на нем пыли уже в палец толщиной, давно пора протереть. Руки не доходят.

Вот так, за всем в жизни не углядишь. Всего не предусмотришь. Какой-то мерзавец по имени Алекс обвиняет тебя черт знает в чем.

Я опубликовал его исповедь без его ведома? Опозорил его на весь свет? Ах ты, чмо болотное, кто тебя позорил?!.. Я зарабатываю тысячи долларов, наживаюсь на чужой болезни, продавая эту книгу? Да-да, хотел бы нажиться, хоть бы доллар заработать. Пока только трачу и трачу, из собственного кармана. Допечатываю и допечатываю – то одни попросили, то другие.

Пошла книжечка, пошла, родная, по всей русской Америке. Ее уже читают в русских группах «Анонимные Наркоманы» в Чикаго и Лос-Анджелесе. Теперь, вот, заказали в Израиле и Канаде…

Сон смыкал мои веки. Вдруг – звонок в дверь. Кого это принесла нелегкая, на ночь глядя? Наташа, что ли? Поднявшись, отправился в прихожую и посмотрел в дверной глазок.

Алекс!!! В окружность глазка ровнехонько уместилось его мясистое, одутловатое лицо со слипшимися прядями грязных русых волос. Зачем он здесь? Как узнал, где я живу?

Дверь вдруг содрогнулась – он стал ломиться в квартиру! Почему я не прихватил с собой мобильник? – вызвал бы полицию.

– Су-ка! – кричал я, навалившись на дверь.

Дверь уже начала открываться. Он же подделал ключ от моего замка! У него может быть при себе пистолет!

– Су-ка!..

…Я сидел на диване, согнувшись, в одних трусах. Щуря со сна глаза, нервно чесал свои волосатые холодные голени.

Расследование

Продолжалось «следствие». Директор взял несколько экземпляров моего сборника, перелистал. Но по-русски он не читал. Книжечки оставил у себя, а меня попросил «пропагандистской работой» пока не заниматься и никому из пациентов сборник больше не давать.

Он приглашал к себе в кабинет некоторых сотрудников и русских пациентов – собирал улики. Даже выделил деньги на профессионального переводчика! Желал точно установить, что никакой крамолы в моей книге нет.

А сборник, между тем, уже начал жить своей жизнью, у него уже была своя судьба, которая как бы пересеклась с моей судьбой. Сборник явно ждало блестящее будущее: его разместили на сайтах в интернете, его уже читали в Израиле, Канаде, Украине, России, даже в далекой Австралии.

Я же ходил, угрюмый, по коридорам клиники и чувствовал, как вокруг меня возникает некое незримое поле отчуждения. Весть о расследовании быстро расползлась по клинике. В глазах некоторых коллег я видел ликование. Вакансия! Была по-прежнему свободна вакансия на должность супервайзера! Карьера, господа. С этим не шутят. Другие просто вежливо сторонились и избегали «лишних контактов» со мной. Только «хай» и «бай». Привет-пока. Так, на всякий случай. Меры предосторожности.

Некоторые все-таки сочувствовали: «Не переживай, Марк, все будет ок».

А пациент по имени Алекс, как и прежде, появлялся в клинике. Встречая меня в коридоре, нагло ухмылялся. Наш директор принял соломоново решение: мне велел в прокуратуру не звонить, а Алекса передал «на лечение» другому, более мягкому, психотерапевту.

Бог свидетель, как я хотел врезать ему по роже! Получается, он ловко выпутался: по-прежнему – торчит и торгует. А мне – переживай, не спи по ночам. Кто знает, что найдут в моем сборнике, к чему прицепятся.

Зачем вообще я затеял этот литературный проект?! Вечно ищу приключений на свою голову!..

ххх

Недели через три, когда в Нью-Йорке стояла июльская жара, поэтому кондиционер в моем рабочем кабинете работал на полную мощность, я получил на свой мобильный телефон SMS со странным, не нью-йоркским, номером. Некая мисс Шерон просила перезвонить ей.

– Мистер Марк? Спасибо, что позвонили. Я работаю в Министерстве здравоохранения штата, в Олбани. Я знаю о Вашей книге и о том неприятном расследовании. Мы получили подробное объяснение от Вашего директора. Он даже прислал нам несколько экземпляров этого сборника и английский перевод. Не переживайте, все нормально. Вашей вины нет. Более того, такая книга очень полезна, а Ваше желание помочь пациентам заслуживает только похвалы. Я прочитала ее на одном дыхании.

– Спасибо. А то я уже собирался нанять адвоката.

– Мистер Марк, – сказала Шерон, загадочно понизив голос. – У меня для Вас есть интересное предложение. Но только чтобы этот разговор остался между нами, договорились?

ЭПИЛОГ

…По Бродвею в четыре полосы неслись легковые автомобили, двухъярусные туристические автобусы и желтые кэбы. Спешили прохожие, бурным потоком выныривая из подземки и, растекаясь по улицам, исчезали в зданиях банков, бутиков и адвокатских фирм.

Я сидел за столиком в открытом кафе. Плотный горячий картон стаканчика с кофе чуть ли не обжигал мои пальцы.

Меня ждет новая работа. Из федерального бюджета выделили специальный грант на проект: «Исследование наркомании среди русскоязычных жителей США и, в связи с этим, риск распространения в их среде СПИДа». Буду работать в команде с двумя профессорами в Колумбийском университете.

…Нужно будет купить костюмы и рубашки, обновить весь свой гардероб. Такие дела…

Вдруг с грустью я подумал о том, что предстоит расстаться с пациентами. Особенно тяжело будет расставаться с Джеймсом – угрюмым, нелюдимым чернокожим Джеймсом. Парень крепко ко мне привязался.

И с бандитом Тайроном придется расстаться. И с художником Ролланом. И со многими другими.

Вся наша жизнь состоит из случайных встреч. И эти, как будто случайные, встречи создают нас, открывают в нашем сердце новые глубины, делают нас теми, кем мы должны были стать…

P . S .

НАРКОМАНИЯ ЛЕЧИТСЯ. Не сразу, не просто, но лечится. Помогает все: терапия и собрания «АН». Родные, близкие и даже незнакомые люди. Помогают лекарства и книги. Молитвы. Бог поможет. Нужно только очень сильно хотеть.